Год крысы

Не является секретом тот факт, что крысы исключительно умны и осторожны. Они не станут бросаться на незнакомый или подозрительный корм, сомнительную еду сначала попробует одна из них, как правило, самая старая и больная, а остальные члены стаи будут терпеливо ждать результатов. В их сообществе царит жесткая централизация и строгая дисциплина. Больные и слабые животные изгоняются или уничтожаются.

Весь мир обошла фотография, зафиксировавшая тайком, как крысы воруют яйца. Одна из крыс лежала на боку, прижимая яйцо лапами к животу, а другая тянула ее зубами за хвост. А британским исследователям живой природы посчастливилось заснять на кинопленку процесс того, как несколько крыс лакомились сметаной из глубокого кувшина. Одна из них, сидя на краю, макала в сметану хвост, а остальные по очереди этот хвост облизывали.

Губернатор мотнул головой — надо же, чего делают, потом посмотрел на часы и нахмурился.

— Ты это… Давай ближе к делу, — велел он. Помощник с достоинством склонил голову и пропустил пару листков.

Даже самые неприхотливые представители мировой фауны, — продолжал он, — очень чувствительны к условиям, в которых они могут вывести потомство. Рекордсмен этого вопроса гренландский угорь, который может метать икру только при определенной температуре воды — ровно четыре градуса по Цельсию. Если же из-за климатических причин температура в местах его нерестилища у берегов Гренландии будет в положенное время хотя бы полградуса выше или ниже, потомства у угря в этот год вообще не будет. А вот крысы легко плодятся под обшивками паровых котлов, где температура заметно превышает сорок градусов, и на Антарктических станциях, когда столбик термометра едва поднимается за нулевую отметку.

Ученые считают: если, не дай Бог, разразится глобальная атомная катастрофа, после ее окончания на Земле останется всего два вида живых существ — крысы и тараканы.

— Пропускай, пропускай, — махнул рукой губернатор. — Это не важно…

Помощник опять кивнул и пропустил еще несколько листков.

В течение всей своей истории человечество боролось с крысами. Но победить их так и не смогло. Человечество лишь научилось держать под контролем численность поголовья крыс и не допускать его опасный рост.

Когда-то в средневековье целые города обрекались на голодную смерть после того, как крысы на корню пожирали созревший урожай или уничтожали годовые запасы продовольствия. В наше время это уже не является проблемой, и крысы стали страшны не сами по себе, а теми болезнями, которые разносят на своей шкуре.

По статистике в любом населенном пункте городского типа количество крыс примерно равняется числу жителей. То есть в областном центре с населением в триста тысяч по подвалам и канализационным коллекторам проживает примерно триста тысяч крыс, а в мегаполисе с десятью миллионами населения и крыс примерно десять миллионов.

— Да ты что! Так много? — удивился губернатор.

Референт сдержанно развел руками: именно так, сам был удивлен.

Мы не очень об этом задумываемся, потому что, как правило, человек и крыса живут параллельно, и их миры мало пересекаются.

О постоянной борьбе с крысами приходится помнить людям, профессионально связанным с продовольствием — работникам складов, баз и магазинов. Как к неизбежному злу к крысам относятся дворники, очищающие мусоропроводы, и служащие городских свалок. В старых домах следы крыс время от времени наблюдают жители первых этажей. Метрополитен имеет специальную ультразвуковую защиту от проникновения крыс. Вот, пожалуй, и все. Крысы живут в подземном мире — в подвалах, канализационных коллекторах, — и без нужды не лезут на глаза человеку. Существование рядом людей, не очень-то щепетильных по отношению к съедобным отходам своей жизни, обеспечивает крысам благополучное существование.

Проблемы начинаются тогда, когда поголовье крыс заметно разрастается, и их избыток нарушает сложившийся баланс — на одного жителя одна крыса. Тогда в поисках пропитания крысы начинают выходить за пределы привычных ореолов своего обитания, привлекают к себе внимание и заставляют о себе говорить.

Для того, чтобы этого не случалось, дважды в год санитарно-эпидемиологическая служба травит крыс в местах их проживания ядом или, по-научному говоря, проводит дератизацию, что снижает поголовье в несколько раз. Это позволяет городу прожить полгода более или менее спокойно, а когда в положенное время крысы плодятся вновь, их вновь травят.

Что касается нынешней ситуации, то беспокойство, причиняемое горожанам крысами, может быть результатом только одного: их количество в городе резко увеличилось. Поголовье не удается контролировать обычными методами. Весь годовой запас яда пущен в дело, были запрошены в долг и переброшены в город запасы соседей, а все как в прорву! Ситуация не меняется.

— Насколько?

— Простите?

— Насколько выросло поголовье?

— Трудно сказать. По мнению экспертов — до двух раз.

Губернатор задумался.

— Так что же, яд перестал на них действовать? — спросил он.

Помощник склонил голову.

— Пока неясно. Вообще-то крысы быстро приспосабливаются к отравам, применяемым в бытовых условиях. Но у профессионалов свои вещества и свои методы. Такого раньше не бывало.

Губернатор опять замолчал. И через некоторое время его лицо начало наливаться багровым цветом.

— Вот засранцы! — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, проговорил он. — Через месяц у нас пол-Европы соберется… Сам президент за хозяина… А они развели в городе черт-те что!

Он почувствовал, что его гнев достиг необходимого накала и можно начинать разговор с подчиненными.

— А ну, зови этих чертей!

* * *

Начальник санэпидемслужбы, который вместе с заместителем уже полчаса дожидался в приемной, вошел в огромный кабинет, сделал несколько бойких шагов по ковровой дорожке и остановился у длинного стола заседаний, ожидая приглашения сесть. Заместитель встал у него за плечом.

Губернатор, из-под нахмуренных бровей глядя куда-то мимо них, начал говорить, стараясь владеть собой:

— Что же ты делаешь, сукин сын! Под суд захотел? — Голос губернатора сорвался, и Папа с маху грохнул кулаком по поверхности стола. Сесть он никому не предложил.

Лицо начальника стало белым, как мел, он пошатнулся, оперся на спинку стула и нащупал в кармане брюк импортное сердечное лекарство.

— Город готовится к ответственному мероприятию, а ты развел на улицах крысиный питомник!

— Пал Степаныч! — промямлил начальник. — Дело в том… в том…

Начальника без всякого сомнения волновала его личная судьба, но сейчас не гром губернаторского голоса вызывал его трепет.

— Что!? Не слышу!? — Папа издевательски приложил ладонь к уху. — Голос потерял?

Начальник попытался взять себя в руки.

— Пал Степаныч! Мы с вами не первый год… — бодро начал он. — И я на паразитах уже пятнадцать лет, можно сказать, зубы съел. Могу доложить: наша служба делает все возможное! Люди не спят ночами, работают по три смены. Я сам дома неделю не был… Но… но…

— Что!?

Неожиданно для самого себя начальник всхлипнул.

— Позвольте в отставку, Пал Степаныч… Я уж пятый год, как на пенсию собираюсь…