Год маркетолога

– С чего ты взяла?

– Это хреновый ответ, Костя, – она глубоко затянулась и выдохнула дым, чуть повернув голову. – Я задала тебе простой вопрос, на который требуется ответ «да» или «нет», а ты спрашиваешь меня, откуда я взяла? Хорошо, я скажу тебе, откуда взяла. Во-первых, я это дерьмо чувствую на расстоянии, во-вторых, за последние полгода ты очень изменился – так, по чуть-чуть, но за полгода получается много. Не перебивай, – остановила она мою робкую попытку вставить слово, – ты хотел знать откуда, так слушай и не перебивай. Сначала ты привозишь мне из Америки сумку, которая у меня уже есть, чего с тобой при твоем внимании к мелочам в принципе случиться не может… Я тебе сказала – не перебивай или я замолчу вообще. Лучше коньяк закажи еще. Потом я уезжаю в Германию, звоню тебе, и ты несешь какой-то бред про разряженный телефон или еще там что-то. Потом ты уезжаешь в Англию и звонишь мне оттуда всего раз в день, ссылаясь на свою охренительную занятость. Костя, это все не про тебя, это про другого человека. Ты, несмотря на занятость, найдешь время, и ты зарядишь телефон, и ты не перепутаешь сумки. И самое главное, мой дорогой. Напомнить тебе, сколько раз мы занимались сексом с тех пор, как ты вернулся из Лондона? Напомнить? Два раза за три недели.

– Но постой, ты же ведь… это не честно, ты сама…

– Костя, я задала тебе вопрос, и все, о чем я прошу тебя, это посмотреть мне в глаза и ответить «да» или «нет». Это все, что я хочу знать.

Я посмотрел ей в глаза и ответил «нет».

– Ты уверен? – она была будто даже разочарована моим ответом.

– Ты хотела услышать ответ, ты его услышала, и давай ты не будешь курить.

– Fair enough [33] , – сказала Ирина и скомкала сигаретную пачку.

33

Ладно, хорошо (англ.).

Нельзя сказать, что у меня не было выбора, – конечно, у меня был выбор. Я мог сказать правду, но была ли это действительно правда? То есть когда Ирина спрашивала, есть ли у меня девушка, она считала, что у меня были с кем-то отношения все это время, начиная с этой долбаной сумки, историю с которой объяснить я до сих пор не мог. Но у меня не было отношений с девушкой все это время, следовательно, ответ мой был почти точен. И только последний идиот мог успокаивать себя такими глупостями.

Мы сели в машину почти как два чужих человека. Не то чтобы мы не ссорились ни разу все эти годы, но такое было в первый раз. Тяжелая густая тишина упала на нас, надо было что-то сказать, а слова не складывались.

– Включу музыку? – спросил я, пытаясь хоть немного сдвинуть эту тяжесть.

– Конечно, – она ответила, не поворачиваясь в мою сторону.

– Ты что хочешь послушать?

– Мне все равно. Только негромко.

Ехать было минут пятнадцать, достаточно времени, чтобы начать восстанавливать гармонию. Я начинал чувствовать себя не очень уверенно. Это моя слабость. Успех придает мне силы, неудачи отнимают – это как у всех. Но когда портятся отношения с немногими по-настоящему близкими людьми, я будто слабею. Я только сейчас в машине осознал, насколько важны были для меня отношения с Ириной. Я хотел, чтобы все было по-старому, я положил свою руку на ее, она не убрала, и вовремя загоревшийся красный свет помог нам посмотреть друг на друга.

– Ты мне больше ничего не хочешь сказать? – спросила Ирина, и мне показалось, что она плачет.

– Нет.

– Хорошо. Нет – значит нет, мне все приснилось.

– Да, – сказал я еще тверже и увереннее. Я правда чувствовал это. – Тебе приснилось, сон прошел, пора вставать, тем более что мы уже почти приехали.

– Ну, теперь я не хочу вставать, – подхватила Ирина игру, – сегодня выходной, давай поваляемся.

– Прямо здесь? – удача придает силы, я уже говорил.

Она высвободила руку и положила так, чтобы почувствовать, как радостно отзывается мое тело на ее прикосновение: «Ну вот, что-то родное и знакомое, что-то такое родное, знакомое и, – она сжала чуть сильнее, – любимое».

