Глупость или измена? Расследование гибели СССР

По словам М.С. Горбачёва, «он привёз в Рейкьявик бомбу, но у Рейгана не было никакого встречного предложения. Он не был готов» [487] . То, что советская делегация на переговорах в Рейкьявике согласилась пойти на серьёзные уступки, это факт. Но назвать их «бомбой» было бы большим преувеличением. Следовательно, «бомбой» было не то, что известно нам о предложениях советской стороны, а то, что остаётся неизвестным.

Вскоре после окончания встречи в Рейкьявике «Московские новости» опубликовали статью заместителя главного редактора этой газеты Ю. Бандуры под странным названием «Монолог с президентом США. Рейкьявик — не Каносса» [488] . Из этой статьи явствует, что в США поведение советской делегации в Рейкьявике, точнее поведение М.С. Горбачёва, было оценено как капитуляция. Но о какой капитуляции может идти речь, если во время этой встречи обсуждался только вопрос о сокращении ядерного оружия и никакого соглашения по этому вопросу достигнуто не было?

487

Харт Г. Россия потрясает мир. С. 215.

488

Бандура Ю. Монолог с президентом. Рейкьявик — не Каносса // Московские новости. 1986. 9 ноября. С. 5.

Лётом 1993 г. в интервью журналу «Фигаро» бывший советский лидер сделал следующее многозначительное заявление, понятное, видимо, только для посвящённых: «Рейкьявик, — сказал он, — на деле был драмой, большой драмой. Вы скоро узнаете, почему» [489] .

Спрашивается, если встреча закончилась безрезультатно, каким образом она могла стать «прорывом в холодной войне»? А если это действительно был «прорыв в холодной войне», почему его следует рассматривать как драму?

489

Большаков В. Парижские гастроли. «Мосье перестройка» признаётся: СССР был «сдан» ещё в Рейкьявике // Правда. 1993. 3 июня.

Между тем, характеризуя Рейкьявик как драму, М.С. Горбачёв делает ещё более интригующее утверждение, сравнивая Рейкьявик и Чернобыль: «Разного рода драмы — Чернобыль и Рейкьявик. Но по потрясению основ, на которых строился послевоенный мир, они сопоставимы» [490] .

«Рейкьявикская встреча, — заявил позднее его переводчик П.Р. Палажченко, — событие очень масштабное, его предстоит ещё в полной мере вывести на исторический разбор. Будут, я думаю, со временем опубликованы и беседы эти, потому что беседы действительно исторические» [491] .

490

Горбачёв М.С. Жизнь и реформы Т. 2. С. 27.

491

Брунин Л. Монино — Москва через Мадрид и Женеву. Свидетельство переводчика лидера сверхдержавы // Независимая газета. 1992. 11 февраля (Павел Русланович Палажченко).

Приведённые слова были сказаны в 1992 г. В следующем, 1993 г., материалы этих бесед появились в печати. И ничего «масштабного» по сравнению с тем, что к тому времени уже было известно о встрече в Рейкьявике, в них не оказалось. Нет в них ни того, что можно назвать «бомбой», ни того, что позволяло бы охарактеризовать Рейкьявик как сопоставимую с Чернобылем «драму» или Каноссу.

Но если слова о «масштабности», «бомбе», «Чернобыле» и «Каноссе» были сказаны не просто так, получается, что опубликованные материалы встречи не дают полного представления о ней.

Но тогда напрашивается заключение, что в Рейкьявике Р. Рейган и М.С. Горбачёв рассматривали проблемы, которые далеко выходили за рамки официальных переговоров о разоружении, но не нашли отражения в опубликованных материалах.

О том, что в Рейкьявике обсуждались не только вопросы разоружения, писал позднее, опираясь на сведения разведки, руководивший тогда ПГУ КГБ В.А. Крючков [492] . Об этом же со ссылкой на надёжные источники, раскрыть которые он пока не может, в беседе со мной заявил бывший главный редактор журнала «Коммунист» Р.И. Косолапов [493] .

492

Крючков В.А. Каждому своё // Десять лет, которые потрясли… 1991–2000. М., 2002. С. 37–38.

493

Запись беседы с Ричардом Ивановичем Косолаповым. Москва. 29 июня 2010 г. // Архив автора.

И действительно, уже в первый день главы двух государств договорились, что предметом обсуждения будут не только вопросы разоружения, но и региональные и гуманитарные проблемы, а также двухсторонние отношения. Причём, как пишет О. Гриневский, «с той поры именно эти проблемы определяли повестку дня всех советско — американских встреч на высшем уровне» [494] .

