Года любви и дни печали

* * *

Претенциозность мне всегда была чужда. Душа к высокой простоте стремится. Где Слово, как открытая звезда, Вдруг осветит нежданную страницу. Мне с ребусами в книгах не везло. Поэзия не зря с любовью схожа: Все в ней открыто, просто и светло. И быть иначе, думаю, не может. Стихи – не ребус и не лабиринт. Входите в них, Как все мы входим в дружбу. А если надо – позову на ринг, Когда врага нам отчихвостить нужно. Претенциозность мне всегда была чужда. Хочу остаться близким в мире Божьем Тем, Для кого горит моя звезда, Кто свет ее Своей душой продолжил…

Песня моряка

Ты живешь на тихом острове На краю чужой земли. Якорь мы у пирса бросили. И на берег твой сошли. Ты мне встретилась на улице. Не случайно, может быть… Назвалась с улыбкой Джулией, Чтоб не смог тебя забыть. Мы прошлись с тобой по острову, Словно по твоей судьбе. Ах ты, жизнь моя заморская На уплывшем корабле. Вспомню я вдали от берега Взгляд, далекий как маяк. Без тебя и жизнь, наверное, Здесь не сладится никак.

* * *

Куда бы ни вела меня дорога, Какие б книги ни легли на стол, Но в мудрости великого Востока Я силу для души своей обрел. Перед судьбой не опускаю руки. Перед врагом глаза не отводил. И верил сердцу в горе и в разлуке. И знал – на все опять достанет сил.

Из прошлого

Привлекла меня ты красотою. Но за ней – игра и суета. А пенять – занятие пустое. Да сказать по правде – на черта? Потому все кончилось разлукой. Но во имя будущих побед, В Интернете имидж свой настукай, Помести кокетливый портрет. Может, кто-то обмануться хочет, Как когда-то обманулся я. Но любой обман всегда порочен, Как порочна красота твоя. Может, и звучит все это грубо… Может, и во мне взыграла злость? Не суди меня за эту ругань. Просто все забыть не удалось.

Отцы и дети

К полемике с одним молодым функционером

Приходят во власть Молодые ребята… Им кажется – жизнь Начинается с них. А все, что свершалось Без них и когда-то, Пусть даже вчера, — Это надо в архив. Они в свою избранность Веруют свято, Хотя ни успехов пока, Ни имен. А мы перед ними Кругом виноваты За то, что мы старше. Но тоже живем. Поэтому самым крутым Захотелось Создать из апломба Свой собственный стиль, Чтоб опыт чужой И житейскую зрелость Отправить на свалку Иль скинуть в утиль. Прочтите Рокфеллера — Мудрого деда. Он как-то сказал, Словно дал вам под дых, Что если нужны ему Грузчики где-то, Для этой работы Он брал молодых. А зрелые люди — Для важного дела. И вряд ли получится Что-то без них. Любуйтесь собою, В надежде, что лица Прикроют убожество Душ и идей… Когда же опять с вами Глупость случится, — Уж вы не спешите, Пожалуйста, с ней.

* * *

Если вас столкнули с пьедестала, Не забудьте позу поменять. На земле быть шаржем не пристало, Шаржем на утраченную стать. Жизнь проста… Чем выше ты вознесся, Тем больнее падать с высоты. А карьера – нечто вроде кросса, Не сходи с дистанции в кусты. Сколько видел я таких отставших, Неудачей брошенных в нули… Кто теперь на пьедесталах ваших? Как живется вам от них вдали?

* * *

Наша жизнь, как цунами: Все пошло кувырком. Поменялись местами Произвол и закон. Поменялись местами Чистоган с чистотой. Мы с надеждой расстались, Как с затеей пустой. На счету мало денег? — От ворот – поворот. Власть взяла в руки веник. Выметает народ. Выше личного блага Ничего у ней нет. А захочешь поплакать, — Насмешишь белый свет. Ты о совесть прилюдно Невзначай не споткнись… Стала очень уж лютой Эта новая жизнь.

* * *

Три времени года – всего лишь три дня. Три дня – все богатство мое. Весной в первый день ты была для меня. Надеждой и светом ее. Второй день ты летом была для меня. Неистовым зноем любви. И все трепетало в тебе от огня — И губы, и руки твои. День третий в слезинке твоей задрожал. Ты осенью стала моей. С прощальною силою вспыхнул пожар Любви и печали твоей. А после для нас наступила зима . Разлука на много годов. И оба с тобою сошли мы с ума От горьких ее холодов.

* * *

Я давно в эту тишь влюблен, В эту добрую красоту… Лес – зеленый мой перезвон. Где еще я такой найду? Прямодушен ты, без затей. Если вдруг заплутал грибник, Ты его добротой своей К солнцу выведешь напрямик. Если буря застанет вдруг На пути грибника того, — Сколько дружеских мягких рук От дождя заслонят его. Как тогда хорошо прильнуть Головой к твоему плечу… Лес мой, лес, Я хоть чем-нибудь На тебя походить хочу.

Первая любовь

Вечер красит окна в синий цвет. Но в душе моей все краски меркнут… Я один… И рядом твой портрет. Я при нем, Как одинокий Вертер. Мне еще всего пятнадцать лет. Ты на целый класс меня моложе. Но собрали срочно педсовет И теперь мы видеться не сможем. Потому что взрослые ханжи Позабыли, что такое юность… Не затем друг друга мы нашли, Чтоб не видеть, не любить, Не думать. Но тебя вдруг увезли на юг. И остался я один с любовью. Небу, видно, было недосуг Осчастливить нас тогда с тобою. Вот и все… И понеслись года. Стерлись все обиды и невзгоды. И ушла надежда в никуда. И устал считать я наши годы. Больше мы не виделись с тобой. Но портрет твой из далекой дали До сих пор все излучает боль. До сих пор твою улыбку дарит.

Послание земляку

Романтик русского пейзажа — Ефрем Иванович Зверьков Пришел навек в искусство наше С родимых волжских берегов. Земля Тверская одарила Талантом друга моего. И каждый холст – восторг и диво. И вечной жизни торжество. Еще он много нам расскажет, С утра вставая у холста… С его задумчивых пейзажей В душе восходит красота. Живите счастливо и долго, Творите, радуйте нас всех… И как бессмертна наша Волга, Так будет вечным Ваш успех.

* * *

ТВ теперь театр для двоих. Два лидера свои играют роли. Мы слушаем с надеждой Или с болью С экрана монологи их. А жизнь страны идет своим путем. Растим детей, надеемся и строим, По зависти кому-то ямы роем, И тут же воздаем хвалу героям, Едва страна покончила с огнем. Дай Бог, чтоб жизнь не обманул пиар. И все, что говорится нам с экрана, Не повторит заманчивость обмана, На что у власти есть особый дар.