Гнолья Шкура

– Сделал бы вот так... кло, кло, куд-кудах-тах-тах...

– Это понятно, - продолжил Щин после того, как все проржались, - Я тебе заявляю, что первое что им придёт в голову - это нанимать вот этих шляющихся гноллов против нас. Они будут в восторге от своей смекалки, кстати.

– Да, они иногда так делали, - подтвердил Хруш, - Бывают безголовые, которым всё равно кого резать. Но что ты предлагаешь?

У Щина на это был развёрнутый ответ. Он предлагал принять привентивные меры и устроить масштабную операцию по засылке гноллов в лагерь наёмников, каковой по последним данным был развёрнут возле тракта недалеко за Большой рекой. После того как количество своих там превысит количество несвоих, следует - Щин показал по горлу.

– Во первых, это отучит их собирать наёмников. Во-вторых надо надеяться что немало наёмников удастся уничтожить. В третьих мы покажем врагу, что не собираемся сидеть сложа лапы. Если эта операция пройдёт удачно, можно будет снова попробовать переговоры.

– Гм. Выглядит умно, - почесал за ухом Хруш, - Значит, для начала стоит послать разведку?

– Не, - ухмыльнулся Щин, - Ты забыл про Куща и Хмину.

– Дурак найден, - кивнул гнолл.

Те два гнолла и так уже давно выполняли этот план, потому как состояли в одном из отрядов сброда, сформированном в указанном лагере. В немалой степени благодаря им на становищах всегда знали, если кто-то собирается завалиться в лес с оружием. Это было похвально хитро, но гноллы не додумали мысль дальше - о том, что если их наберётся достаточно, они смогут закопать наёмников в сыру землю. Поскольку особо рвущихся не наблюдалось, Щин понял что придётся отдуваться во многом лично - это его слегка раздосадовало, потому как он понимал что там толку от него куда меньше, чем на стройках.

Поскольку дело было сопряжено с реальной возможностью секир-башки, сначала Щин отправился в Пырый Лог, удостоверится что всё колодезно устроено в "грибной лаборатории". Это была весьма критичная операция, в ходе которой Щин рассчитывал всё таки получить технологию изготовления взрывчатки из грибных спор; несколько тамошних гноллов занимались последовательными опытами методом научного тыка. Поскольку за это их обильно кормили из стайного общака, они были не против продолжать: пылевых грибов в этом сыром лесу росло хоть отбавляй. Результаты этой работы были в любом случае, ибо отрицательный результат тоже результат - гноллы просто проверяли различные методы, и теперь имели точные данные о том, что негодно. А это неизбежно приближало к нахождению того что годно. Единственное что беспокоило, так это неуверенность в том, что это вообще те споры, которые нужны.

У Щина иногда аж голова болеть начинала от того, что в ней не прекращала булькать каша из мыслей, и тогда он старался заняться чем-нибудь потупее. Зарывшись в шкуры в своей палатке, он раздумывал над многим, и иногда возвращался мыслями к Кайсе - как там она на своих полях, скоро опять зима и у них дров как не было, так и нет... Однако ещё чаще Щин вспоминал Дрифу, свою настоящую подругу, и сжимал зубы.

А сжимая зубы, он обнаруживал что клыки у него явно подросли и теперь упирались в нижнюю челюсть. Он очень долго забывал это сделать, но однажды утром, оказавшись для умывания возле реки, всё-таки подробно рассмотрел своё отражение в воде. Гнолья шкура покрывала почти всю морду, хотя конечно от этого он не особо смахивал на гнолла - зато не был похож и на гумана. Новая порода - "щин гноллешкур", посмеялся Щин, и на этом про вопрос забыл.

– ------

Паршивый лагерь наёмников располагался в очень паршивом месте: это была каменистая низина, зажатая между подошвой крутого холма и складкой местности, по которой проходила дорога. В эту покатую яму, заваленную каменными обломками, собирался весь несомый ветром летучий мусор и пыль, а в сырую погоду стоял удушливый туман. Вообще всё Гнилолесье в целом, как называли обширный район южнее Реки, не отличалось привлекательностью - тут постоянно стояла густая дымка, какая бывает после большого пожара. Деревья на огромных территориях стояли или сухие, или почти сухие, а подальше в буреломную мёртвую тайгу пошаливала нежить...

