Гномы

Заметив обезображенную сиятельную супругу, Тор был вне себя от гнева и быстро обнаружил виновника. Он поймал Локи в тот момент, когда шутник пытался проскользнуть мимо с наглой улыбкой. Изменившись в лице от ярости, Тор угрожал расправой. Однако Локи поклялся возместить ущерб. Тор, все еще сомневающийся, отпустил его.

Теперь Локи требовались мастера, которых не найти и в Асгарде. Изящный мост, яркий и изогнутый как радуга (говорят, что смертные видели его именно таким), выходивший из ворот крепости, был перекинут через пропасть между Асгардом и Мидгардом — средней землей, где обитали гномы и первые люди. Быстрый, как вспышка молнии, бог пронесся по мосту над грубыми домишками смертных в каменное северное царство гномов.

Бог кружил над местностью, напоминавшей соты, наполненные пещерами и изрытые ледяными канавами, многие из которых походили на серые пруды. В северных сумерках клубы дыма подымались от костров, скрытых в ямах и гротах. Наконец Локи узнал место и опустился на землю.

Приземлившись, он направился вниз по извилистому коридору, ведомый отдаленным звоном кузниц и мерцанием горнов. Вскоре проход расширился, и Локи попал в огромный подземный зал, представлявший гигантскую мастерскую. В воздухе стояли клубы дыма, а зарево бесчисленных очагов отражалось в усеявших пол и сваленных в нишах пещеры изделиях кузнецов-гномов.

Здесь были браслеты и броши, украшенные серебряной вязью, изображавшей захватывающие батальные сцены и бесконечных скрученных кольцами змей. Изгибы золотых нарукавных повязок были столь утонченными, что, казалось, горели в отражении пламени. Тут были железные и бронзовые шлемы, обладавшие ужасающим сходством с человеческими лицами, являвшие взору крупные носы охранников и широкие бронзовые брови. Металл был гравирован узорами с черненым отливом.

В пещере можно было увидеть боевые топоры, ослепительные лезвия которых составляли более фута в ширину, — оружие столь тяжелое, что воину приходилось держать его обеими руками. Здесь же находились сверкающие мечи; на поверхности их лезвий извивалась серебряная резьба в виде перевязанных снопов пшеницы — призрачные отпечатки множества металлических прутьев, сплетенных и расплющенных в процессе изготовления. Локи озирался по сторонам с изумлением и алчностью, однако ему требовалось куда более ценное сокровище.

В дымных глубинах пещеры он заметил двух братьев, известных как сыновья Ивалди, — самых одаренных среди кузнецов-гномов. Он поспешил к ним, и те, оторвавшись от работы, повернули к нему бледные лица, с любопытством глядя на высокого и стройного пришельца, освещенного сиянием высших сфер. «Кто-то обрезал волосы Сиф, — сказал Локи, не вдаваясь в подробности происшедшего, — и боги послали меня узнать, в ваших ли силах заменить ее локоны».

Не обнаружив особого интереса в подобной задаче, карлики-кузнецы пожали плечами и вернулись к работе. «Эта работа принесет вам дополнительную славу», — продолжал Локи, распространяясь о высоком почтении, с которым боги относятся к кузнецам, и о величайших почестях, которые те смогут получить, выполнив его просьбу.

В итоге лесть победила. Кузнецы согласились и тотчас принялись за работу. Один из братьев подбрасывал уголь в топку и раздувал свиные меха, пока пламя не забушевало яростной бурей. Другой сортировал запасы металла, выбирая самые тонкие прутья великолепнейшего золота. Когда угли достигли необходимой температуры, второй гном разогрел золото. И тут его толстые руки заработали так быстро, что взгляд Локи не поспевал за ними. Гном разделял и соединял золото в пучок нитей столь тонких, что металл на ощупь казался мягким и шелковистым, словно волосы богини. «Они полностью совпадают с локонами Сиф, — сказал кузнец, протягивая Локи золотые пряди. Металл все еще хранил тепло наковальни. — Когда она приложит их к голове, эти пряли пустят корни и будут расти как обычные волосы».

