Глубина в небе (авторский сборник)

– Смертельнее ядовитого газа в глубинах?

И шторм снаружи вдруг показался менее мрачным, чем слова Виктории Смит. Аннерби понял, что все ее внимание направлено на него.

– Да, сержант, и более того. Самые большие наши города могут быть разрушены за несколько часов.

Андерхилл аж подпрыгнул на насесте.

– Худший исход, худший исход! Вы, военные, вообще больше ни о чем думать не можете! Послушай, Аннерби, если мы поработаем над этим еще тридцать лет, у нас будут источники энергии, способные поддержать укрытые города – не глубины, а бодрствующие города – в течение всей Тьмы. Мы очистим дороги от льда и воздушного снега – и сохраним их такими через все годы Тьмы. Перевозки по поверхности будут куда проще, чем в Светлое Время. – Он повел рукой, показывая на шипящий на ветровых стеклах дождь.

– Ага, и так же упростятся полеты по воздуху. – Когда весь воздух будет лежать на земле, замерзнув.

Но сарказм Аннерби показался неуместным даже ему самому.

Вообще-то с источником энергии это было бы возможно.

Очевидно, Аннерби выразил перемену своего настроения: Андерхилл улыбнулся.

– Вот, ты понял! Через пятьдесят лет мы оглянемся и удивимся, как этого раньше не видели. Тьма – это фаза самая благоприятная.

– Если это вообще возможно будет сделать, то с большим трудом, – сказала Смит. – У нас лет тридцать осталось до следующей Тьмы. Есть физики, которые считают, что – в теории – атомная энергия будет работать. Но видит Бог подземный, до десятого пятьдесят восьмого вообще никто ничего про атомы не знал! На этом я и впарила идею Верховному Командованию; учитывая, какие тут вложения, я бы хотела быть подальше от работы, когда она лопнет. Но ты же знаешь – уж прости, Шерканер – я бы предпочла, чтобы все это вообще не сработало.

Забавно, что здесь она придерживается традиционных взглядов.

Шерканер:

– Это будет как открыть новый мир!

– А вот и нет! Это будет как колонизировать заново тот, что есть. Шерк, рассмотрим сценарий «наилучшего исхода», который, как ты говоришь, мы, узколобые вояки, никогда в упор не видим. Положим, что ученые во всем разберутся. Положим, что через десять лет, или в двадцатом шестидесятого мы начнем строить атомные электростанции для твоих гипотетических «городов во Тьме». Если даже никто в мире больше не откроет атомную энергию, такое строительство в тайне не сохранишь. И если даже это не послужит причиной новой войны, начнется гонка вооружений. И такая, что будет похлеще Великой Войны.

Аннерби:

– Гм, да. Первый, кто колонизирует Тьму, завладеет миром.

– Именно, – подтвердила Смит. – Я не слишком верю, что в этих обстоятельствах Корона будет уважать право собственности. И я знаю, что если Тьму завоюет какая-нибудь группа вроде Братства, мир проснется в рабстве.

Это и был тот самоиндуцированный кошмар, который заставил Аннерби уйти с военной службы.

– Надеюсь, это не прозвучит нелояльно, но я спрошу: вы не думали насчет того, чтобы похоронить эту идею? – Он иронически указал рукой на Андерхилла: – Ты же можешь и о чем-нибудь другом подумать?

– Ты вроде бы утратил военный подход? Но я скажу: да, я рассматривала возможность свернуть исследования. Может быть – всего лишь «может быть», если наш милый Шерканер будет держать рот на замке, это окажется достаточным. Если никто в этом деле не получит преимущества на старте, то никак никто не сможет захватить Тьму в этот раз. А быть может, нас от реализации идеи отделяют много поколений – по крайней мере, так считают некоторые физики.

– Я вам скажу, – возразил Шерканер, – что все это очень скоро станет делом инженеров. Если даже мы этого не тронем, атомная энергия станет очень важным вопросом в ближайшие пятнадцать-двадцать лет. Только уже поздно будет строить электростанции и герметические города. Поздно будет завоевывать Тьму. Атомная энергия сгодится только как оружие. Ты говорил о радии, Хранкнер? Так представь себе, что такое вещество может наделать как боевое ОВ. А это ведь то, что лежит на поверхности. По самой сути выходит: что бы мы ни делали, а цивилизация окажется в опасности. По крайней мере если мы хоть попробуем, выход может быть колоссальным: цивилизация, существующая все время Тьмы.

