Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги
Шрифт:
Было решено опередить немцев, воспользовавшись проходом, подготовленным ими же самими, напасть на блиндаж с целью захвата «языка». В тылу роты было выбрано такое же место, как и в стыке между батальонами. Здесь был построен блиндаж и проведена тренировка.
Первыми шли двое дозорных, за ними два сапера. На расстоянии 100 м за дозорными двигалась группа захвата из семи человек. От дозорных до командира захватывающей группы был протянут шнур, посредством которого передавались условные сигналы. По сторонам захватывающей группы следовали две группы прикрытия: в правой группе сержанта Ярославцева пять человек, в левой – сержанта Попова – четыре. Капитан Сергеев находился в боевом охранении, которое было выдвинуто в сторону от левофланговой стрелковой роты лейтенанта Ерохина. Действиями
Захват «языка» решили осуществить следующим образом. Выдвинувшись на расстояние 120 м от немецкого блиндажа, группы прикрытия занимают позиции и готовятся к открытию огня. Группа захвата скрытно подходит на рубеж броска – в 30 м от блиндажа. Нападение условились провести двумя звеньями: звено сержанта Пискулина нападет на блиндаж справа, звено младшего сержанта Хабибуллина – слева.
А вот как спланировал проведение ночного поиска гитлеровский капитан Рихтерман (по данным военнопленных). У него в разведку должны были идти 40 человек. В середине одна за другой шли две группы захвата: в первой – 13 человек, во второй – 12. С правой стороны на небольшом расстоянии друг от друга шли две группы прикрытия по 5 человек в каждой. Слева – только одна группа из 5 человек, это объяснялось тем, что слева у немецких разведчиков был открытый фланг. На исходном рубеже у блиндажа находилась резервная партия немецких разведчиков из 60 человек. В случае необходимости она должна была поддержать действия первой партии.
Ночной поиск с двух сторон начался в одно и то же время. Разница заключалась не только в количестве разведчиков, но и в том, что гитлеровцы не предвидели наших действий, а наши разведчики с часу на час ждали вражескую вылазку.
В полночь взвод разведки старшины Озерецковского находился в районе сосредоточения на расстоянии 300 м от объекта нападения. Командир взвода выслал вперед двух дозорных – Хабибуллина и И. Матюшкина. За ними следом пошли саперы Крайнев и Зянкин. Когда дозорные отошли на всю длину шнура, они заметили слева группу немцев. Хабибуллин остался на месте с двумя саперами, а красноармейца Матюшкина отослал с донесением к командиру взвода. Узнав об этом, капитан Сергеев приказал разведчикам пропустить немцев.
Немцы шли по болоту гуськом. Пропустив их мимо себя, старшина Озерецковский осторожно поднял своих разведчиков и повел их в колонну по одному параллельно немецкой группе. За гитлеровцами следил командир взвода, а разведчики, соблюдая все предосторожности, шли скрытно позади командира на расстоянии зрительной связи. В 200 м от наших позиций немцы стали разворачиваться в боевой порядок. Командир взвода поднял руку, и бойцы быстро пошли на сближение с противником. На ходу взвод перестроился из колонны по одному в цепь и приблизился к немцам на 30 м. По команде Озерецковского бойцы открыли огонь и на бегу забросали немцев гранатами. В это же время открыли пулеметный огонь с фланга пять бойцов боевого охранения во главе с гвардии капитаном Сергеевым.
Очутившись в огневом мешке, немецкие разведчики бросились по единственному свободному пути – на север. Но там лежало непроходимое болото. Здесь наши разведчики и переловили всех уцелевших немцев, утонувших по шею в грязи.
Важно отметить, что гвардии капитан Сергеев предвидел, что гитлеровцы поддержат первую группу своих разведчиков. Он принял предупредительные меры. По его приказу гвардии старшина Озерецковский в самом начале преследования оставил заслон из двух групп разведчиков по три человека в каждой. И когда вторая партия немцев пошла на выручку первой, шесть наших автоматчиков встретили их дружным огнем в упор. Туда же перенес свой огонь и станковый пулемет нашего боевого охранения.
