Год Ворона

Вот точно так же всего лишь несколько дней назад Пашкин в непонятной роли не то арестованного, не то задержанного летел над Волгой... Но это случилось в иной, прошлой жизни. Сегодня он был не вырванным из привычной среды обитания человеком, тихо мечтающем о гранате, а составной частью сложного воинского механизма. Общности, что приняла майора, проверила в бою и назвала своим.

Это чувство единения - когда ты делаешь нужное дело, плечом к плечу с товарищами, казалось, давным-давно забытое, несмотря на весь ужас-кошмар ситуации (а вероятно именно по этой причине), заставляло без нужды улыбаться и притопывать ботинком по ребристому полу. У тех, для кого риск для жизни - трудовые будни, есть такое понятие - рабочий мандраж.

Из самокопаний его вырвал Колчин, с самого взлета колдовавший над лаптопом.

– Есть, кажись!
– и махнул рукой, мол, скорей смотри.

Пашкин неудобно перегнулся через два ящика и заглянул в экран. Палец командира группы уткнулся в список, озаглавленный как "Перечень обращений в дежурные службы ГУ МВД города Москва, а также МЧС и ФСБ по региону". Короткое, буквально в два предложения сообщение, в любых других обстоятельствах показалось бы полным бредом. Но только не сейчас...

– Охранник шлюза Филеев сообщает, что на только что ушедшем в сторону Москвы сухогрузе типа "Волго-Дон" за номером МП-Р 242 с грузом облицовочного гранита перевозится крупная партия кокаина, - Пашкин продублировал текст сообщения в гарнитуру.
– Похоже, что оно, Валентин! Кто-то еще бьет тревогу. И как бы не Верещагин!

Колчин скрипнул зубами так, что в наушнике застонало.

– Если так, то им по руслу - семнадцать километров до центра. С учетом времени прохождения через шлюз - уже семь или восемь. Мать твою за ногу!

– А нам по прямой - пятьдесят кэмэ, - прикинув по своему навигатору, вымолвил Пашкин.
– На полной скорости минут десять лету. Отдавай приказ, командир!

Вертолеты подпрыгнули, набирая высоту, и заметно ускорились. Воздух в открытом люке уже не свистел, а ревел. Бадма втянул винтовку в отсек и заворчал некормленным ведмедём, разбуженным посреди зимы. Остальные бойцы заелозили, проверяя оружие. Боевые пловцы дружно насупились и ускорили подготовку своего хитрого снаряжения. Журавлев побледнел еще больше и загнанной крысой вжался в ребристый угол.

Треугольник на экране навигатора резко развернулся и рывками начал перемещаться к центру паутины, образованной линиями дорог.

* * *

– Кажется, началось, сэр!

Голос директора ЦРУ ощутимо подрагивал.

Морган чуть приглушил звук телефона, оберегая слух, и хмыкнул, поощряя собеседника к продолжению.

– Служба внешнего мониторинга сообщает, что за последние полчаса территорию Кремля через разные ворота покидает уже третий правительственный кортеж. Кто внутри машин - непонятно, но все они движутся за пределы города, при этом разъезжаясь в противоположных направлениях.

– Это все?

– Нет. Из комплекса зданий администрации президента вышло четыре грузовика с закрытыми кузовами. По заключению аналитиков, вывозятся сверхважные документы. Кроме того, сразу от трех наших агентов в высших эшелонах власти получена информация, что в кругу "своих" со скоростью звука разносится слух про какую-то экологическую катастрофу. Похоже, что в столице у русских скоро начнется паника.

– Твое мнение?

– Они что-то узнали. Но узнали совсем недавно - час или два назад. Слишком уж поспешно все происходит.

– Наблюдайте!
– сухо сказал советник.
– О любых новостях докладывать мне немедленно.

Отключившись от Лэнгли, Морган набрал дежурного офицера ОЦНБ.

– Выведите в мой кабинет изображения видеокамер с места, где обнаруживается объект.

– Он движется, сэр, а мы получаем сигналы раз в двадцать-тридцать минут. Вы желаете получить экстраполяцию?

– Я желаю наблюдать за тем местом, где должен находиться объект, умник!
– рявкнул Морган на офицера.
– А свои университетские словечки прибереги для официальных отчетов.

– Слушаюсь, сэр!
– Не скрывая обиды в голосе, произнес дежурный и отключился.

Буквально через несколько секунд телевизионную панель, закрывавшую полстены, начала заполнять мозаика изображений с камер наружного наблюдения.

Немного поколебавшись, советник склонился к тумбочке, в которой прятался офис-бар, выставил на стол початую бутылку виски, массивный стакан. Затем, обернувшись, извлек из сейфа заполненный лист президентского указа. Плеснул на палец бурую ароматную жидкость, сделал глоток и откинулся в кресле, наблюдая за мельканием десятка разнообразных картинок, на каждой из которых просматривалась либо водная гладь, либо башни крепости, в которой укрывалась резиденция русского президента.

В эту минуту немногие посвященные замерли в своих кабинетах и отслеживая красную точку на электронных картах. Прочие обитатели Белого дома затаились, притихли, звериным чутьем опытных аппаратчиков ощущая растекающееся по зданию напряжение. Оно повисло над зданием, необычно сильное даже для места, которое уже на протяжении полувека являлось средоточием самой большой в мире политической власти.

* * *

Времени, прошедшего с того момента, когда распахнувшиеся ворота шлюза выпустили наш катер, как раз хватило, чтобы я сумел более-менее освоить управление. Рыскавший поначалу вправо-влево, теперь он несся с яростью взявшего след гончака.

Городские районы, мимо которых мы несемся, живут обычной воскресной жизнью. По набережной шляются москвичи и понаехавшие гости столицы. На мосту, к которому мы подходим, потихоньку сбивается пробка. А где-то впереди по грязной реке ползет невидимое пока что корыто, доверху набитое колотым гранитом, медленно, но верно приближаясь к цели... Цель его ясна и понятна - вон она, там, где над приближающимся мостом виднеются зубчатые стены и остроконечные башни.

А вот погоня наша, похоже, что завершается. Выкатившись на мелкой волне из-за очередного поворота, наблюдаю бело-голубую корму, скрывающуюся под пролетом массивного каменного моста. Теперь проще - цель видна, идем за ней. Бинокль у меня мощный, с его помощью удается в подробностях разглядеть приземистый длинный корпус, низкие борта, опустившиеся под тяжестью целой горы из камня, надстройка на корме в три этажа.

Оцениваю обстановку. Нет, конечно, в самых радужных своих планах я и не рассчитывал обнаружить речника, конвоируемого по бокам невесть откуда взявшимися на Москва-реке пограничными катерами класса "Гриф". Но в глубине души надеялся на совсем другую картину.

К примеру, зависший вертолет, с которого на палубу один за одним сыпятся крепкие хлопцы с очень современным оружием. Ну или, на худой конец, группу разнокалиберных, но серьезных до невозможности машин на набережной, над которыми переливается цветомузыка всевозможных мигалок и прочих "синих ведерок". Нормальную, блин, рабочую суету, наглядно свидетельствующую, что за спасение окружающей среды теперь отвечает кто-то другой.