Глаз Паука

…По рукам ударили на восьмидесяти. Торги затянулись – когда двое покинули тайное логово Дихана иль'Ормы, на улицах Столицы Воров уже начинало светать.

– Лё-ёгкие деньги, – пропел Ши, подбросив на ладони толстый кожаный мешочек. Воришку распирало от самодовольства и в то же время бил легкий озноб, причем не только от зябкого утреннего тумана – как всегда, осознание счастливо миновавших неприятностей пришло к Ши Шеламу «задним числом».

Надобно сказать, что в ту ночь удача шла прямо рядом с Ши, держа его за руку и напевая беззаботную песенку. Девять из десяти торговцев живым товаром, заполучив в лапы наследницу одного из богатейших семейств Заморы, за выкуп тут же вернули бы ее в семью; и семеро из дюжины не погнушались бы силой отобрать у юнцов их добычу, заодно перерезав глотки незадачливым «продавцам». Посещала подобная мысль и почтенного иль'Орму – и если приятелям удалось покинуть обиталище Скорпиона живыми, то лишь оттого, что вдохновенно торговавшийся Ши попросту изрядно насмешил угрюмого работорговца. Ну а к спесивым и глупым аристократкам из квартала Асмак Дихан иль'Орма по кличке Скорпион всегда питал самую искреннюю ненависть. По личным причинам.

Так и вышло, что двое друзей ушли с Каменного Рынка целыми, невредимыми и с туго набитым кошельком. А вздорная девица Сейдан, двадцати трех лет от роду, следующей же ночью не по своей воле покинула родной Шадизар – в ящике с двойным дном, одурманенная настойкой желтого лотоса. Спустя три с половиной седмицы ее купил на рынке в Дарфаре чернокожий гигант, с головы до ног увешанный как сверкающим золотом, так и смертоносной сталью. Дальнейшая судьба Нейрзы в точности неизвестна. Одна из городских легенд утверждает, будто спустя двадцать лет Нейрза Сейдан все же вернулась в Столицу Воров, но лишь для того, чтобы прожить остаток дней смиренной послушницей при митрианской обители. Скорпион же заработал на этой сделке пять сотен полновесных туранских империалов – в самом приблизительном пересчете, ибо дарфарский вождь платил самородками. Два года спустя во время очередной облавы, учиненной Сыскной Когортой на Каменном Рынке, работорговец был схвачен и при большом стечении народа четвертован на Воловьей площади.

Ши еще долго восторгался своей находчивостью, сметливостью, красноречием и прочими незаменимыми для мелкого жулика качествами, а доход, полученный от «восстановления справедливости», с блеском прокутил в «Алмазном водопаде». Что касается Конана, то киммериец из всей этой истории сделал для себя два вывода на будущее. Во-первых, справедливость все-таки бывает, если только добиваться ее собственными силами; во-вторых же – что нет занятия отвратительнее работорговли.

Глава шестая О пользе насекомых

Надо отдать должное выдержке Клелии Кассианы диа Лаурин: она не возмутилась, когда посреди ночи в ее покои с шумом ввалились искатели приключений, горевшие желанием немедленно поделиться своими открытиями. Ее светлость терпеливо выслушала всех – погрустневшую Юнру Тавилау с историей про медную дверь и загадочного владельца имения; Аластора и Диери, изложивших свои похождения и наблюдения; внезапно ставшего косноязычным Хасти с его туманными предположениями… На Хасти, как заметили многие из присутствующих, госпожа Кассиана поглядывала весьма озадаченно – так, будто уже встречала его когда-то, но никак не могла вспомнить, где именно и при каких обстоятельствах.

Для полноты картины явился срочно разбуженный Хисс. Описание событий минувшей ночи прозвучало сызнова, с дополнениями и украшениями. Выслушав, рыжий мошенник подергал себя за челку и едва ли не слово в слово повторил давешнее предложение Аластора:

– Если это не доказательства, то уж и не знаю, какого демона им нужно… Самое время натравить на них Когорту – пусть попрыгают!

– Стало быть, завтра – то есть уже сегодня – мне придется навестить господина Рекифеса, – подвела итог Клелия и сдержанно зевнула, благовоспитанно прикрыв рот ладонью. – Думаю, мне удастся убедить его в том, что в поместье «Альнера» творятся противозаконные дела. А долг человекоохранителей, как я понимаю, состоит именно в предотвращении еще не совершенных преступлений…

– Я тоже могу поехать, – робко встряла Юнра. – Как свидетель. Месьор Рендер наверняка ко мне прислушается.