Смит с несчастным видом махнула рукой, соглашаясь. У Аннерби сложилось впечатление, что он был свидетелем уже много раз повторенного спора. Виктория Смит приняла план Андерхилла – и смогла пробить его в Верховном Командовании. Следующие тридцать лет будут куда интереснее, чем думал раньше Хранкнер Аннерби.

До горной деревушки они добрались к концу дня, сделав за последние три часа всего двадцать миль сквозь бурю. Погода прояснилась всего за пару миль до деревни.

За пять лет Нового Солнца Глубинную Ночь почти полностью перестроили. Каменные фундаменты выдержали и вспышку, и последовавшие бурные наводнения. Как делали после каждой Тьмы многие поколения, из бронированных ростков свежего леса сельчане построили первые этажи домов, учреждений и начальной школы. Где-нибудь к году 60//10 появятся бревна получше, и поставят вторые этажи, а в церкви – и третий. А пока что все было низким и зеленым, и конические короткие бревна казались чешуей.

Андерхилл настоял, чтобы заправиться керосином не на главной дороге.

– Я знаю место получше, – сказал он и велел Смит ехать по старой дороге.

Окна уже можно было опустить. Дождь перестал. В машину задувал сухой, почти холодный ветер. В облачной пелене появился просвет, и несколько минут был виден свет солнца на тучах, но этот свет уже не был пылающей печью начала дня. Солнце близилось к закату. Сгрудившиеся облака пылали в красную, оранжевую и альфа клетку – а вокруг светилось синим и ультрафиолетовым чистое небо. Яркий блеск заливал улицы, дома и подножья холмов. Бог-сюрреалист.

И конечно, скоро в конце гравийного шоссе показался низенький сарай и единственная керосинокачалка.

– Это и есть «место получше», Шерк? – спросил Аннерби.

– Ну… во всяком случае, поинтереснее. – Шерканер открыл дверь и спрыгнул с насеста. – Посмотрим, помнит ли меня этот старый коббер.

Он прошелся вдоль машины, вытаскивая новшества наружу. После долгой поездки его нервный тремор стал заметнее обычного.

Смит и Аннерби тоже вылезли, и вскоре из сарая появился владелец – грузный мужчина в комбинезоне с карманами для инструментов. За ним шла пара ребятишек.

– Залить, старина? – спросил владелец.

– А то как же, – отозвался Шерканер, не пытаясь исправить неверную оценку своего возраста. Он пошел за владельцем к насосу. Небо стало еще ярче, голубизна и краснота заката лились на землю. – Вы меня помните? Я тут проезжал на большом красном «Релмайтхе», перед самой Тьмой. Вы тогда были тут кузнецом.

Хозяин остановился, посмотрел на Андерхилла долгим взглядом.

– «Релмайтх» помню.

Двое двухлеток теснились за его спиной, разглядывая любопытного гостя.

– Забавно, как все меняется, правда?

Хозяин не знал, что имеет в виду Андерхилл, но через несколько времени они уже болтали, как два старых приятеля. Да, хозяин любит автомобили, за ними будущее, и хватит с него кузницы. Шерканер похвалил работу, которую тот для него когда-то сделал, и сказал, что это стыд и позор – вот эта новая керосинозаправка на шоссе. Он спорить готов, что там и близко так хорошо не починят автомобиль, как здесь, и не думал ли кузнец насчет рекламы, как делается теперь на улицах Принстона? Охрана Смит подъехала и остановилась на поляне возле дороги, но владелец едва ли заметил. Забавно, как Андерхилл умеет поладить с кем угодно, подстраивая свои мании подо все, что волна вынесет.

Тем временем Смит перешла через дорогу и теперь говорила с капитаном, который занимался ее охраной. Она подошла, когда Шерк уже расплатился за керосин.

– Черт побери, Ставка сообщает, что около полуночи разразится шторм еще похуже. Стоило мне первый раз поехать на своей машине, и тут вот такое.

Смит говорила сердито, как бывало всегда, когда она была недовольна сама собой. Они залезли в машину, Смит ткнула стартер. Второй раз. Третий. Машина завелась.

– Придется заночевать здесь бивуаком. – Она минуту посидела, почти в нерешительности. Или просто рассматривала небо на юге. – Я тут знаю к западу от города землю, принадлежащую Короне.