Глиняные кулаки

– Ты убил его? – юноша с содроганием указал на мертвое тело. – Разве нельзя было без этого?

Кукла слегка качнулась вперед и уронила на пол тяжелую связку ключей. Пальцы на длинных руках зашевелились, и короткие ноги бесшумно заскользили по камню.

Айс попятился, не в силах отвести взгляда от мертвого надзирателя. Ему казалось, что вытаращенные глаза неотступно следят за ним, а из разинутого рта могут в любой момент вырваться грубые проклятья, созывая стражу и поднимая тревогу.

Черная перчатка сомкнулась на предплечье юноши, и кукла бесцеремонно поволокла его к выходу, как ворох старого тряпья.

Короткие кривые ноги куклы ступали совершенно бесшумно, и в полной тишине были слышны лишь шорох одежды Айса, да стук крыльев ночных бабочек, безуспешно штурмующих матовые плафоны газовых светильников.

Ухватившись за гибкую руку, больше похожую на бугристый гибкий канат, юноша невольно прибавил шагу.

Кукла двигалась очень быстро, ни не секунду не задерживаясь перед очередным разветвлением коридора. Она, казалось, знала в подземельях каждую лестницу и каждый поворот.

Когда беглецы приближались к очередному фонарю, Айс опасливо втягивал голову в плечи, ожидая услышать грубый окрик или лязг вынимаемой из ножен сабли.

Крошечная маска с черными глазками время от времени поворачивалась к Айсу, осматривая его с ног до головы, а гибкая черная рука поправляла большую кожаную суму, висящую на узкой сутулой спине.

– Выход из тюрьмы в другую сторону! – прошептал юноша, остановившись у очередной лестницы, ведущей вниз. – Если мы пойдем сюда, то попадем прямиком на плац, я знаю, я был там сегодня!

Кукла, очевидно, не слышала Айса, а может, она просто не обращала внимания на его слова.

Оторвав юношу от земли, марионетка сунула юношу подмышку, и стремительно слетела вниз по ступенькам, не издав при этом даже малейшего шума.

Длинные руки протянулись к массивной двери, окованной железными полосами, и осторожно приоткрыли ее на несколько дюймов.

Айс выглянул наружу и закрыл ладонью рот, чтобы не закричать. Две огромные пятнистые собаки, в железных шипастых ошейниках, остервенело рвали на части тело варвара, казненного накануне.

Окровавленные морды время от времени поднимались к небу, а челюсти энергично двигались, разжевывая мясо. Фыркая и урча от удовольствия, один из псов вытащил наружу груду внутренностей и принялся в них деловито копаться своими кривыми когтистыми лапами.

Рука куклы легла юноше на грудь, словно приказывая оставаться на месте. Дверь еще чуть-чуть приоткрылась, и странный провожатый бесшумно выскользнул наружу.

Затаив дыхание, и боясь даже пошевельнуться, Айс прижался к дверному косяку, следя за черной тенью, скользящей по земле в направлении эшафота.

Собаки внезапно застыли, словно почувствовав что-то, их окровавленные клыки обнажились, а из глоток вырвалось угрожающее рычанье.

Тень метнулась вперед, и рычание тут же оборвалось тоненьким жалобным визгом. Что-то хрустнуло, и над плацем вновь воцарилась мертвая тишина.

Белая маска оторвалась от земли и медленно поплыла к Айсу навстречу.

Зрелище это было такое жуткое, что и у закаленного воина кровь застыла бы в жилах!

Рука в окровавленной перчатке крепко обхватила юношу за талию, его ноги вновь оторвались от земли, и он бесшумно поплыл над песком, усеянным отпечатками собачьих лап.

– Ты что-то слышишь, Гонт? – раздался откуда-то сверху встревоженный голос стражника.

– Ничего я не слышу, Брадан, – второй голос был усталым и безразличным. – Тебе опять что-то померещилось.

– Как раз наоборот! – по камню заскрежетала алебарда, и черный силуэт свесился со стены, вглядываясь во тьму тюремного двора. – Я больше не слышу Демона и Потрошителя!

– Дрыхнут, наверно, – ответил второй голос. – Нажрались мертвечины вот и дрыхнут.

– Ну, нет, – возразил Брадан. – Эта парочка пока труп по косточкам не растащит, не успокоится! Говорю тебе, что-то неладно!

По стене внезапно рассыпался сноп голубых искр, и яркий свет прожектора разрезал темноту как нож масло, упираясь прямо в горбатую куклу, несущую на руках юношу.

– Будь я проклят! – закричал стражник. – Сигналь тревогу!

От рева трубы даже земля затряслась у беглецов под ногами. В здании барака стражи тут же вспыхнул свет, и через считанные секунды наружу посыпались вооруженные люди, надевающие на ходу шлемы и кирасы.

– Вот так попали! – всхлипнул Айс, цепляясь за провожатого, который осторожно опустил его на землю. – Говорил я тебе, нужно было идти в другую сторону!

Не обращая внимания на переполох и слова юноши, кукла сбросила сумку, которую несла на спине, и потянула за завязки. Потертая ткань упала на пол, и Айс увидел что-то свернутое в тугой рулон.

– Если это не ковер-самолет, то нам крышка! – усмехнулся он, наблюдая, как кукла небрежным ударом ноги разворачивает сверток на земле.

Вопящие стражники, ощетинившиеся стеной алебард и обнаженных сабель, были уже на середине плаца, и Айс мог теперь спокойно рассмотреть даже желтые пятна на их застиранном исподнем.

– Хорошая попытка, ублюдки! – завопил сверху довольный Брадан, держа беглецов в луче света. – Поглядим, теперь, как вас вздернут!

Стражник поперхнулся и замолчал, глядя, как с земли поднимается какая-то странная фигура.

Вторая кукла, спрятанная до поры до времени в сумке, была огромного роста, гораздо выше тюремных стен и сторожевых башен.

Длинная, извивающаяся змеей ручища хлестнула по прожектору, сбивая его вместе со стражниками на землю. С громким хлопком лампа взорвалась, обдав стену снопом голубых искр.

Брадан коротко завопил, врезался головой в мощенный булыжниками плац, и задергался в предсмертных судорогах, осыпанный с ног до головы дымящимся стеклянными осколками.

Массивные кривые ноги куклы полностью распрямились, и Айс замер, запрокинув голову, и задержав дыхание, от ужаса и восхищения.

У этой куклы было три пары рук, а маска, привязанная к груди черными шнурами, изображала страшного оскалившегося демона, с изогнутыми клыками торчащими из пасти, и раздвоенным змеиным языком.