Гномы
Шрифт:
И все-таки действия Шерфенберга в тот вечер выдали его планы. Он велел слуге отполировать доспехи и счистить ржавчину с меча. Конюшенным было приказано подготовить боевого коня к утру. Помимо этого он послал за священником, собираясь исповедаться. Усевшись за вечернюю трапезу, он погрузился в молчание и задумчивость в ожидании грядущей битвы.
Супруга все это заметила. Она отправила придворных, дабы подкупить священника и узнать суть исповеди мужа. Когда она услышала о намерении супруга биться с властелином гномов, то испугалась, что он столкнется с заслоном магических чар, против которого его сила и доблесть окажутся беспомощными. Она умоляла супруга и пробудила в нем глубоко скрытые страх и сомнение. В конце концов он согласился разорвать договор.
Однако Шерфенберг испытывал стыд и много месяцев не осмеливался покидать замок и прогуливаться верхом по своим владениям. Когда наконец его конь прогрохотал копытами по мосту через крепостной ров
Отчасти испуганный, но готовый бросить вызов, человек обернулся, встретившись взглядом со сморщенным и утомленным лицом в обрамлении драгоценных камней и золотого плетения. Хотя карлик едва доставал до стремени Шерфенберга и ему пришлось высоко задрать коронованную голову, чтобы увидеть глаза смертного, тем не менее черты лица гнома затвердели маской презрения. «Вильгельм, — произнес он, — вы обманули и предали меня. Я бы забрал подаренное вам волшебное кольцо, но вы можете победить меня в битве. И все-таки я силен в магических чарах, и теперь обрекаю вас на постоянное поражение — вам не видать победы ни в одном бою. Лучшей судьбы вы не заслуживаете». Произнеся эти суровые слова, он отвернулся, пришпорил коня и во весь опор помчался к утесу. Там и пропало сияние, а гном исчез.
После этого события Шерфенберг переживал одно унизительное поражение за другим. Однако врагам никак не удавалось захватить его замок или земли, ибо собственность земного владыки была защищена кольцом короля-гнома. В итоге он пал в битве, пронзенный копьем противника. Только смерть смогла остановить долгую череду его унижений и освободить от невидимых пут проклятия гнома.
Разрушить или защитить богатство маленьким золотым кольцом, обречь человека на вечное поражение — для людских глаз все это казалось проявлением могущественных сил. И все-таки гном-король представлял исчезавшую расу. Гномы как народ стали терять былую славу после появления людей — новых детей земли. Большая часть гномов позабыла те давние времена, когда они на равных общались с богами. В отличие от прошлых эпох, у них пропало умение, а может быть желание, принимать участие во вселенской борьбе против сил хаоса. Теперь представители древнего рода жили ближе к земле, обратив магические искусства в презренные ремесла. По большей части они вели образ жизни столь же неприметный и наполненный тяжелым трудом, как и большинство смертных крестьян, привычки которых гномы слепо копировали.
Однако в некоторых гномах все еще вспыхивали искры былой гордости, они даже превосходили обитавших в скалах предков изяществом и великолепием поступков. Существовали гномы-короли, среди них и карлик, обращавшийся к Шерфенбергу. Эти коронованные особы правили подземными владениями, наполненными сокровищами — царствами более яркими и просвещенными, нежели любое из земных королевств.
В землях-сокровищницах гномов не было своих летописцев, поэтому история этого народа оказалась глубоко сокрытой от представителей человеческого рода. Тем не менее некоторые искатели приключений проникали туда. По большей части это были высокородные рыцари, изголодавшиеся по новым полям битв, где появляется возможность доказать собственную доблесть. Благодаря этому в сказаниях о смертных героях и совершенных ими подвигах можно встретить краткие описания владений гномов.
Однако подобные рассказы предназначались скорее для того, чтобы развлечь и занять слушателей, а не раскрыть истину. Поэтому такие описания нередко грешили преувеличением и морализацией, а картины подземных царств зачастую представали смутными и неясными — желаемое выдавалось за действительное.
И все-таки из мозаики рассказов возникал некий определенный рисунок. Так, например, подвиги и триумф смертных героев нередко оказывались в непосредственной зависимости от магических чар гномов. Примерно так, как древние предки гномов протягивали руку помощи богам в битвах против сил, угрожавших вселенной, так и благородные потомки снабжали смертных колдовскими предметами и оружием необычайной силы. Так и произошло с великим Зигфридом, победителем дракона: обладание оружием, выкованным гномами, завершило его подготовку к жизни, исполненной несравненным героизмом.
Формальное посвящение Зигфрида в рыцари произошло во дворце отца. Юный принц преклонил колена, чтобы получить боевой меч и доспехи, а в это время собравшееся дворянство веселилось, осушая кубки с вином. Однако оружие, созданное людьми, не соответствовало судьбе, предначертанной этому юноше.
