Голливудский участок

— Хотите сказать, что я не попаду ни в тюрьму, ни в вытрезвитель?

— Правильно. Мне нужно сделать важный телефонный звонок, поэтому у меня нет времени с тобой возиться. Договорились?

— Дьявол меня забери! — вскричал Филмор.

Когда он вышел из машины на автостоянке участка, Уэсли посмотрел внутрь и спросил его:

— Что это на сиденье? Песок с пляжа?

— Нет, это псориаз, — ответил Филмор Ш. Брейкен.

— Черт! — воскликнул Уэсли.

Б. М. Дрисколл и Бенни Брюстер приняли вызов в жилой дом на Стенли-стрит к северу от Фаунтин-стрит. Во время вызова они находились за полквартала от территориальной юрисдикции шерифа западного Голливуда, и позже Бенни Брюстер много думал об этом и жалел, что они не находились за полквартала к югу.

Управляющая домом ответила на их звонок и пригласила войти. Квартиры в этом здании ни в коем случае не были пристанищем для бедных. Б. М. Дрисколл подумал, что и сам не прочь бы поселиться здесь, если бы мог позволить себе оплатить аренду. На женщине были блейзер и юбка, и выглядела она так, словно только что вернулась с работы. Седые волосы управляющей были коротко подстрижены, и ее вполне можно было назвать привлекательной женщиной зрелого возраста.

— Меня зовут Кора Шелдон, — сказала она, — я позвонила насчет новой жилички из четырнадцатой квартиры. Ее имя — Эйлин Леффер. Она переехала в прошлом месяце из Окснара вместе с двумя маленькими детьми. — Управляющая помолчала и прочитала их договор об аренде. — Шестилетний сын Терри и семилетняя дочь Сильвия. Она сказала, что работает моделью, показалась мне очень респектабельной и пообещала принести рекомендации, но до сих пор этого не сделала. Возможно, у нее проблема.

— Какого рода проблема? — спросил Бенни.

— Днем я работаю, но вечером не вижу и не слышу детей. Хозяин дома раньше сдавал меблированные квартиры только взрослым, поэтому дети для меня в новинку. Я никогда не была замужем, но знаю, что нормальные дети иногда кричат и играют. Эти же — нет. Не думаю, чтобы их записали в школу. Даже в выходные, когда я дома, я не слышу и не вижу ее детей.

— Вы сами пробовали с этим разобраться? — спросил Б. М. Дрисколл. — Ну, знаете, постучаться в дверь, предложить по-дружески чашку чая?

— Дважды. Мне не ответили ни разу. Я беспокоюсь. У меня есть ключ, но я просто боюсь открыть дверь и посмотреть.

— У нас нет достаточных оснований, чтобы войти, — сказал Бенни. — Когда вы стучали в дверь последний раз?

— Вчера вечером в восемь часов.

— Дайте мне ключ, — велел Б. М. Дрисколл. — И войдите с нами. Если никого нет дома, мы просто потихоньку выйдем, и никто ничего не узнает. Мы делаем это только ради маленьких детей.

Подойдя к четырнадцатой квартире, Бенни постучал. Никто не ответил. Он постучал громче. Ответа не было.

— Полиция, — позвал Бенни. — Кто-нибудь есть дома? — И опять постучал.

Кора Шелдон кусала губы, а Б. М. Дрисколл открыл ключом дверь и включил свет в гостиной. В комнате царил беспорядок, повсюду были разбросаны журналы, на полу валялись две бутылки водки. На кухне стояла вонь, а когда они заглянули в нее, увидели, что раковина забита грязными тарелками. Газовая плита была залита какой-то перекипевшей белой жижей.

Б. М. Дрисколл включил свет в коридоре и заглянул в ванную, еще более грязную, чем кухня. Бенни проверил хозяйскую спальню, обнаружив незастеленную постель, бюстгальтер и трусики на полу, и вышел, пожав плечами.

Дверь в другую спальню была закрыта. Кора Шелдон пояснила:

— Во второй спальне две кровати. Это, наверное, комната детей.

Б. М. Дрисколл подошел к двери, открыл ее и зажег свет. Здесь было еще хуже, чем в хозяйской спальне. На полу и комоде стояли тарелки с ореховым маслом и крекерами. На полу перед телевизором валялись пустые банки из-под содовой и пачки «сухого завтрака».

— Да, из нее не вышло хорошей хозяйки. — Он пожал плечами. — Но что из этого?

— Напарник, — сказал Бенни, указав на кровать. Он шагнул к ней и осветил фонариком темные, похожие на винные, пятна. — Кажется, кровь.

— О Боже! — вскрикнула Кора Шелдон.

Б. М. Дрисколл заглянул под кровать, а Бенни подошел к стенному шкафу, дверь которого была слегка приоткрыта.

Они были здесь. Оба ребенка сидели под висящей на плечиках одеждой матери. Шестилетний мальчик начал всхлипывать, семилетняя сестра обняла его. Дети были голубоглазыми, только мальчик был блондином, а его сестра — брюнеткой. Оба ребенка несколько дней не мылись и были сильно напуганы. Мальчик был бос и одет в шорты и запачканную кровью футболку. На девочке было хлопковое платьице, отделанное кружевом и также запачканное кровью. На ногах у нее были белые носки и розовые кроссовки.

— Не бойтесь, мы вас не обидим, — сказал Бенни.

Кора Шелдон повторила:

— О Боже!

— Где ваша мама? — спросил Б. М. Дрисколл.

— Она уехала со Стивом, — ответила девочка.

— Стив живет здесь? — уточнил Бенни, а когда Кора Шелдон начала было говорить: «Я не сдавала квартиру никому по имени…» — заставил ее замолчать, подняв руку.

Маленькая девочка сказала:

— Иногда.

Б. М. Дрисколл спросил:

— Они давно уехали?

— Наверное, — ответила девочка.

— Два дня назад? Три дня? Или раньше?

— Не знаю, — ответила малышка.

— Ладно, выходите, мы на вас посмотрим, — велел он.

Бенни рассматривал пятно на кровати.

— Вам кто-нибудь делал больно? — спросил он девочку.

Она кивнула, расплакалась и нехотя вылезла из стенного шкафа.

— Кто? — спросил Бенни. — Кто делал вам больно?

— Стив, — ответила она.

— Как? Как он вас обидел?

— Здесь, — сказала она и приподняла платьице.

Все увидели запекшуюся кровь на обеих ногах, начиная от бедер, и темные пятна крови на белых хлопковых носочках.

— Выйдите, пожалуйста! — приказал Бенни Коре Шелдон, взял за руки обоих детей и вывел их в гостиную, не забыв закрыть дверь спальни, чтобы сохранить нетронутым место преступления.

Б. М. Дрисколл схватил рацию, чтобы сообщить детективам, что у них появилась работа и что для доставки детей в больницу требуется транспорт.