Вот что рассказывал об этом поиске сам старшина Сергей Озерецковский:
«Четыре дня мы готовились к этой разведке. Свой участок перед передним краем изучили как свои пять пальцев. Прямо перед нами – болото с кустарником. Слева – две высотки, а на них немецкие блиндажи и по склону минные
поля, спираль Бруно, два ряда колючей проволоки с «сюрпризами». Мы узнали, что есть в этой обороне слабое место – новый немецкий блиндаж. Второго июня, как только стемнело, я с бойцами вышел на задание. Дозорный Матюшкин заметил большую группу немцев, человек сорок. Я отполз к телефону, вызвал гвардии капитана Сергеева, доложил.– Хорошо, – сказал капитан. – Пропустите. Пусть идут. Приказываю зайти им в тыл.
Отдав приказ разведчикам, я начал преследовать немцев. Мы шли цепочкой. Связист Титов смотал линию, подошел ко мне:
– Разрешите мне и Матвееву действовать в боевом порядке.
Я знал обоих. Рядовой Степан Титов, награжденный двумя медалями «За отвагу», участвовал с нами в последнем поиске. Матвеев тоже был в прошлой разведке и за умелые действия награжден орденом Красной Звезды. Им и молодым разведчикам Зянкину, Панкратову и Ямбикову, видимо, не терпелось начинать. Они все вскидывали и «примеряли» автоматы.
Не доходя высотки, где было наше боевое охранение и наш командир капитан Сергеев, немцы стали принимать боевой порядок. Немецкие батареи дали заградительный огонь по ту сторону высотки, чтобы помешать подброске нашего подкрепления. Я дал две белые ракеты, осветив немцев. «Вперед!»
В спину немцам ударили 24 автомата. Сержант Пискулин повел разведчиков с правого фланга.
– Батальон! Окружай гадов! – кричал он. – Ур-р-ра!
Гитлеровцы заметались по болоту. Одни побежали, другие залегли, открыв беспорядочный огонь из пулеметов и гранатометов. Но мои ребята бесстрашно рвались вперед. Расстреляв все патроны своего пистолета, я схватил немецкий автомат и продолжал бить врагов, а потом взял трех пленных.
Мы шли за одним «языком», а привели 12. На счету моего взвода было 14 контрольных пленных, а теперь 26.
В результате хорошо организованной разведки рота фузилерного батальона 21-й пехотной дивизии противника была разгромлена. Наши разведчики, кроме пленных, захватили трофеи: 3 рации, 1 ручной пулемет, 2 гранатомета, 15 автоматов, 10 карабинов и 10 пистолетов.
Наша разведгруппа потерь убитыми не имела, ранено было несколько человек. Эта удачная разведка дала нам много ценных данных о противнике».
Вскоре доблестный командир разведчиков Сергей Владимирович Озерецковский был принят в партию и удостоен офицерского звания, чего этот двадцатидвухлетний комсомолец вполне заслуживал.
Мы продолжали объезд войск и направились в 3-ю ударную армию (командующий генерал-лейтенант В.А. Юшкевич). Армия в своем составе имела семь дивизий, которые объединялись в два стрелковых корпуса. Участок фронта 3-й ударной армии простирался от оз. Хвойно до с. Плешково, что 5 км северо-восточнее оз. Свибло.
Генерал-лейтенант Василий Александрович Юшкевич был опытным военачальником, хорошо разбирался в тактической и оперативной обстановке. Решения, принимаемые им, отличались трезвостью и обоснованностью. Он внимательно, по-отечески относился к подчиненным. Умел повиноваться, но никогда не заискивал ни перед начальниками, ни перед подчиненными. Я навсегда сохранил о нем впечатление как об исключительно правдивом и честном человеке. Хотелось бы подчеркнуть, что генерал Юшкевич не представлял исключения среди военачальников, с которыми мне довелось работать. Партия сумела вырастить и воспитать десятки и сотни крупных, талантливых военачальников.С генералом Юшкевичем мы побывали в 46-й гвардейской стрелковой дивизии (командир дивизии Герой Советского Союза генерал-майор Иван Михайлович Некрасов). Дивизия находилась во втором эшелоне и занималась боевой учебой. Части и подразделения дивизии расположились в сосновом бору на сухом месте. Каждое подразделение построило для себя шалаши из хвои. На нарах лежали свежие еловые лапы. Приятный смолистый запах разносился по этим скромным, добросовестно убранным солдатским жилищам. По бодрым лицам солдат было видно, что они крепки морально и физически. Питание в дивизии было организовано хорошо. Горячая пища выдавалась три раза в день и вкусно приготавливалась. Люди напряженно готовились к боям, чувствуя, что командиры делают все возможное во фронтовой обстановке, чтобы обеспечить им нормальную жизнь.