Гоблин. Том 6. Секта

В любом случае, они получили передышку. Друзья просто ехали, свесив ноги с одной из повозок, и лениво наблюдали за тоннелем. Конечно, внутренне оба они были готовы сорваться в бой, и больше следили за охранниками, чем за монстрами Подземелья. Однако, их опасения оказались напрасны: охранники, которых они спасли, никаких злых намерений по отношению к друзьям не имели — даже наоборот, они их побаивались. Единственный, кто вызывал подозрение, была сама Нелария, но и за ней они внимательно наблюдали.

С ней они договорились, что она поможет им на Поверхности как деньгами, так и освоиться на месте. Последнее было даже важнее.

И, самое главное — язык. На дроуском люди не разговаривали. Поэтому Нелария попросила одного из охранников, который понимал немного и дроуский и гоблинский, обучить их хотя бы сотне слов.

Уже во второй раз Зур’дах учил новый язык. В первый раз это был дроуский в Ямах Айгура. Зато ехать стало не так скучно.

Иногда они с Маэлем обходили караван и двигались вперед шагов на тысячу, для того чтобы разведать обстановку, поговорить подальше от чужих ушей да и просто побыть подальше от людей. Вновь быть среди такого количества разумных было непривычно.

Разговоров с Неларией у них почти не было. Женщина особо не показывалась из своей бронированной повозки. Не рисковала. И не расставалась со своим странным стрелковым оружием. Теперь возле нее всегда была троица крепких охранников. Большую часть времени Зур’дах и Маэль проводили именно у передних повозок: если будет опасность — именно они ее смогут встретить первыми. На охранников они даже не рассчитывали. Только на себя и свою силу.

Выбирались они далеко вперед еще и затем, что Зур’дах проверял свой контроль тьмы и крови. Но ниже определенного предела концентрация Тьмы в Подземелье не опускалась. Это его радовало. Значит, он был по прежнему боеспособен против более сильных противников. Вопрос был лишь в том, останется ли в нем на поверхности хоть капля тьмы? Ведь Чернопрядец по прежнему спал, но по прежнему мог насытить кровь Тьмой в критические моменты.

Когда они возвращались к каравану, Зур’дах обычно сидел на виду с копьем в руках, а Маэль… Маэль со всеми болтал, терся возле повозок с рабами. Смотрел, кого и в каких повозках перевозят. Да, они до боя с волками еще издали видели что тут много женщин, но были не только они. И с некоторыми Маэль успевал даже перекинуться больше чем парой фраз. С гноллями диалог у него не выходил, так что он только и делал, что дразнил этих псов.

Опасностей им не встречалось, поэтому путь, по сути,, проходил спокойно. Им даже не приходилось вмешиваться при нападении обычных тварей — те были по силам обычным охранникам. Более опасные твари, когда видели караван, уже не рисковали нападать — просто наблюдали. Зур’дах предполагал, что это именно из-за них с Маэлем, в которых монстры Подземелья распознавали опасных противников.

С некоторыми из охранников получилось разговориться — это были те, кто немного понимал гоблинский и кого гоблины непосредственно спасли, с другими было говорить бесполезно: они делали вид, что не понимают слов гоблинов. За неделю пути, оба друга привыкли к каравану и людям в нем. Даже запомнили каждого охранника по имени.

Поначалу мысль о том, чтобы освободить этих всех рабынь, большинство было именно самками, не покидала друзей. И они не раз говорили об этом.

— Может, освободим их? На Поверхности, конечно. Сам подумай, мы сильнее этого отряда, ты бы вот хотел чтобы тебя освободили? Тогда, в ямах Айгура, я уверен хотел бы. Они тоже хотят.

Зур’дах покачал головой.

Он размышлял об этом не раз.

— Ты понимаешь, что нужно будет убить всех их? Так просто никто нас и их не отпустит. И кроме того, куда идти этим самкам? Они даже защитить себя не могут, я не думаю, что на Поверхности так уж безопасно.

— Я ж не говорю это делать сейчас или сразу, как мы окажемся на Поверхности — сначала посмотрим что там да как. Может, там есть достаточно таких как мы, гоблинов. Свободных.

Что-то я сомневаюсь в этом, — подумал Зур’дах.

— Самое главное, — сказал он, немного подумав, — нам с тобой нужно выжить и не потерять свою свободу, а не думать о чужой. Поэтому лучше следи за охранниками и за этой женщиной — ты же не хочешь оказаться второй раз в ошейнике?

— Ой, давай, построй из себя взрослого, будешь как однорукий: то можно, то нельзя.

Зур’дах пожал плечами.

Воспоминания и «перепрожитые» жизни разных существ заставили его как-то по-другому повзрослеть. Не так, как повзрослел Маэль. Словно он смотрел на всё с некой высоты многих жизней. И своих…и, одновременно, не своих. Это чувство накатывало на него изредка, но заставляло смотреть на происходящее сейчас как на нечто незначительное. Словно есть какие-то другие, более важные цели, о которых он пока просто не знает, или к которым не готов.

— Знаешь, — еще через несколько дней пути сказал ему Маэль, — я хочу поговорить с теми рабынями.

— А? — удивился Зур’дах. Об этом он даже не думал.

— Хочу узнать, что они вообще думают об этом всем. О своем рабстве.

— Ты думаешь, тебе вот так просто разрешат их расспрашивать?

— Хах, — хмыкнул Маэль, — пусть попробуют меня остановить.

Так и случилось. Маэль залез в повозку к рабыням и начал с ними разговаривать. То с одной, то с другой. Охранники пытались ему что-то втолковать, но он на них зыркнул с использованием крови, что те просто отшатнулись. Связываться с Маэлем было себе дороже, они это понимали. Но, видимо, у них был приказ Неларии не допускать разговоров с рабами. Который, увы, они выполнить не смогли.

Так что Маэль спокойно разговаривал с девушками-пленницами. Зур’дах же следил за тем, что происходило снаружи.

По словам охранников, до Поверхности оставалось буквально несколько недель пути. Было бы быстрее, но повозки были забиты и ящеры просто не могли ускориться.

После нескольких часов разговоров с рабынями Маэль был расстроен. Услышанное его совсем не порадовало.

— Ну что, узнал что хотел? — полюбопытствовал Зур’дах.

Друг отмахнулся от него и некоторое время просто молча сидел.

— Ты знаешь, Зур’дах, я ошибся.

— Да, и в чем?

— Они все уверены что на Поверхности, у Неларии их ждет прекрасная жизнь. В огромном красивом доме, со слугами, в красивой одежде, и в достатке.

— А почему ты думаешь, что это неправда? — спросил Зур’дах.

— В смысле? Их просто обманывают. Но они в это верят. Не будет никакого дома, слуг и хорошей жизни.

Зур’дах же думал о том, что если из них готовят шлюх, то уж работать руками точно заставлять не будут, а значит, такая жизнь для них вполне возможна. С одним нюансом — за это придется платить. Своим телом. Постоянно. Потому что-то, что самок везут в бордель, — место, где женщины работают своим телом, — они узнали от охранника, который учил их языку в первый же день.

— Значит?

— Значит тем более не стоит к ним лезть. Если хотят получить эту жизнь — пусть получат.

Маэль что-то недовольно пропыхтел. Он будто хотел кого-то спасти. Хоть кого-нибудь. А вдруг оказалось, что в спасении никто и не нуждается.

Через время он продолжил говорить:

— Представляешь, там даже есть одна женщина-дроу?

— Рабыня?

— Да.

— Может это полукровка?

— Ну… — протянул Маэль, — Может и да, но очень похожа. Никогда не видел дроу рабов.