В те бремени, когда владыки еще могли посещать низшие миры (так, например, поступил плутоватый бог Локи в поисках сокровищ, выкованных гномами), мост между небом и землей представал в виде арки, переливающейся всевозможными оттенками цветов. Смертные называли его радугой.

От изумления Локи потерял дар речи. Он понял, что гномы обладают искусством, значительно превосходящим простую формовку и ковку металла. Но гномы снова раздули меха и разожгли ревущее пламя. При этом один кузнец сказал: «Кузня разогрета, и мы жаждем признания. Мы хотим показать, на что способны».

В сверкании искр и раскаленного до бела металла на наковальне гномов обретали форму чудеса. Первое изделие показалось не более чем хрупким соединением металлических прутьев и пластин. Локи фыркнул, но кузнец заставил его замолчать. Гном развернул пластины и расправил прутья, и, словно растущая грозовая туча, рамка увеличилась в размерах и объеме, пока не превратилась в огромный военный корабль с высокими бортами и мачтами Развевающиеся паруса маячили в дымном воздухе пещеры. Гном провел ладонью по килю, и в то же мгновение борта, мачта и такелаж исчезли, а железные обломки с грохотом свалились бесформенной кучкой на пол пещеры. «Название корабля — Скидбладнир, пояснил гном. — и он помещается в кармане. Однако в развернутом состоянии он вместит всех богов и все их оружие и легко понесет их через земли и моря, не испытывая нужды в попутном ветре».

После этих слов гномы повернулись к кузне и выковали последнее чудо Копье, изготовленное из цельного бруска железа, на вил ничем не отличалось от обычного. Но у него было имя, выражавшее магическую суть. Кузнецы назвали его Гунгнир, объяснив, что это копье предназначено для бога, ибо никакой ветер или противостоящая сила не смогут отклонить его полет от цели.

В глазах Локи, буквально ослепленного проявленным мастерством гномов, заплясал хитрый огонек. Сокровища, которые будут доставлены в Асгард, помогут не только завоевать прощение Тора, но и добиться благодарности всех богов. Он также подумал, что, сыграв на гордости карликов, можно будет заполучить еще один комплект волшебных предметов и распространить их среди божественного пантеона.

Рассыпаясь в благодарностях и комплиментах, Локи собрал золотые пряди, сворачивающийся корабль и волшебное копье, а затем поспешил по коридору навстречу сумеркам. Он взобрался на каменистую насыпь, откуда разглядел яму на краю застывшего озера, где также вовсю пылал горн. В тот же миг он понесся по склону к яме, на бегу бросив кузнецам: «О гномы, создайте что-либо подобное этим сокровищам, если сумеете».

Его слушателями оказались братья Брокк и Синдри. В кузнечном деле они добились той же славы, что и сыновья Ивальди, однако их тщеславие было безграничным. Толстая парочка, сложив руки на животах, обтянутых кожаными фартуками, наблюдала за энергичным богом, явившимся с охапкой ярких чудес. «А если мы сумеем создать лучшее, по мнению богов?» — спросил Брокк.

«Спорю на собственную голову, что вам это не удастся», — отвечал Локи, легкомысленно посчитав, что гномы, охваченные гордыней, ухватятся за любой шанс обрести власть над богом.

«Договорились!» — крикнул Брокк. Он собрал уголь, бруски железа, золотые прутья и взял огромную, задубевшую свиную шкуру. Затем братья склонились над наковальней. Их горбатые силуэты казались пятнами мрака на фоне бушующего пламени. Мускулистые руки Синдри взлетали и опускались, нанося удары молотом в мгновение ока, а Локи еле успевал следить за процессом.

Однако постепенно он терял уверенность в том, что лучшими окажутся творения сыновей Ивальди.

Испугавшись поспешности спора, он обратился к умению, присущему всем богам — мастерству менять облик. Он съежился и уменьшился в размерах, выпустив хилые ножки и сухие потрескивающие крылышки, и поднялся в воздух слепнем. Локи уселся на запястье Брокка, вздымавшееся и опускавшееся вместе с рукояткой меховой злобно впился в пропитанную потом кожу. Когда капелька крови появилась из ранки, гном выругался, но ритм работы не нарушил.