Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

– М-да. Похоже, тут не просто козырь, а целый козырный валет. И, возможно, тот самый, к которому она побежала сразу после встречи с Маркеловым. Так, Ильдар?

– За валета я ничего не знаю. После явления соседа Элла никому не звонила. Но выскочила из дому как ошпаренная лань минут через десять после его ухода.

Мешечко обернулся к сидящей за компьютером Северовой:

– Наташ, у тебя есть что сказать по Виктору Галке?

– Восемьдесят четвертого года рождения. Приезжий, из Коми. Два года назад получил лицензию охранника, – коротко ответила та, продолжая сосредоточенно листать базы.

– Раз получил лицензию, значит, не судим, – заметил Шевченко.

– Логично. А где именно работает?

– Сейчас гляну… Так… Охранное предприятие «Северный полюс».

– Лично мне это название ничего не говорит. Виталь, а тебе?

– Мне тоже.

– Сейчас этих контор в городе расплодилось как грязи, – скривился Женя. – Три человека плюс одна резиновая палка – и вот уже готовое охранное предприятие… Слушай, Наташ, вот ты сказала, что он приезжий. А разве у нас дают лицензии охранникам без местной прописки?

– А у него есть прописка. Галка прописался как раз незадолго до получения лицензии… Мать моя женщина! Народ, а знаете где он прописан? В комнате Калугиных!

– Оп-па!!

– И что сие может значить? – вслух задумался Виталий.

– Всё что угодно. Например – любовь, – с ходу предложила Наташа.

– Как-то слишком общо. Любовь, она ведь разная бывает: неземная, по расчету, для секса…

– С расчетом на секс, – подхватил Тарас.

– Товарищи, ну что такое пятьдесят граммов два раза? – объявил Джамалов, заглядывая в пустой стаканчик. – Обсуждаем тут – всё одно разжевать не можем. Давайте я сбегаю, что ли?

Мешечко посмотрел на него взглядом строгого учителя.

– А ты сейчас и так побежишь. В свою новую комнату. Не зря же мы за нее платим такие деньжищи твоим землякам.

– А потому что торговаться не умеете! С такой убитой ванной и не работающей смывалкой в сортире это они еще должны мне приплачивать.

– Тебе? – усмехнулся Вучетич.

– Ну, нам. Какая разница?

– Разница есть. Ты, брат, не путай свою шерсть с государственной!

– А ну – ша! – Мешечко решительно прервал словесную пикировку коллег, хорошо зная, что она, только дай волю, может продолжаться бесконечно. – У нас не так много времени, поэтому давайте хотя бы сегодня обойдемся без этих ваших смехуечков. Виталя, ты выдал нашему рыночному торговцу витаминами брелок КТС?

– Так точно.

– Ильдар, очень тебя прошу! Завтра – никакой самодеятельности. Как только в комнате Калугиных начнется какая-то нездоровая движуха, сразу дави на кнопку. В одиночку на рожон не лезь.

– Ага, а пока вы доедете, он ее успеет придушить, откачать и обратно придушить. И так несколько раз.

– Всё, Ильдар! Не обсуждается. Теперь по дислокации: завтра, с пяти вечера во дворе будет организован пост наблюдения, он же летучий отряд экстренной помощи. Смены по часу. Первая пара – Вучетич и Крутов. Легенда… Ну, скажем, «встреча друзей и распитие пива на лавочке».

– Э-э… Андрей, помнишь я тебе говорил? – замялся Женя.

– Извини, совсем из головы вылетело. – Мешечко умолк, собираясь с мыслями. Скривился досадливо. – Блин, не вовремя это всё, конечно. Но раз уж обещал… Хорошо еще, что на ближайшую неделю мы лишились общества господина Гурцелая. Иначе завтра пасти его было бы просто некому. Разве что шефа с Натальей на передовую выставлять.

– А что стряслось с нашим рейдером из солнечной Грузии? Неужели откопали для него новую статью?

– Увы. Гурцелая всего лишь ложится в клинику. На плановую пластическую операцию.

– По увеличению члена? – предположил Тарас.

– Понятия не имею. Но в этой частной клинике имеется своя, очень серьезная охрана. Так что одним головняком временно меньше. Ладно, не будем отвлекаться. Итак: поскольку у Жеки завтра отгул, первая пара – Вучетич и Шевченко.

– Любо! Как же я люблю такую легенду!

– Сразу предупреждаю: пиво должно быть безалкогольным.

– Ну, елы-палы!

– Вторая смена – Мешечко и… Прилепина. Легенда… «Влюбленная парочка». – Северова недовольно фыркнула и еще сильнее застучала по клавиатуре. – И, наконец, если понадобится, третья смена – Лоскутков и Олег Семенович. Далее, в случае необходимости, пары будем тасовать на месте.

– А для молодого с замполичем какая легенда? – напомнил Вучетич.

– Влюбленная парочка гомосексуалистов, – с ходу предложил Шевченко.

Народ зашелся в припадке гомерического хохота. Разулыбалась даже Наташа, хотя внутри нее до сих пор клокотала обида – до появления в конторе Прилепиной легенду «влюбленная парочка» в паре с Мешком несколько раз работала она. И только Крутов единственный из всех остался серьезен.

– Андрей, мне кажется, третья пара получилась самая слабая. Причем, как ни странно, более слабое звено в ней именно Кульчицкий.

– Это из чего вдруг такие выводы?

– Достаточно вспомнить его лихое руководство на Фонтанке.

– А ведь Жека прав, – поддержал коллегу Вучетич. – Просто Олег Семенович не слишком фартовый человек во всем, что касается оперативной работы. А без фарту в нашем деле, сам понимаешь…

– Хорошо. Согласен. Тогда в этой смене вторым пойдет Сергеич. Нехай разомнет старые косточки.

В следующую секунду Шевченко снова сорвал аплодисменты и хохот зала, предложив рабочую легенду «Дедушка выгуливает внучка».

– И последнее! – отсмеявшись, сказал Мешок. – Завтра в обед я встречаюсь с Левшой.

– Это тот бывший сиделец, который привез Калугиным письмо от соседа?

– Он самый, – Андрей поднялся. – Исходя из этого не исключаю, что по результатам нашей с ним беседы в вечерний план могут быть внесены коррективы. Поэтому связь у всех участников завтрашнего банкета должна быть устойчивой, а не как всегда. А сейчас – всем спасибо, все свободны. Я к себе. Еще немного поработаю, раз уж все равно день испорчен. – Мешечко направился к двери, но, вспомнив, притормозил у порога. – Тарас, ты больше не говорил с Демидычем? Не знаешь, он принял какое-то решение?

– Еще нет. Думает… Хотя я бы на его месте вместо «буквы» взял деньги.

– Не желал бы тебе оказаться на его месте… Хорошо, пусть думает…

* * *

Остаток выходного дня, нежданно-негаданно превратившегося в рабочий, Мешечко посвятил камеральным работам. Решение окунуться в накопившиеся бумажные закрома, что греха таить, далось непросто. И всё же, собравшись с духом, Андрей выгреб из сейфа давно отложенные неотложные дела и занялся нудной канцелярщиной. А чтобы «нудное» не переросло в еще более гнетущее «тягомотное», часок спустя распечтал свой последний НЗ – бутылку коньяка, некогда презентованную Гешей Певзнером в благодарность за «своего человека» на ТО…