Это звучит банально, но, наверное, семейным парам нужны иногда размолвки, может, не такие драматичные, когда от твоего ответа зависит все ваше будущее, а просто, чтобы все чувства обострились так же, как в первый месяц, чтобы волны наслаждения смыли с песка весь оставленный за день мусор, чтобы ничего не осталось ни в памяти, ни в сердце, кроме желания оказаться, наконец, одним целым и больше не разъединяться…

– Мне было так хорошо, – сказала Ирина, придвинулась и поцеловала мое плечо. – Ты ведь знаешь, я не ревнивая, просто так это все сложилось один к одному, прости…

– За что?

– За то, что я чуть истерику не устроила или даже чуть-чуть устроила. Прямо фарс какой-то с коньяком, сигаретами – как из сериала.

– Забыл уже, – великодушно сказал я, – только давай в следующий раз без сигарет.

– А что, будет следующий раз? – она приподнялась на локте и внимательно посмотрела мне в глаза.

– Наверное. Жизнь так устроена, что всегда может найтись какой-то повод, и обстоятельства будут так складываться, что все покажется серо-черным… Главное – не поддаваться.

– Да, это счастье, что ты такой умный и так здорово все понимаешь. Мы будем оба очень стараться и не поддаваться, да?

Но мы уже спустились на грешную землю, начался отлив, а весь мусор, как и следовало ожидать, остался на берегу. Я уже не чувствовал себя победителем. Мы умылись, почистили зубы, Ирина быстро уснула, а я уснуть не мог. Пока Ирина принимала душ, я по привычке включил телефон и обнаружил там всего одно сообщение – зато оно было от Насти: «Скучаю, скучаю, скучаю, скучаю…» – ровно столько, сколько нужно, чтобы заполнить экран. Почти автоматически я ответил: «Позвоню завтра», – и, выключив телефон, подумал, на данный конкретный момент я оказался очень востребованным мужчиной. И что самое удивительное – от этого не было никакой радости. Что лишний раз подтверждало известную любому маркетологу истину: «Удовлетворение приносит не то, что ты имеешь, а соответствие того, что ты имеешь, твоим ожиданиям».

Мои ожидания были предельно четко сформулированы, когда я познакомился с Ириной. Я всегда хотел, чтобы рядом со мной была такая привлекательная, умная, независимая девушка. И все годы нашего знакомства и совместной жизни я ни разу не пожалел о своем решении именно потому, что Ирина абсолютно точно соответствовала моим ожиданиям. И даже этот большой взрыв, случившийся со мной в Лондоне, не изменил моего отношения к Ирине. Наверное, вследствие того же полного соответствия. И я знал, чего Ирина ждет от меня, и старался в равной степени соответствовать ее ожиданиям. И думаю, что у меня в целом получалось. По крайней мере, если не считать теперь уже вчерашнего дня, она ни разу не дала мне повода в этом усомниться. То есть теоретически мы были идеальной парой. Да нет, и практически мы были идеальной парой, хотя всем известно, что таких не бывает. Но вот такое мы исключение, которое только подтверждает, как известно, правило.

Я всегда пытался жить головой и не понимал, что это такое – жить сердцем. Жить сердцем – удел женщин, хотя про Ирину этого не скажешь. Может быть, в этом и заключен ответ: мы два человека, которые живут головой, и именно поэтому в моей жизни нет необходимого баланса, отсутствия которого, впрочем, я до сих пор и не ощущал. И Настя как раз появилась, чтобы занять пустующее место? Но как ни старался, я не мог представить Настю в своей жизни. После чудесного лондонского превращения принцессы в суперпринцессу она оказалась как будто вне зоны досягаемости – хотя все вроде бы просто, она колесит по миру, собирается учиться в Англии… мы встречались бы не чаще, чем раз в месяц… но я не был свободен, и мне пришлось бы продолжать обманывать Ирину… Или все-таки главным было превращение в суперпринцессу, тогда как и с простыми принцессами я только-только научился общаться.

Все, пора спать. Завтра я совершу настоящий мужской поступок и позвоню Насте.

За ночь я не изменил своего решения. После вполне дружелюбного семейного завтрака Ирина отправилась в спортивный клуб, а я посмотрел по телевизору дебильную передачу про то, как важно всем хорошо одеваться, прочел свою почту, написал впрок пару писем и даже отправил одно в Америку, чтобы продемонстрировать, что мы тут и по воскресеньям работаем, но все для того, чтобы соблюсти приличия: звонок в Лондон никак не мог быть раньше девяти утра. Можно было отправить письмо или sms, но тогда получалось, что я испугался, а я не испугался.