С мечом, еще не пролившим крови и болтавшимся у луки седла, Зигфрид объезжал верхом леса и пустоши молодой земли в поисках приключений. В стране, название которой не сохранилось в хрониках, на заброшенную
лесную тропу, по которой двигался рыцарь, выскочили два гнома, облаченные в одежды герольдов, и окликнули его. Когда Зигфрид приблизился, карлики упали на колени, умоляя его о помощи.Это были посланники народа гномов, называвшего себя нибелунгами. Их правитель погиб. В пещере, являвшейся царством нибелунгов, двое сыновей правителя ссорились из-за наследства отца. Сокровищ было так много, что ими можно было бы заполнить сотню телег. Желая окончить родственную ссору, подданные искали беспристрастного судью. Поэтому они пообещали Зигфриду немалую награду за услуги.
Как только юный рыцарь дал согласие, гонцы повели его прочь от тропы к маячившей вдали скале. Там, словно по сигналу, поток гномов покидал расщелину в скале, высыпая на каменистую почву золото и драгоценные камни из корзин. Снова и снова появлялись гномы, выгружая урожай, полученный благодаря бесчисленным столетиям кузнечества и поисков драгоценностей. Наконец они выстроили целую насыпь из сокровищ, настолько яркую, что больно было взглянуть. Эта насыпь простиралась от того места, где стоял Зигфрид, до утеса, накатываясь на него волной. Когда носильщики закончили работу, из скалы выскользнула группа почтенных гномов, бледных и моргающих. Они остановились около Зигфрида, принявшегося за раздел имущества.
Эта работа заняла весь день, Зигфрид считал, пересчитывал и оценивал, поднося каждый блистающий камень к свету, дабы определить стоимость. Все это происходило под надзором двух гномов-принцев, облаченных в шелка. Проходили часы, а рыцарь продолжал раскладывать сокровища в две огромные сверкающие кучи. Затем, бросив последний кубок на одну из куч, чтобы полностью уравнять доли, он обернулся к принцам и потребовал награды.
Ворча, они послали в пещеру группу слуг. Прислужники вернулись, неся на плечах столь гибкий меч, что тот подрагивал в ритм их шагов, словно колосья пшеницы на ветру. Добиться такой остроты лезвия меча было не под силу ни одному смертному мастеру. Когда Зигфрид взял меч в руки, бабочка, натолкнувшаяся на лезвие, оказалась аккуратно разрезанной на две части и упала наземь. Гномы-принцы сообщили смертному, что меч называется Балмунг.
Меч впервые доказал свою силу в битве самих нибелунгов. Среди наблюдавших гномов прошел слух, что Зигфрид украл часть сокровищ, и этот шепот перерос в крики, требовавшие крови героя. Алчные принцы подхватили вопль толпы, и вскоре войско гномов, походящих на жуков, облаченных в доспехи темного металла, ринулось из пещеры на битву со смертным. Окружив Зигфрида, они принялись наносить яростные удары, но даже их общая сила не могла сравниться с мощью Балмунга.
Зигфрид сносил голову любому воину, оказавшемуся в пределах досягаемости. Тогда гномы, увидев происходящее, обратились к могущественным заклинаниям, чтобы уравнять шансы. На поле битвы опустилась густая дымка, скрывавшая воинов-гномов, нападавших на человека. И все-таки рыцарь успевал нанести удар по каждой тени, устремлявшейся в атаку. Затем гномы вызвали страшную бурю. Порывы ветра сбивали Зигфрида с ног, удары молний ослепляли его, а следовавшие за ними раскаты грома оглушали юношу. Однако ему удалось выстоять все штормовые атаки. Он продолжал уничтожать воинственных гномов одного за другим, пока не остался последний, который набросил темную накидку на плечи и как бы растворялся именно в тот момент, когда рыцарь заносил меч для удара.
Невидимый гном жалил Зигфрида уларами. Только когда герой, дико вращая мечом в пустоте, ощутил, как вонзается лезвие в невидимые доспехи и плоть, перед ним вновь возник израненный гном, умоляющий о пощаде. Карлик отдал герою мантию невидимости и согласился служить у рыцаря хранителем сокровищ нибелунгов, которые теперь в качестве военных трофеев перешли к Зигфриду. Герой обрек на смерть недоверчивых принцев, а затем ускакал с мечом, выкованным гномами, и мантией, полностью готовый к своему высокому призванию.
Подобные сказания доказывают, что гномы не утратили древних талантов в ремеслах. Более того, вероломство принцев-нибелунгов и ответные действия Зигфрида пробуждали воспоминания о былых временах, когда хитрые и коварные гномы сталкивались с безжалостной силой богов. Однако это сказание несколько необычно. Взаимоотношения гномов и смертных героев редко были столь суровыми, как столкновение Зигфрида с принцами нибелунгов.
Мир значительно упорядочился с той поры, когда гномы вели дела с богами. В те дни жизнь смертных была жестокой и грубой. В зареве дозорных костров мерцал враждебный мир, а жестокость не имела равных среди добродетелей, если не считать преданность родственным узам и предводителю, и считалась наиболее восхваляемым качеством любого воина. Но проходили столетия, и царство людей расширялось, из разбросанных в глуши лагерей пастухов и грабителей превращаясь в обустроенный мир пастбищ, деревень и вспаханных земель Узы преданности и взаимозависимости заставили смертных образовывать более крупные объединения — поместья, феодальные владения и монархии. А вера объединила население земли в крупнейшую из общин — Религию.