Гнёт Луны

— У нас общий сын! — резонно отметил Ричард.

— Но это не означает, что я не могу разглядывать и тискать чужие члены! — рявкнула Ил. — И я вас очень прошу свалить из моей квартиры. Вы не соблюдаете договоренности.

— Да найди ты другого мужика! — взревел Феликс. — А не напомаженного богача с дорогой недвижимостью!

— Например? — Ил развернулась на пятках к Феликсу. — Кто в твоем понимании нормальный мужик?

— Кто угодно, но не Рене, — тот обиженно и зло отвернулся от девушки. — И имя какое-то пидорское.

— Красивое имя, — Ил отмахнулась и спряталась в ванной комнате, издевательски постанывая. — Рене! Рене! Возьми меня! Разукрась меня в радугу и отлюби на капоте своего бентли! Я вся горю, Рене!

Она час отмокала в горячей воде под пышным слоем пены, и выползла из нее только тогда, когда хлопнула входная дверь. Она вытерла салфеткой влажные белесые пятна с медвежьей шкуры и плюхнулась на диван, уткнувшись в смартфон.

Шеф: Ты спишь?

Илона: Нет.

Шеф: Я бездарность!

Илона: Глупости. Твою гениальность никто не понимает, потому что они зашоренные ханжи.

Шеф: Спасибо, моя дорогая. Ты, как всегда, находишь нужные и правильные слова. Как прошел твой день?

Илона задумалась. Почесала висок и написала: С двумя мужиками на медвежьей шкуре.

Шеф: Дай угадаю, один из них — тот высокий и мрачный тип, который тебе отлизал? А второй?

Илона: Его муж.

Шеф: Шалунья.

Илона: Ты гей?

Шеф: Какой внезапный вопрос, дорогая. Ты хочешь позвать меня четвертым в вашу тесную компанию?

Илона: Нет.

Шеф: Слава Иисусе, а то я уже начал придумывать отговорки, что меня нет в городе. Я уважаю оргии, но только с теми, в ком уверен. В тебе я уверен, а в твоих друзьях нет. Поэтому не хочешь ли ты составить мне компанию прямо сейчас и заглянуть на грандиозное шоу с чувственными эротическими перформансами под открытым небом?

Илона: Хочу.

Шеф: Я не сомневался в тебе.

Наверное, Ил очень пожалеет завтра о своем решении, но ее до пятен в глазах разгневала ревность Феликса. Нет у нее перед ним никаких обязательств. Только перед их общим ребенком. Только перед ним. И она имеет право сорваться посреди ночи на эротические перформансы с богатым свободным мужиком.

Глава 41. Очень чувственный перформанс

Когда Ил выбежала из подъезда в ночь, то охнула. Рене ждал ее, облокотившись о капот красной хищной машины с откидным верхом. Бентли это была или другая какая-то супер дорогая тачка, но мужчина в атласном бирюзовом костюме на ее фоне выглядел слишком шикарно. Слишком вызывающе. Слишком сексуально.

— У тебя очень интересный район. Старые заводы, склады, а потом раз и стеклянная вышка, — Рене улыбнулся.

— Какой-то ты очень уж нарядный, — Илона спрятала руки в карманы безразмерной толстовки серого мышиного цвета.

Ей неожиданно стало стыдно за свой лук городского бродяги в старых кроссовках. Почему она не подумала, что на чувственные эротические перформансы надо одеваться как-то по-особенному.

— Прошу, — Рене открыл перед Ил дверцу своей невероятно красивой и инфернальной машины.

Мужчину, похоже, не смутил простенький флисовый костюмчик Илоны. Ни тени осуждения, удивления или разочарования. Ил в нерешительности потопталась перед авто и спросила:

— Может, мне переодеться?

— Зачем? — не понял Рене и вскинул бровь.

— Хотя у меня нет ничего такого, что бы могло затмить тебя, — Ил махнула рукой и села на кожаное сидение терракотово цвета.

— Ты мне сделала комплимент? — Рене склонился над ней.

— А ты сам себя в зеркало не видел, что ли? Ой, не прикидывайся, что ты не знаешь, что ты красавчик. Десять из десяти, Рене. Десять из десяти, — Ил посмотрела в его хитрое лицо.

— Ты тоже прекрасна, моя милая, — он оскалился в улыбке, резво обежал машину и сел за руль.

— Не люблю, когда надо мной издеваются, — буркнула Ил и накинула капюшон на голову.

— И в мыслях не было, — Рене цокнул.

Машина с голодным визгом шин сорвалась с места. В ней все было идеально — начиная от блестящей лакированной панели, заканчивая благородным урчанием мотора. Илона бы в жизни не заработала на подобный автомобиль. Она закрыла глаза, наслаждаясь потоками прохладного ночного ветра на лице, и прошептала:

— Красиво живешь.

— А ты некрасиво? — Рене недоуменно глянул на девушку.

— Я просто живу, — Ил вздохнула. — Из красоты у меня только фикус, и то его мне мама подарила.

— Фикус — это что? — уточнил мужчина.

— Ты не знаешь что такое фикус? — девушка с изумлением посмотрела на него. — Домашнее растение с плотными зелеными листьями. С блестящими такими.

— Хм, — Рене изогнул бровь. — Буду знать.

— Да все знают, что такое фикус. У всех дома есть фикус, — Илона охнула.

— У меня нет фикуса, — Рене пожал плечами, проворачивая руль влево. — Тебе удалось пристыдить меня, милая, а это мало кому удавалось.

— Не хотела я тебя пристыжать, — Ил хохотнула. — Я просто удивилась, что у тебя нет фикуса.

— И ты продолжаешь это делать! — обиженно воскликнул Рене. — Остановись, а то я сейчас разрыдаюсь.

— Серьезно?

Рене печально и мельком взглянул на нее. В уголках его смешливых глаз застыли слезы. Илона нахмурилась. Она бы хотела посмотреть, как холеный красавчик плачет. Это было бы очень эротично. И перформансов никаких не надо. Илона помолчала и невпопад заявила, что у нее есть сын. Ей показалось, что Рене должен знать — она ответственная дама с ребенком.

— Подожди, — тот почесал щеку. — Это тот, которому ты случайно стала суррогатной матерью и с которым все очень сложно?

— Да.

— А как произошло зачатие?

— Я переспала с его отцами.

— Это с которыми на медвежьей шкуре? — Рене положил локоть левой руки на дверцу машины.

— Типа того.

— Тогда это не суррогатное материнство.

— Слушай, я в курсе, что такое суррогатное материнство, — цокнула Ил. — Суть в том, что он мой сын.

— А как могло быть иначе? — Рене вскинул брови.