Глаз

— И теперь, вы надеетесь таким образом выслужить положение при дворе и остаться в Севарре?

Я подавила, вспыхнувшее было возмущение.

Чему удивляться? Так оно со стороны и выглядит.

— Нет, мне этого не нужно. При желании я могла бы устроиться и где-нибудь ещё. Но я здесь, чтобы оказать посильную помощь в борьбе с теми, кто уничтожил мой прежний мир до основания. Считайте это личной местью, как угодно.

— Значит, вы, как и прежде, преследуете свои цели, — понимающе усмехнулся Хелас.

— Это плохо?

— Скорее необычно. Кто-нибудь другой на вашем месте давно бы соловьём заливался на тему самоотверженности и победы над злом. Вы же, госпожа Ясень, демонстрируете неприглядную для многих истину во всей красе и нисколько этого не смущаетесь.

— Да, во мне нет ничего героического. Но разве это повод для смущения?

Представив себе картину, где я, будучи раненной, бросаюсь на врагов, чтобы унести с собой как можно больше жизней, и невольно содрогнулась. Нет, пожалуй, этот способ совершенно не для меня. И никаких оговорок.

— В таком случае, я подозреваю, что у вас могут быть какие-то личные пожелания?

Я с готовностью кивнула.

— Да. Если мне будет позволено заниматься лечением короля, но враг окажется изворотливее, и я потерплю неудачу, прошу позаботиться о моей подопечной и не судить её вместе со мной.

— А если у вас всё получится?

— Об этом я предпочла бы говорить тогда, когда наметятся первые улучшения.

— Вы так уверены в том, что они будут?

— Была бы это болезнь, имеющая вполне естественные причины, я не стала бы рисковать. Но тут… я готова поставить свою жизнь на кон.

Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, прежде чем Хелас спросил:

— Что вам для этого нужно?

Ничуть не стесняясь своих запросов, я объяснила Хеласу, что следует предпринять и чем меня необходимо обеспечить. Выражение начальника безопасности поначалу выражало понимание, затем на нём появилось лёгкое недоумение, ну, а после он смотрел на меня с некой обречённостью. Думаю, он уже воочию представил, какая шумиха начнётся завтра, когда все пожелания начнут воплощаться в жизнь.

— Вы уверены в том, что всё это так необходимо? — поинтересовался он тихо.

— Уверена. Я не хочу рисковать больше, чем требует ситуация.

Хелас понимающе кивнул и смирился. Несмотря ни на что, он чувствовал, что я права и увидел во мне последнюю надежду.

Я бросила взгляд в окно, за которым уже брезжил рассвет, и вздохнула. Отдохнуть в ближайшее время мне точно не удастся.

Словно уловив мои мысли, мужчина поднялся со своего места и сказал:

— Давайте, приступим, пока не появились первые визитёры.

— А их обычно много бывает за день?

— Не то чтобы много… но почти все приходят не один раз. Лекарь, как и сиделка, бывают три-четыре раза, а служанка, убирающая комнату, заходит после каждого из них. Принц Шаэль может прийти и один раз, но остаётся там надолго.

О себе он говорить не стал, но я прекрасно понимала, что даже если начальник безопасности не заходит проверить больного короля и проследить за визитёрами сам, за него это сделают другие.

Первым моим пожеланием, больше всего походившим на требование, была смена покоев. Я подробно объяснила Хеласу, что мне требуется. Но комнаты, куда транспортировали больного, предвосхитили мои ожидания. Здесь имелось большое светлое помещение, идеальное для пациента, небольшая гостиная и комната, очевидно предназначенная под кабинет.

Остаток ночи и утро потратили на переезд и обустройство. Мне пришлось самой сходить за Ивой, чтобы снять чары с двери и рассказать о случившемся ночью.

Канер предлагал девочке остаться под его присмотром и переехать в более уютные комнаты, но она наотрез отказалась, чем вызвала удивление даже у меня. Ива сказала, что рядом со мной ей будет спокойнее и ради этого она готова терпеть какие угодно условия и столько, сколько потребуется.

— Ива, тебе не стоит привлекать излишнее внимание к себе, — возразил Канер, всё ещё надеясь уговорить мою подопечную.

— В таком месте сложно укрыться от чужих глаз, — спокойно проговорила девочка.

— Главное, чтобы для большинства Ива оставалась скромной ассистенткой, — вставила я и подмигнула девочке. — И риска меньше и возможностей для наблюдений больше.

— Сдаюсь, — Канер поднял руки в примирительном жесте. — Только будьте осторожны.

Я не стала ничего ему обещать. Просто улыбнулась и легонько сжала руку. Наш утренний разговор ничего не мог решить, но он стал для меня передышкой. Большим глотком воздуха перед прыжком в воду.

Посетителей у больного ещё не было, и я решила использовать эту возможность, чтобы заказать травы и прочие ингредиенты для будущих лекарств.

Необходимо приступать к лечению короля как можно быстрее, но всё что я могу сейчас это давать укрепляющие настои и понемногу вливать в него жизненные силы. И к сожалению, хоть немного ускорить процесс выздоровления я не в силах. Даже когда организм больного привыкнет к такому вмешательству, дать больше, чем сейчас, невозможно. Иначе я буду не в состоянии пользоваться своим даром.

— То, что я делаю, совершается лишь в некоторых исключительных случаях и, чаще всего, однократно, — объясняла я Иве суть своей работы. — Наша цель — заставить организм бороться и восстанавливаться самостоятельно, а не делать из него энергетического вампира.

— По нему вообще не заметно, что ты чем-то поделилась, — девочка смотрела на короля со смесью страха и интереса.

— Это ничего. Главное, что есть небольшие внутренние изменения, а это важнее. Пока же я не берусь судить, когда первые улучшения станут заметны и король выйдет из этого состояния, — понизив голос, я добавила: — Но я знаю, что это непременно случится.

Ива посмотрела на меня со смесью удивления и радости во взгляде.

— Значит, ты смотрела?

— Да. Только никому об этом.

Я многозначительно прижала указательный палец к своим губам и девочка нехотя кивнула. Что ж, посмотрим, как она умеет хранить тайны. Ведь быть Видящим значит уметь сдерживать свои даже самые благие порывы. Особенно их.

Вдруг из гостиной донёсся какой-то приглушённый шум и голоса.

— Почему никто не согласовал это со мной?! — возмущался кто-то, чей голос мне явно был незнаком.