Голод. Последний вампир

 Она сделала глубокий вдох и выдала свои новости.

 — Пациентка ушла.

 Хатч откинулся назад, быстро ухватившись за внезапно представившуюся ему возможность.

 — Это было глупо!

 — Никто здесь не виноват, — заныл Том. — Мы не имеем права, да и возможности, задерживать людей. Это не исправительное заведение.

 — Кто дежурил, черт побери? — резко спросил Хатч. Он явно намеревался воспользоваться этой оплошностью, чтобы в присутствии Раша привести

 Тома в замешательство. Он знал, как действовать, когда есть возможность. Ни он, ни Том так и не взглянули на непроницаемое лицо Сэма Раша. А ведь если бы его здесь не было, думала Сара, Хатч не стал бы выступать, они с Томом просто обменялись бы злобными взглядами.

 — Да какая разница! Они выполняли инструкции — и даже более того, к слову сказать. Но она ускользнула. Вы же знаете это заведение. Из клиники есть десяток разных выходов. Кто угодно смог бы уйти — независимо от того, следим мы за ним или нет.

 Заговорил Сэм Раш:

 — Доктор Хейвер, необходимо как можно скорее найти вашу пациентку. Я серьезно склоняюсь к тому, что в наших же интересах будет ограничить свободу передвижений этой особы.

 Том старался поймать взгляд Сары. Его мысль была ясна: тыее проворонила, тыее и возвращай обратно.

 Сара покачала головой. Она не могла взять на себя такую ответственность. Ее собственное отношение к Мириам Блейлок было вполне определенным: эта женщина — это существо — обладает пугающей и опасной силой. Она умеет пробуждать в человеке такие желания, которые лучше было бы не будить. Сара не хотела с ней больше встречаться.

 — Мне придется попросить тебя, Сара. Ты знаешь ее лучше всех.

 Она пристально разглядывала поверхность стола. Возможности отказаться от прямой просьбы у нее не было.

 — Я не знаю, что и делать.

 — Позвони ей, — посоветовал Том.

 — Съездите к ней. Не надо рисковать. Привезите ее обратно, — в голосе Хатча чувствовалась искренняя озабоченность.

 — Ваш заведующий прав, — сказал Сэм Раш. Том опустил взгляд на свои бумаги.

 — Я не знаю, где она живет, — в отчаянии пробормотала Сара.

 — У нас же есть ее адрес — не так ли, Том? — Хатч, казалось, надеялся, что ответ будет отрицательным

 — Конечно, — бросил Том.

Сара старалась успокоиться, но тщетно. Руки ее нервно сжимались и разжимались, пока она резким движением не убрала их со стола. Все теперь смотрели на нее.

 — Да, — услышала она словно издалека свой голос, показавшийся ей слабым и незнакомым. — Мы должны ее вернуть. Я сейчас же поеду.

 * * *

К ее удивлению, дом Мириам Блейлок оказался просто очаровательным. Сара вышла из такси у небольшого домика из красного кирпича, отделанного белым мрамором; в ящиках на наружных подоконниках в изобилии росли цветы. Он весь был таким чистым, таким светлым. За раскрытыми окнами виднелись комнаты, оклеенные обоями веселых расцветок. Частный дом на Саттон-Плейс, наряды от Ланвена — genus [29] Мириам Блейлок, без сомнения, не имел проблем в общении с человеческой средой.

29

Биологический вид (лат.).

 Поднявшись по ступенькам, Сара позвонила. Из-за двери послышалась приглушенная мелодия звонка. Мимо, посвистывая, прошел полицейский. На другой стороне улицы, сбившись в кучу, о чем-то беседовали дети.

 Дверь распахнулась — и Сара увидела Мириам Блейлок. На ней было бело-розовое платье. А при виде ее улыбки Сара мгновенно позабыла все свои опасения; осталась только одна мысль — будто она приглашена в этот прекрасный дом его очаровательной владелицей.

 — Могу я войти? Мириам шагнула в сторону.

 — О, я обожаю амбру, — услышала Сара свой голос. — Это напоминает мне детство. — Странный, неповторимый аромат пробудил в ней воспоминания о прихожей в доме ее бабушки, когда солнце вот так же, под углом, заглядывало в окна, в точно такой же день, как сейчас Она сделала глубокий вдох. — Это действительно уносит меня в прошлое.

 — Не желаете ли присесть?

 Сара прошла за ней в чудесно обставленную гостиную: редкая мебель времен Регентства, легкие изящные стулья и козетки. Утренний свет лился в окна, выходившие в садик. На полу лежал шелковый китайский ковер, на котором были вытканы многие из тех цветов, что росли в саду. На окнах висели голубые шелковые занавески, роспись на потолке создавала иллюзию летнего неба. И так хорошо было в этой комнате, что просто хотелось засмеяться от восторга. Сара стояла в дверях, сложив руки под подбородком. Она сознавала, что улыбается, как маленькая девочка. Повернувшись, Мириам встретилась с ней взглядом и рассмеялась. Глаза ее излучали удивительную теплоту.

 Сара вошла в комнату и села на одну из козеток.

 — Могу я предложить вам кофе? Я только что его приготовила.

 — Это было бы прекрасно. Голос Мириам донесся из кухни:

 — Готова поспорить, вы и секунды не спали. Удачно получилось, я как раз готовила кофе.

 Она принесла Саре чашку кофе. Он был крепким и густым, и совершенно необычным на вкус — словно в нем соединились все мыслимые и немыслимые ароматы.

 — Потрясающий кофе! — вырвалось у Сары. Мириам села рядом, поставив свою чашку на кофейный столик с мозаичной столешницей. Хрупкая красота мозаики привлекла внимание Сары. Там была изображена богиня, стоящая на радуге, с лунным серпом над головой.

 — Ламия, — заметила Мириам, когда Сара зачарованно коснулась кончиками пальцев крошечных камушков. — Ее пищей является молодость. Радуга — символ Ламии, из-за ее красоты и неуловимости. Она — одна из бессмертных. Это мозаика из погибшей Пальмиры.

 — Погибшей? Что там произошло?

 — Алчность. Она сгубила римлян. Это была их колония.

 — Это, должно быть, стоит... — Она смущенно замолчала. И что на нее нашло? Совершенно не умеет себя вести. Ведь это неприлично — распространяться о ценности предметов искусства, принадлежащих другому человеку.

 — Я никогда не стану его продавать. Вы видите почему? — Мириам с любовью обвела пальцем овал лица.

 Сходство было поразительным.

 — Конечно вижу! Вы словно близнецы. Мириам внезапно подняла глаза — что-то за окнами привлекло ее внимание. Прервав разговор, она встала и подошла к окну. Сара не знала, что и думать: вначале Мириам вроде бы рада была ее видеть, теперь же утратила к ней всякий интерес. Саре захотелось побыстрее с этим разделаться. Мириам словно ждала кого-то. И этот дом, такой до боли прекрасный, казалось, вдруг замер в зловещем молчании, и отвратительные тени стали вылезать из углов... Сару передернуло.

 — Ваш кофе остынет, — сказала она нарочито бодро, желая рассеять гнетущее впечатление.

 — Выпейте его вы. Я уже пила перед вашим приходом

 — Не откажусь. Он невероятно хорош. Конечно, это всего лишь кофе, но... — Она снова начала говорить чересчур много успокойся. Вспомни о Риверсайде и сматывай отсюда. — Послушайте, я вижу — вы заняты... Давайте, я перейду прямо к делу. У меня была веская причина прийти сюда. Риверсайд...

 — Сегодня такой прекрасный день. Когда ветер дует с реки, у нас здесь просто великолепно.