Гнёт Луны

— Чего сказал? — она потушила окурок и облачилась в чужую одежду.

— Сказал… — Бруно почесал щеку и удивленно уставился на машину у сопки. Он перевел блеклый взгляд на бледную Ил и коснулся торчащих в разные стороны фиолетовых волос. — Сказал, что я друг.

— Слушай, увидишь гномов, позови меня, — девушка поднялась и поправила толстовку, что доходила ей до середины бедра. — Я тоже хочу посмотреть на них. Говорят, у них дохрена золота. Пусть отсыпят чуток.

Ил медленно спустилась к подножию холма и зашагала к дороге. Раненая лопатка ныла, босые ноги жег раскаленный асфальт, а в голове было пусто. В руке ласково завибрировал телефон и на экране высветилось сообщение:

“Тетя Ил, вы крутая!”

Глава 13. Милосердие Волка

Дерек стянул штаны и аккуратно положил их на крыльцо. Подросток тряхнул плечами и спрыгнул со ступенек на землю восторженным волчонком. Он уже не был пухлым шерстистым карапузом, но и волком его еще нельзя назвать. Он напоминал угловатую, взлохмаченную каланчу с жилистыми лапами и мягким пушком на теле.

У ворот завыл Черный Коготь, требуя того, чтобы воодушевленный звериной радостью племянник поторопился. Дерек кинулся к Феликсу с высунутым языком и мельтешащим от возбждуния хвостом. Его ждет самая настоящая охота! И не в стае под присмотром родителей, а наедине с дядей, который решил поучить уму разуму взбалмошного мальчишку.

Дерек хотел убить лося. Его амбиции требовали серьезной добычи, которой он сможет похвастаться не только перед младшими братьями и сестрами, но и перед всем родственниками. Феликс бежал позади него, не вмешивался и не давал ценных советов, когда юный охотник пригибался к земле и вынюхивал среди сотни запахов аромат лосиного дерьма и меток.

Когда Дерек отыскал влажную и все еще теплую кучу экскрементов, он радостно взвизгнул и бросился в кусты. Феликс молча принюхался к лосиному помету и скривился. Во-первых, это была самка, во-вторых, больная — миазмы гнили, гноя и крови забивали терпкий запах навозных “орехов”, покрытых черной слизью.

Феликс бесшумно последовал за племянником и отыскал его на краю лужайки у молодой липы. В высокой траве под звездным летним небом лежала и тяжело хрипела умирающая лосиха. Самка была истощена, шерсть пыльными клочьями торчала на вздымающемся боке и костлявом крупе. Она фыркнула, учуяв двух волков, дернулась, но не смогла даже поднять голову. Из-за ее спины показалась обеспокоенная вытянутая морда испуганного лосенка. Детеныш пошатываясь встал на тонкие, неуклюжие и деревянные ноги и вытянул морду, принюхиваясь к ночной прохладе. Дерек сбросил шерсть и голым мальчиком шагнул вперед.

— Дерек, — прорычал Феликс и поднялся на задние лапы. — Ты чего творишь?

Лосенок со страхом отпрыгнул и глухо заревел, поднимая голову к чернильному небу. Подросток замер и протянул руку:

— Не бойся, я тебя не обижу.

Феликс недовольно всхрапнул. Дерек сделал несколько шагов к самке, которая порывалась встать, дергая ногами, и нахмурился.

— Твоя мама умирает, — он посмотрел в блестящие глаза детеныша. — И ты тоже без нее умрешь. И это очень грустно.

Он осторожно и бесшумно приблизился к лосенку и вместо того, чтобы вгрызться в слабую жертву клыками, подросток положил ладонь на его морду и улыбнулся:

— Пойдем со мной?

— Дерек! — прошипел Феликс. — Волки жрут, а не приручают лосей!

— А люди? — мальчик оглянулся.

— Что люди? — отозвался из кустов Феликс.