– Стоять, - сухо рыкнул Ворг, поставив подножку тому кто попытался убежать при слове "нежить".

Далее он произнёс много слов насчёт того, что бояться стоит не гипотетических ходячих скелетов, а вполне материальных идиотов с мечами и пиками. Щин слушал в пол-уха, потому как обдумывал полученные данные и готовил хитрый план, насколько это было возможно. По крайней мере начало плана уже осуществлялось - отряд из дюжины гноллов встретился с доходяжного вида гуманом, собиравшим наёмников, и теперь тащился по дороге в направлении лагеря.

Вокруг были сумерки и клубилось непрерывное воздушное болото, создававшее исключительно противную атмосферу; в воздухе пахло не землёй или листьями, а сухим деревом и золой. Сдешний воздух лез в горло, как песок, заставляя прокашливаться. Радовало только одно: в отличие от гуманов, гноллы с головой иногда дружили, и ни одна из стай в Гнилолесье не обитала. Отдельные группы заходили только чтобы что-нибудь схватить и быстро утечь.

– ОААаа!!
– невзначай произнёс Щин весьма громко.

Вздрогнули даже гноллы, а гуман, шедший впереди и закутанный в серый плащ, подскочил на пол-метра и схватился за кинжал:

– Что случилось?!!

– Да ничего, - пожал плечами Щин.

– Какого демона ты тогда орал!?
– заорал гуман и тут же прикусил язык.

– Почему бы и не поорать. Кажется мы на территории королевства, нет?

– Идиот...

Щину было очень налапу такое мнение. Ворг втихоря усмехался, да и другие гноллы тоже, но для гумана это выглядело как бессмысленное рычание. Если так поедет дальше, можно считать что дело сделано.

Устроенный в каменной яме лагерь был фортифицирован с обоих сторон - как на вход, так и на выход. Укрепления его выглядели не очень грозно, зато были эффективны - кресты острых жердей и брёвен, между которыми были навалены кучи сухих колючих кустов - пролезть через эту кашу не представлялось возможным. Вход закрывали подъёмные ворота, ведшие в первый двор; вокруг него стояли сараи и дом управления. Далее были ворота поменьше, и стена баррикад, отделявшая большую площадь с палатками наёмников. В длину вся территория лагеря была около трёхсот шагов, в ширину - полсотни... Все эти данные не нужно было даже видеть, их передали Кущ и Хмина, давно проникшие в лагерь. Что следовало выяснить, так это количество голов противника в данный момент, хотя это и не являлось критичным.

Небольшой отряд подошёл к воротам, по сторонам от которых торчали кривые деревянные вышки, и гуман стал дёргать за сигнальную верёвку и орать слова. С могильным скрипом поднялась воротина, состоявшая из толщенных брёвен - это собственно было самое капитальное тут сооружение - и на пришедших выехали штук пять вооружённых конников.

– Опять ты привёл стадо богомерзких тварей, Апофинарий!
– с неподдельным возмущением сгнусавил один из-под шлема.

– Ой извините, - съязвил тот, - Конечно, в следующий раз будут только расово верные рыцари в сверкающих латах!

– Дебоош, - сквозь зубы сказал в сторону Щин.

Гноллы стояли чересчур спокойно, и это могло вызвать подозрения. Поняв Щина, они зарычали, затявкали на конников и схватились за оружие. Те заржали, хотя совершенно зря - кинься гноллы в атаку, вряд ли бы их что-то спасло. Ворг знал, кого подбирать на дела требующие твёрдой лапы. Произнеся ещё несколько не нагруженных смыслом предложений, гуманы наконец пропустили "новобранцев" в первый двор. Здесь было грязно и воняло снова гнильём и конским навозом. Кони переваливали толстые окорока по тесному двору, размалывая мусор на земле в грязищу. Из конторы вышел седой гуман в синей накидке с королевским гербом, который выслушал туфту от Апофинария и оглядел отрядец. Гноллы сутулились, скалили зубы и капали слюной на землю.