– Прислушается, прислушается, куда он денется, – заверил Младшую Тавилау Хисс, и с тем компаньоны, чрезвычайно довольные собой, наконец-то оставили Клелию Кассиану в покое до утра.

Дамы отбыли около десятого утреннего колокола, сопровождаемые тремя мрачными телохранителями Клелии и напутствованные уймой полезных советов и добрых пожеланий. По всем расчетам, вернуться они должны были не раньше середины дня, так что оставалось набраться терпения и ждать.

…Время текло медленно и неторопливо, как всегда бывает при затянувшемся ожидании.

Альс, Хасти и Ильха Нираель от нечего делать затеяли долгий спор о могуществе колдовства и силе убеждения, изничтожив под заумную болтовню четыре кувшина белого шемского урожая нынешнего года. Хисс торчал во дворе, лениво метая кинжал в бревенчатую стену, когда с улицы донесся частый конский топот. В просторный двор «Рубиновой лозы» рысью влетела гнедая лошадь. Спрыгнувший со спины животного привлекательный, но несколько встрепанный молодой человек оглянулся по сторонам. Зацепился взглядом за скучающего Хисса и решительно направился к нему. Брошенная на произвол судьбы гнедая немедленно принялась общипывать без того скудный цветник, торчавший около парадного крыльца гостиницы.

– Вы, случаем, не знакомец моей сестры? – с ходу поинтересовался новоприбывший.

– Может, и знакомец… Смотря кто она, твоя сестра, – осторожно откликнулся Хисс.

– Да Юнра, кто ж еще! – удивился молодой человек и, подумав, решил представиться: – Я Адриеш Тавилау. Юн говорила, что пропадет на целую ночь. Мы условились: днем я заеду и доставлю ее домой. Она должна была ждать меня здесь, в «Рубиновой лозе». Ты, надо полагать, Хисс из Немедии – она про тебя рассказывала… Так где Юн? И, кстати, что она затеяла? Который день ходит вся такая загадочная, ни в чем не признается и только твердит, мол, скоро наш городок вздрогнет до основания.

– Уехала она, – честно признался Змеиный Язык. – В Дознавательную Управу. Вместе с ее милостью диа Лаурин. Слышал про такую? Обещала вернуться к середине дня. Вот сидим, ждем. Хочешь – присоединяйся. Пошли, выпьем что-нибудь.

– В Дознавательную Управу? – оторопело повторил Адриеш. – Когда?

– Еще утром, – откликнулся Хисс. – А что?

– Да то, что не было ее там, – наследник Тавилау с досадой нахмурился. – Ни ее, ни Кассианы диа Лаурин. Я недавно проезжал через Ратай, там как раз во дворе Немедийская Чума околачивался, подчиненных разносил… Остановил меня и давай расспрашивать: где, мол, твоя высокоумная сестрица, как у нее дела? Разузнала что-нибудь любопытное, как намеревалась?

– Юнра и Клелия не показывались в Управе?! – из дверей высунулся разбуженный голосами Ши, на чьей подвижной физиономии отражалось глубочайшее изумление, быстро перешедшее в нешуточную обеспокоенность. – Куда же они тогда делись?

– Ты меня спрашиваешь? – огрызнулся Адриеш. – Я представления не имею, чем она занималась в последнее время! Что ей понадобилось от Рекифеса?

– Госпожа Клелия собиралась напустить Когорту на общество доморощенных колдунов, которое мы выследили, а Юнра поехала с ней свидетельницей, – в полной растерянности объяснил Хисс. – Слушайте, давайте сядем и прикинем, что такое могло произойти… Они ж не одни поехали, с телохранителями диа Лаурин, а это сущие звери – за косой взгляд на их госпожу зарубят и не поморщатся…

Окончательно выбитый из колеи Адриеш Тавилау позволил утащить себя с солнцепека в относительную прохладу флигеля. Почуявший неладное Аластор вскинулся над столом, прервав долгую и слегка маловразумительную речь о тайнах магии.

– Что такое? Клелия вернулась?

– Да нет… – развел руками Змеиный Язык. – Наоборот, пропала. Вот это – Адриеш, брат Юнры. Он говорит, что был в Управе, и Рендер заверил его, что сегодня не видел ни Юнры, ни госпожи Клелии.

Адриеш дотянулся до ближайшего кувшина и торопливо опустошил его, точно в сосуде было не вино, а обычная вода.