Глаз бури

–  У вас есть теперь сила для этого, мой король, - вставил Прейратс.
– И могущественные друзья.

–  Да, - медленно кивнул Верховный король, - да, это правда. А что с этим охотником Ингеном Джеггером? Он не нашел мою дочь, но и не. вернулся. Где он?

–  Он все еще охотится за мальчишкой колдуна, ваше величество. Это стало чем-то вроде… навязчивой идеи, - Прейратс махнул рукой, как бы силясь отогнать неприятное воспоминание о черном риммере.

–  Масса усилий потрачена на поиски дрянного мальчишки, который, как ты говоришь, знает несколько наших секретов.
– Король нахмурился и резко продолжил:

–  И гораздо меньше сил положено на мою плоть и кровь. Я недоволен.

– Глаза его злобно сверкнули из тени капюшона. Он повернулся, чтобы идти, потом задержался.

–  Прейратс?
– голос короля снова изменился.

–  Да, сир?

–  Так ты думаешь, я буду спать лучше… когда Наглимунд будет разрушен и я верну свою дочь?

–  Я уверен в этом, мой король.

–  Хорошо. Я буду наслаждаться еще больше, помня об этом.

Элиас скользнул прочь по темному коридору. Прейратс не двигался, но прислушивался к удаляющимся шагам короля, сливавшимся с молотами Эркинланда, монотонно грохотавшими глубоко внизу.

5 ЗАБЫТЫЕ МЕЧИ

Воршева сердилась. Кисточка дрогнула в ее руке, и красная полоска протянулась по подбородку.
– Смотри, что я сделала!
– от гнева усилился акцент тритингов.
– Жестоко с твоей стороны торопить меня.
– Она промокнула рот салфеткой и начала все сначала.

–  Во имя Эйдона, женщина, меня занимают множество более важных предметов, чем раскрашивание твоих губ.
– Джошуа встал и снова принялся расхаживать взад-вперед.

–  Не говорите со мной в таком тоне, сир! И не ходите так за мой спиной… - Она помахала рукой, подыскивая слова:

–  туда-сюда, туда-сюда. Если вы собираетесь выкинуть меня в коридор как последнюю маркитантку, я должна, по крайней мере, приготовиться к этому.

Принц поднял кочергу и поворошил угли.

–  Вы не будете "выкинуты в коридор", моя леди.

–  Если я действительно ваша леди, - сердито нахмурилась Воршева, - тогда почему я не могу остаться? Вы стыдитесь меня?

–  Потому что мы будем говорить о вещах, которые вас не касаются. Если вы до сих пор не обратили внимания, то знайте, что мы готовимся к войне. Я очень огорчен, если это причиняет вам неудобства.
– Он хмыкнул и встал, аккуратно положив кочергу на ее место у камина.
– Займите время разговорами с другими леди и радуйтесь, что вам не приходится нести мою ношу.

Воршева резко повернулась и с вызовом посмотрела ему в лицо.

–  Другие леди ненавидят меня!
– сказала она, глаза ее сузились, непослушный черный локон упал на щеку.
– Я-то слышу, как они шепчутся о замарашке принца Джошуа из травяных земель. А я ненавижу их - северные коровы! В пограничных землях моего отца их бы нещадно высекли за такое… такое… - она боролась с языком, все еще плохо подчиняющимся ей, - такое неуважение.
– Она глубоко вздохнула, чтобы унять дрожь.
– Почему вы так холодны ко мне, сир? И зачем вы привезли меня в эту холодную страну?

Принц поднял глаза, и на мгновение его суровое лицо смягчилось.

–  Я и сам задумываюсь иногда.
– Он медленно тряхнул головой.
– Прошу вас, если вам не нравится общество других придворных леди, ступайте и попросите арфиста сыграть вам. Пожалуйста. Мне сегодня не хочется пререкаться.

–  И никогда, - огрызнулась Воршева.
– Вы, кажется, совсем не хотите видеть меня - только глупые древности, да, да, ими вы интересуетесь! Вы и ваши старые книги!

Терпение Джошуа готово было иссякнуть.

–  События, о которых мы будем говорить сегодня, произошли давно, но значение их мы познаем только сейчас, и это поможет нам в борьбе. Проклятие, женщина, я принц и не могу бесконечно уклоняться от своих обязанностей!

–  Вы делаете это лучше, чем думаете, принц Джошуа, - ледяным голосом сказала она, отбросив на плечи капюшон. Подойдя к дверям, Воршева обернулась.
– Я ненавижу ваши мысли о прошлом - старые книги, старые битвы, старая история… - Губы ее скривились:

–  Старая любовь!

Дверь захлопнулась за ней.

***

–  Благодарствую вас, принц, тому, что вы принимали нас в ваших комнатах, - сказал Бинабик. Его круглое лицо было озабоченным.
– Я не сделал бы такого предложения, если бы не предполагался, что это имеет важность.

–  Конечно, Бинабик, - сказал принц.
– Я тоже предпочитаю обсуждать серьезные дела в тишине.

Тролль и старый Ярнауга перетащили твердые деревянные стулья, чтобы сесть около Джошуа и его стола. Отец Стренгьярд, пришедший с ними, тихо бродил по комнате, разглядывая гобелены. За все годы, проведенные им в Наглимунде, он впервые оказался в личных покоях принца.

–  У меня все еще голова кругом идет от того, что я вчера услышал, - сказал Джошуа. Потом он указал на листы пергамента, которые Бинабик разложил на столе, - А теперь вы говорите, что есть и еще что-то, о чем мне необходимо знать.
– Принц грустно усмехнулся.
– Бог, должно быть, разгневался на меня. Ничего хорошего нет в управлении городом во время осады, а в довершение моих бед еще все это…

Ярнауга наклонился вперед:

–  Если вы помните, принц Джошуа, мы говорим не о кошмарном сне, а об ужасной реальности. Мы не можем" позволить себе роскоши думать, что это всего лишь фантазия.

–  Отец Стренгьярд и я во время дня занимались разысканиями в архивах замка, - сказал Бинабик.
– Со времен моего прибытия мы питали надежду найти смысл Заклятия Мечей.

–  Вы имеете в виду сон, о котором мне рассказывали?
– спросил Джошуа" лениво перелистывая страницы разложенной перед ним рукописи.
– Тот, который вы и мальчик видели в доме колдуньи?

–  И не одни они, - произнес Ярнауга, глаза его казались кусочками голубого льда.
– Последние ночи перед тем, как оставить Танголдир, я тоже видел во сне огромную книгу. Ду Сварденвирд было написано на ней огненными буквами.

–  Я, конечно, слышал о книге священника Ниссеса, - кивнув, сказал принц, - когда был студентом у узирианских братьев. Тогда она имела дурную репутацию и уже была утеряна. Надеюсь, вы не хотите сказать, что нашли копию в библиотеке моего замка?

–  Не благодаря недостаточным поискам, - заметил Бинабик.
– Если бы эта книга - была где-нибудь, кроме, разве что, библиотеки Санкеллана Эйдонитиса, она отыскивалась бы здесь. Отец Стренгьярд собрал библиотеку огромной удивительности.

–  Вы очень добры, - сказал священник, стоя лицом к стене, как бы изучая гобелен, чтобы еле заметный румянец удовольствия не повредил его репутации уравновешенного историка.