Частично этот факт нашёл отражение в мемуарах США госсекретаря Д. Шульца, который отмечает: «В Рейкьявике Рейган и Горбачёв согласились», что отныне «повседневным и признанным пунктом повестки дня советско — американских переговоров» станут «права человека» [495] .

494

Гриневский О. Перелом. С. 481.

495

Дубинин Ю. Время перемен. С. 147.

Ещё совсем недавно советское руководство даже постановку вопроса о «правах человека» в СССР рассматривало как вмешательство во внутренние дела. Достижение отмеченной договорённости означало, что с этого момента М.С. Горбачёв не только открыл перед США возможность для подобного вмешательства, но и продемонстрировал свою готовность обсуждать американские рецепты по демократизации советского общества.

Но главное заключалось в другом: ведь Москва готовилась к совершенно другой, более узкой, только «разоруженческой» повестке дня. Естественно возникает мысль, что боле широкая повестка была навязана советской стороне Р. Рейганом. Однако О. Гриневский пишет, что оба президента договорились об этой повестке «без проблем». Неужели Михаил Сергеевич проявил такую уступчивость?

«Сначала, — вспоминал Р. Рейган, — состоялась краткая беседа с Горбачёвым наедине, но вместе с переводчиками…

Горбачёв попытался ограничить переговоры вопросом контроля за вооружением. Однако я начал их с протеста против нового советского отказа своим гражданам эмигрировать по религиозным убеждениям или для воссоединения разъединённых семей. Я поднял также афганскую проблему, высказался по поводу продолжающихся подрывных действий Советского Союза в странах «третьего мира» [496] .

496

Рейган Р. Жизнь по — американски. С. 681–682.

Однако, как явствует из опубликованных записей этой беседы, Р. Рейган начал с вопроса о сокращении ядерных вооружений. А советский генсек сам предложил включить в программу обсуждения ещё три группы вопросов: о гражданских правах, о региональных проблемах и о двухсторонних отношениях [497] .

Итак, оказывается, инициатива расширить предмет переговоров исходила не от Р. Рейгана, а от М.С. Горбачёва. Но тогда получается, что, направляясь в Рейкьявик, он планировал обсуждать с американским президентом не только проблему разоружения. А поскольку советская делегация не готовилась к этому и не имела на этот счёт директив Политбюро, получается, что Михаил Сергеевич собирался обсудить с президентом США какие — то другие вопросы за спиной руководства партии и государства.

497

Из архива Горбачёва. Беседа М.С. Горбачёва с Р. Рейганом в Рейкьявике 11–12 октября 1986 г. // Мировая экономика и международные отношения. 1993. № 4. С. 79–86.

Рассмотрение этих вопросов, по всей видимости, и было главной целью его встречи с американским президентом, а проблема разоружения использовалась в качестве прикрытия.

Эта сторона переговоров в Рейкьявике до сих пор не привлекала внимания исследователей. Между тем, когда днём 12 октября переговоры по ядерному разоружению зашли в тупик, М.С. Горбачёв вдруг «напомнил, что ещё не обсуждались гуманитарные и региональные проблемы, а также вопросы двухсторонних отношений» [448] .

448

Ахромеев С.А., Корниенко Г.М. Глазами маршал и дипломата. С. 109. Язов Д.Т. Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала. С. 471.

Спрашивается, как же обсуждение этих вопросов могло подвинуть на компромисс США в области СОИ? Ответ может быть только один: к уступкам в сфере сокращения ядерного оружия советский лидер собирался добавить уступки в гуманитарных и региональных вопросах, в вопросах двусторонних отношений.

Между тем обсуждение этих вопросов не нашло отражения в известных нам официальных документах [499] .

В связи с этим особого внимания заслуживают слова М.С. Горбачёва, сказанные им в беседе с американским сенатором Г. Хартом: «Рейган предложил вести главную часть переговоров без присутствия своего государственного секретаря или основных помощников» [500] , т. е. «главная часть» переговоров в Рейкьявике велась руководителями двух государств с глазу на глаз.

499

Из архива Горбачёва. Беседы М. Горбачёва с Р. Рейганом в Рейкьявике 11–12 октября 1986 г. // Мировая экономика и международные отношения. 1993. № 4. С. 79–86; № 5. С. 81–90; № 7. С. 88–104; № 8. С. 68–78; Из переговоров с Рональдом Рейганом. Рейкьявик, 11–12 октября 1986 г. // Отвечая на вызов времени. С. 171–177.

500

Харт Г. Россия потрясает мир. С. 216.