— Приручают лосей? — подросток шмыгнул.

— Да кого они только не приручают, — глухо прорычал Черный Коготь. — Сверни ты ему шею! Отличная первая добыча.

— Не хочу, — мальчик запустил пальцы жесткую и грязную шерсть на холке лосенка, который уткнулся мордой ему в живот. — Я его приручил. И мы в ответе за тех, кого приручили.

— Что ерунду ты несешь? — Феликс вышел из кустов.

Лосенок всхрапнул и попятился. Дерек закрыл его грудью и развел руки в стороны.

— Это из книжки, — сердито ответил Дерек, — Ты ее мне сам читал. Помнишь? Когда я был еще маленьким и беззубым.

Феликс застыл под звездами черным монстром.

— И зачем нам в доме лось? — рыкнул обортень.

— Пони вы мне не разрешили завести, — обиженно буркнул подросток. — Так пусть будет лось.

— Дерек, — Феликс накрыл морду лапой и вздохнул, — и в кого ты такой уродился?

Лосиха в траве захрипела, и детеныш кинулся к ней. Он истерично ткнулся в живот матери, выискивая в шерсти сосок вымени и жадно присосался к нему, однако недовольное ворчание подтвердило догадки Феликса. Самка была уже пуста и не могла накормить детеныша.

— Забери своего нового друга и уходи, — рявкнул оборотень.

Дерек метнулся к лосенку и требовательно толкнул его в кусты. Обратившись в неуклюжего монстра с темными подпалинами на мускулистой спине, подросток с рыком взвалил взревевшего лосенка на плечи и тяжело зашагал прочь, согнувшись от веса вырывающейся ноши.

Когда Дерек скрылся за кустами и молодой порослью, Феликс сел на корточки перед отчаянно всхрапывающей самкой и положил когтистую лапу ей на шею.

— Мне тоже очень жаль. Будь я диким зверем, мне бы не было так печально оборвать твою жизнь.

Он просунул лапу под голову самки и резким, умелым и решительным движением свернул ей шею. Волки, конечно, славились тем, что поджирали падаль и больных животных, но в оборотне взыграла его человеческая брезгливость. Он, ясное дело, переварит мясо, тронутое разложением и хворью, но вот что-то совсем не хотелось утолять голод гнилой плотью. Оборотень вскинул голову и завыл, оповещая диких собратьев о мертвечине в лесу, и замер, прислушиваясь к ночи. Небольшая стая мохнатых голодных волков с поскуливанием и рыком бежала на его зов.

Дикие звери вышли из леса и пригнули к траве головы, завороженно глядя на черного монстра, который приветственно рыкнул и поднялся на задние лапы. Волки заскулили и, помахивая хвостами, подползли к нему. Он потрепал гостей по шерстистым холкам и скрылся в чаще. Послышался утробный рык и жуткие влажные звуки вместе с треском рвущейся шкуры.

Дерек сидел под старой разлапистой сосной и крепко обнимал фыркающего лосенка, не позволяя ему вернуться к мертвой матери. Феликс с ворчанием обхватил лапами детеныша под шеей и шерстистым задом и оторвал его от земли. Лосенок взревел, истерично задрыгался, но ему было не суждено выбрать из стальных объятий сильного и могучего оборотня.

— Я так понимаю, ты передумал быть волком, — Черный Коготь пружинисто зашагал по еловым иглам и мягкому мху.

— Иногда можно побыть и человеком, — Дерек кинулся вперед озорным волчонком, а потом сгорбился юным оборотнем с хитрым оскалом. — Но лишь иногда.

— Я не буду нянчится с твоим лосем, — зло отозвался Феликс. — И все остальным запрещу. Это ты его приручил, ты с ним и возись. Можешь младших попросить о помощи, но не взрослых. Понял меня? Не будешь его кормить, убирать за ним дерьмо и следить, я его съем. Молодая лосятина очень сладкая.