Год дракона

– А я об чем говорю! – обрадовался Нестор, что не придется держать теологический диспут.

Степан тоже повеселел, забыв об изначальном пугающем предмете разговора. От слов старика ему несколько полегчало. Во-первых, от того, что порядок на небесах сильно совпадал с порядком на земле. Не только здесь не ценились усилия простых трудяг, но и там, в высших сферах, тоже. А во-вторых, Нестор рассеял его недавние сомнения. Степан сам считал, что богу одному было не справиться с таким огромным миром за шесть-то дней. Правда, своими опасениями Мурашов боялся с кем-либо делиться, чтобы никто не усомнился в его вере. Не дай бог, еще посчитают его нехристем да побьют камнями.

Нестор же, тем временем воспользовался молчанием хозяина дома, чтобы продолжить рассказ.

– Трудился, значить, Горный Владыка в наших землях, лепоту наводил. Но не один, а тоже с помощником – верным псом. Вида он был самого наиустрашающего: тулово, вишь, собачье, а голова – как у ящера. Да и хвост длинный, гибкий, скользкий. Он этим хвостом ударит – так и русло для реки готово. Владыка в своем чудище души не чаял, а уж пес, понятно дело, за хозяином, как привязанный бегал. Чуть что – первый помощник в деле.

Только вот беда приключилась с этим образиной. Когда Горный Владыка закончил сотворение гор и лесов, рек и озер, то прилег отдохнуть после трудов праведных, а пса своего подручного отпустил порезвиться. Чудовище и забралось на самую высокую гору, чтобы полизать облака. Но гора была такая высокая и крутая, что озорник сорвался вниз и разбился об острые камни.

– Как же он так?! – распереживалась Акулина. – Добаловался, бестолочь!

– Да, – крякнул Нестор и повертел в пальцах пустую кружку.

Степан верно истолковал безмолвную просьбу и едва заметно кивнул жене. Та беспрекословно вынула из прохладной клети четверть браги и плеснула гостю в кружку. Морщинистое лицо Нестора Петровича немного расправилось от благодарной улыбки. Он царским жестом поднял кружку, словно кубок, и пригубил хмельной напиток.

– Так что же Горный Владыка? – нетерпеливо затребовал продолжения Степан. – Оживил, что ли, своего пса неразумного?

– Да какой там! – старик поморщился и еще отпил браги. – Скалы были острые, что твои ножи. Искромсали бедного пса так, что от него остался лишь один глаз.

Акулина ахнула, а ее муж расстроенно покачал головой.

– Очнулся ото сна Владыка и зовет животину свою. Раз зовет, два зовет – не отзывается пес. Тогда Владыка отправился икать его, а когда нашел растерзанное тело, то заплакал горючими слезьми. Ничто уже не могло вернуть к жизни непутевую псину. Делать нечего. Подобрал Владыка все, что осталось – лишь голубой, как озеро, глаз пса, положил за пазуху и отныне везде носил с собой. В память о погибшем преданном друге.

– Так как же камень украли? – чувствуя, что задор повествования идет на убыль, Степан снова подбросил в огонь беседы дровишек, а в кружку рассказчика подлил браги.

– Известно как, – отвесив головой поклон, Нестор принял полный сосуд. – Много сотен лет прошло с тех пор, людей расплодилось несметные тыщи. Всякого люда хватало: и доброго, и со злым умыслом. Прознали такие злыдни про камень – песий глаз. Что, де, дарует он своему хозяину неслыханную силу. Ежели тот камень в кулаке, например, зажать, то можно даже самим Горным Владыкой повелевать! Просить у него всего, чего душа пожелает – богатства, али чин какой, али любовь-зазнобу, али жизнь нескончаемую. Только как камнем-то завладети, коли Владыка его все время с собой таскает?

– Голь на выдумки горазда! – не без гордости вставил Степан.

– Это ты верно подметил, – Нестор подкрепился брагой. – Нашли эти хитрые людишки великана. Силушки в нем было – на целую артель, а вот ума бог не дал. Злодеи-то и подговорили его вызвать на бой Владыку. Набрехали дуралею, что станет он королем королей, коли одолеет древнего бога. Поверил он в басни-то, пришел в горы дремучие и давай Владыку на бой звать. Оскорблял его словами гадкими, насмехался. Не стерпел Владыка такого обращения да и вышел к обидчику.

– Давай бороться, – молвит тот. – Кто кого на землю повалит да удержит до заката, тот и будет отныне владыкой мира.

Согласился древний бог. Снял шубу свою лохматую да косоворотку, золотом расшитую, дабы в пылу не повредить одёжу. Вышли биться они с великаном на самую большую поляну. Богатырь-то, слышь, хоть и дурень был, но смекнул, что не одолеть ему Владыку за так. И придумал он перед битвой подпилить самое крепкое да могучее дерево, чтобы им противника-то и оглушить.

Так и случилось. Сошлись силачи в схватке, а великан тут же прикинулся слабым. Опрокинул его Владыка на землю, сам сверху навалился и держит. А в это время злодеи, что камень надумали украсть, дерево подпиленное-то и повалили. Упало оно точнехонько на темечко Владыки. Тот и рухнул, как подкошенный. В глазах у него помутнело, разум притупился, а великан уселся на него сверху и ждет, когда солнце сядет. Пока детина противника к земле прижимал, мошенники, слышь, одёжу-то Владыки перетряхнули и камень тот отыскали. Да и наутек.

Степан раздосадованно хлопнул ладонью по колену, а Акулина, не прекращая замешивать опару, покачала головой, осуждая грабителей. Нестор Петрович остался доволен настроением слушателей и заговорил, приободряясь:

– Пришел Горный Владыка в себя. Глядь, а солнце уже почти спряталось за деревьями, только маленький краешек алеет над верхушками. Встрепенулся он, скинул с себя зазнавшегося дурня да так к земле прижал, что тот по пояс в землицу-то и ушел. А как солнце село, обратился великан в камень. Владыка же облачился в свою одёжу. Глядь – а камня-то и нет! Смекнул он, чьих это рук дело, бросился в погоню. Да только где там! Грабителей и след простыл.

– Так и не нагнал их? – расстроился Степан.

– Как знать… Владыка, знамо, рассвирепел и наслал на горы бурю невиданную, с градом и ливнем, с громом и молниями. Но настигла ли кара преступников – то неведомо. А еще в заводской слободке поговаривали, что грабители те перебили друг дружку из жадности. И так остались лежать в лесной глуши, зверью на трапезу. И коли кто к камню близко подбираться начинает, то Горный Владыка сразу снегопад обрушивает али ливень какой, дабы камень-то схоронить поглубже. Видать, демидовские дороги шибко близко подошли к тому месту, где песий глаз лежит. Не хочет Владыка, чтобы он снова оказался в людских руках.

***

Сказ этот и тогда-то сильно тронул душу Степана, а уж сейчас и подавно голову заморочил. Чем дальше в лес они удалялись с разведкой под началом Глухова, тем неспокойней делалось на сердце у Мурашова. Этими тяжкими думами и решил поделиться он с Иваном, поскольку считал его мужиком мудрым и рассудительным.

– Так что ж ты думаешь, камень этот… песий глаз, у нас на пути лежит? – подытожил рассказ товарища Кожемякин.

– Бес его знает, – признался Степан. – Только я давеча думал над словами старика. И вот что выходит, брат: дурень тот, что Владыку на бой вызвал, он, значит, в каменную глыбу обратился, так?