Голливудский мустанг

Беседа состоялась за ленчем в маленьком зале для совещаний, примыкавшем к кабинету главы студии. В ней участвовали четыре человека — президент, глава студии, Джок и Филин.

Поскольку президент не имел понятия о том, какую безумную идею преподнесет молодой режиссер, он отказался от своего обычного двойного мартини. Он хотел быть начеку, сохранять бдительность.

Ленч начался с любезностей. Все в восторге от отснятого материала. Любовная сцена на берегу озера решена так поэтично, что даже «Мюзик-холл» благосклонно воспримет обнаженную натуру. Все помнили кадры с несущимися мустангами, снятые портативной камерой. Президент сказал, что в те минуты, когда он начинает терять веру в кинобизнес, он идет в проекционную, смотрит этот кусок, и его вера восстанавливается.

Президент и глава студии наперебой льстили, задабривали молодого гениального монстра, которому доверили судьбу семи-восьми миллионов долларов.

Наконец за кофе президент произнес:

— Мой мальчик, я могу сказать — вам достаточно только попросить. Все, что в наших силах. Если акционеры не заупрямятся, ответ будет положительным.

Джок медленно осторожно заговорил о «новом» фильме, «новом» зрителе, «новых» критиках. О том, какую кассу соберет фильм, если он удовлетворит их требования. Взять, к примеру, «Выпускника». Не самый блестящий фильм. Но он был снят в модном стиле, который любит молодежь, и делает колоссальные сборы.

Им нужен новый подход для «Мустанга». Поток лошадей, любовная сцена, обнаженная натура — все это элементы нового стиля. Но требуется кое-что еще. Джок раскрыл свой план объединения нескольких кадров на одном экране для последней, ударной сцены борьбы с мустангами.

Да, такая техника использовалась. Но только как кинотрюк. В полнометражном художественном фильме ее не применяли. Эта новшество только благодаря рекламе и дополнительному интересу критиков сулит миллионы долларов. Это — то самое, что любит молодежь.

Президент испытал облегчение — просьба Джока оказалась не слишком экстравагантной. Однако его все же насторожили предстоящие расходы. Поэтому глава студии также проявил осторожность. Он пожелал узнать мнение Джо Голденберга.

— Мы тщательно обсудили этот вопрос. Джо воспринял идею с таким энтузиазмом, что мне было бы тяжело сообщить ему об отказе.

— Значит, Джо Голденберг счел это возможным, — сказал президент.

— Возможным? Джо считает, что этот эпизод станет вершиной его карьеры! Принесет ему третью премию Академии!

«Если такой осторожный и опытный человек, как Джо Голденберг, сказал это…» — подумал президент и внезапно спросил:

— А Престон Карр? Что говорит он? Карр хочет сделать это?

Джок придал лицу самое искреннее выражение, на какое только был способен; его голубые глаза заблестели, словно он готов заплакать.

— Я его не спрашивал. Потому что знаю, что он ответит. Если вы пожалеете какие-то паршивые пятьсот тысяч долларов, его сердце будет разбито. Он никогда не простит вам этого. Я решил не спрашивать его, не заручившись вашим согласием.

Президент и глава студии отнеслись к услышанному с пониманием. Президент повернулся к главе студии:

— Мы сможем сделать это на студии? Я имею в виду, технически?

— Я найду Уолтера и спрошу его.

Они нашли Уолтера. Получили ответ. Потребуется новое оборудование. Его можно сделать вручную на студии. Уолтер предупредил, что необходимо отснять достаточное количество материала с Карром. Джок сообщил, что они с Джо уже все рассчитали и составили съемочный график.

Наконец президент произнес:

— Действуйте! Делайте то, что считаете нужным! Мы снимаем шедевр!

Все обменялись рукопожатиями. Джок направился к двери; Марти следовал за ним. Глава студии шепнул что-то президенту, который окликнул режиссера:

— Малыш…

Джок и Марти повернулись.

— Да, босс? — произнес режиссер.

— Отдел паблисити постоянно обращается к нам. «Лайф» хочет сделать фотоочерк о съемках фильма. Они считают, что получится превосходный материал. Что скажете?

Джок задумался на мгновение, улыбнулся, покачал головой. Затем воспользовался сравнением Марти.

— Шеф, картина — как девушка. Пока ее считают девственницей, к ней относятся с уважением. Как только начинаются разговоры, она превращается в шлюху. Мы пока сохраняем нашу девственность. Не хотим расставаться с ней. Интерес «Лайфа» только возрастет, если мы заставим их подождать.

— Если мы будем отказывать им слишком долго, они могут вовсе потерять интерес к этому проекту, — предупредил президент.

— Валите все на меня! Скажите им, что ваш режиссер — сумасшедший юнец, который во время работы сидит нагой, курит «травку» и поэтому не хочет, чтобы «Лайф» или кто-то другой фотографировали его.

Джок улыбнулся и закрыл за собой дверь.

Президент и глава студии тоже улыбались. Пока не закрылась дверь. Потом президент взволнованно прошептал:

— Дайте мне мартини! Двойной!

Посадив Джока в свой «роллс-ройс», чтобы шофер отвез его назад в аэропорт, агент осторожно спросил:

— Что ты потеряешь, если позволишь «Лайфу» подготовить материал о последнем эпизоде? Судя по твоему описанию, может получиться потрясающая сцена!

— Она будет потрясающей! — объявил Джок.

— Это аргумент в пользу «Лайфа»!

— Марти! Решение принято! Забудь об этом!

В отношениях агента и клиента иногда наступает такой момент, когда клиент начинает отдавать приказы. Это происходит, когда он добивается большого успеха. Или когда все чувствуют, что успех близок. С этого момента клиент становится боссом.

До этого агент, пользуясь силой или убеждением, манипулируя правдой и ложью, принимает решения и навязывает их клиенту.

Сейчас Финли пересек невидимый меридиан в своей карьере. Он стал боссом. И будет им отныне.

Вопрос о «Лайфе» был закрыт.

Девятая глава

На натуре день не пропал. Джо снимал пейзажи, которые могли понадобиться Джоку для монтажа при связке двух сцен.

Когда фасный «феррари» Джока остановился на натуре, Джо был поглощен съемкой большой панорамы с видом гор. Лишь отойдя от камеры, он заметил режиссера.