Глиняные кулаки

Элисед потянул куклу к себе и, пошатываясь, двинулся к лестнице, спускающейся с укреплений в город. Остановившись на верхней ступеньке, он вновь закусил губу, глядя на страшную картину, поджидавшую его уже с другой стороны стен.

Вся земля, на сколько хватала глаз, была вымощена мертвецами. Трупы лежали вповалку на мостовой, они валялись на крышах окрестных домов и свисали с деревьев.

На покрытом штукатуркой камне алели алые потеки, в тех местах, куда врезались сброшенные со стен горожане.

Те, кому посчастливилось остаться в живых, копошились среди мертвецов, моля о помощи, не в силах самостоятельно подняться или опереться на поломанные конечности.

– Будьте вы прокляты! – застонал юноша, закрывая глаза рукой. – Будьте вы все прокляты!

Ниал громко взвыл, когда обломок ветки, проскрежетав по кирасе, вонзился ему в плечо. Ухватившись обеими руками за верхушку платана, он попытался замедлить падение, однако хрупкие веточки с громким треском обломились, оставив в его ладонях лишь по пригоршне зеленых листьев.

Пролетев как ядро сквозь древесную крону, верзила врезался в крышу, и заскользил вниз, по крутому скату, гремя по красной черепице как огромный медный таз.

Ухватившись за край водостока рукой, в разодранной в клочья перчатке, Ниал на мгновение притормозил, слушая, как трещит сминающаяся под тяжестью его тела жесть, и спустя мгновение вновь ухнул вниз, обрывая натянутые между домами веревки с висящим на них бельем.

Мостовая оказалась сегодня даже более твердой чем обычно. Она с распростертыми объятиями бросилась к верзиле на встречу, и от всей души прижала его к своей бугристой груди.

– Хвала Орваду! – захрипел Ниал, перекатываясь на спину, и срывая с лица влажные кружевные панталоны. – Я опять остался жив!

Словно в ответ на его слова, откуда-то сверху плюхнулось безжизненное тело. Голова горожанина раскололась от удара о мостовую, а поломанные ноги растопырились в разные стороны под самыми немыслимыми углами.

– Спасибо тебе, Орвад! – Ниал поспешно вытащил из-за пазухи цепочку, с крошечным молоточком, и от души поцеловал амулет. – Спасибо, спасибо, спасибо!

Поднявшись на ноги, верзила прислонился к стене дома, и не глядя нащупал торчащий из плеча обломок ветки.

– Не, вытаскивать тебя слишком опасно, – пробормотал он, ковыряя ногтем гладкую кору. – Сидит хорошо, как пробка в бутылке!

Верзила захихикал, осматриваясь по сторонам.

Чуть поодаль, неловко подвернув под себя ногу, сидел пожилой мужчина. Кровь из разбитой головы заливала ему глаза, и он беспомощно шарил руками по земле, будто бы что-то разыскивая.

– Вот же бедолага, – Ниал вздохнул и направился к раненному, на ходу подбирая с мостовой чистую простынь, которую минутой раньше сам и сорвал с бельевой веревки.

– Погоди, отец, – он перехватил старика за руку. – Если тебе сейчас бошку не перевязать, ты быстро кровью изойдешь!

Пожилой мужчина затих, прислушиваясь к голосу верзилы. Затрещала разрываемая на лоскуты ткань, и Ниал принялся накладывать повязку с ловкостью, которая могла бы сделать честь любому лекарю.

– Не дергайся, отец, – верзила поморщился, затягивая узел потуже. – Я в этом деле давно руку набил. Стольких приходилось перевязывать, что даже счет потерял!

Старик нащупал заскорузлую ладонь куклодела и благодарно ее пожал.

– На лекаря ты не похож, – пробормотал он. – У тех пальцы гладкие, а ладони мягкие.

– Это потому, отец, что они только латают раны, – Ниал усмехнулся. – А я обучен их еще и причинять…

– Солдатик, – старик улыбнулся. – Хоть руки у тебя и все в мозолях, зато сердце до сих пор не очерствело!

Верзила на секунду замер, любуясь аккуратной повязкой, и задумчиво покачал головой.

– Да хрен его знает, – он осторожно вытер щеки старика кусочком ткани. – Мне иногда кажется, что у меня вообще нет сердца.

Стены комнаты затряслись на этот раз с такой силой, что Айс не успел подхватить пляшущие на полках баночки и бутылочки со снадобьями. С громким хлопком одна из посудин лопнула, ударившись о пол, подняв облако едкого желтого дыма.

– Ну вот, теперь мы с вами неделю будем пахнуть как золотари! – хмыкнул лекарь Энгас.

Отвратительный смрад наполнил комнату. Запах был настолько едкий, что у юноши даже слезы потекли из глаз.

– Что это было? – Айс осторожно поставил спасенные пузырьки на стол и громко чихнул.

– Вы имеете ввиду пробирку? – лекарь поспешно затолкал в ноздри по маленькому ватному шарику.

Юноша отрицательно показал головой. Из его глаз ручьями текли слезы, а в горле першило.

– Это, как раз, меня совершенно не интересует!

Лекарь в ответ только пожал плечами.

– Похоже, что гонкорцы наконец-то взорвали городскую стену, – мастер Энгас хмыкнул. – А за этим, если я не ошибаюсь, последуют штурм, и большая резня, от которой нам с вами следует держаться как можно дальше.

Со скрипом входная дверь отворилась, впуская живительный свежий воздух.

Лекарь осторожно выглянул в образовавшуюся щель, осматривая заваленную мусором и обломками черепицы улицу.

– Оставаться здесь мы больше не можем, да и ждать темноты тоже нет смысла, – он решительно набросил на плечи плащ, взял в каждую руку по увесистой сумке, забитой медицинскими инструментами, и вышел наружу, оставив дверь открытой.

Айс подхватил прислоненный к стене мешок с лекарственными травами и со всех ног бросился следом за старым флибустьером.

– Так мы зайдем в "Красного быка"? – пробормотал он, задыхаясь, и изо всех сил стараясь не отставать от старика. – Мне нужна всего лишь минутка, чтобы предупредить госпожу Эйдис и Дису.

– Предупредить? – лекарь громко фыркнул, протискиваясь между сцепившимися на перекрестке телегами. – А этот взрыв, по-вашему, был не достаточно красноречивым предупреждением? У госпожи Эйдис есть голова на плечах, и, смею вас заверить, в ней отнюдь не солома!

Тысячи взволнованных горожан нагруженных скарбом запрудили улицы, от края до края. Над людским морем плыли огромные тюки с пожитками, повсюду скрипели ручные тележки, а кое-где встречались и повозки, груженные мебелью, люстрами и прочими неподъемными сокровищами, которые не могли в этой толкотне даже сдвинуться с места.