Голод
Шрифт:
Раз за разом я прокручивала в своей тяжелой голове эти моменты, представляя себе, что это мне он так улыбается, что смеется искренне и красиво в ответ на какие-то мои слова, протягивая ко мне свои красивые руки и привлекая к себе.
Я привораживала эти моменты в свой сон, надеясь, что мозг меня поймет и не разочарует!
Я не помнила, в какой момент я всё-таки уснула, и спала ли совсем какое-то время, когда неожиданно услышала крик Софи.
Истошный, пронзительный и звонкий.
Я проснулась.
Нет, не так!
Я просто плашмя выпала из
Запутавшись в липкой паутине сна, я хотела встряхнуть своё сознание, неловко пытаясь выползти из кокона одеяла, обмотавшегося вокруг меня.
Крик Софи снова повторился, и на моем теле поднялась каждая волосинка от ужаса.
БОЖЕ! ЧТО ПРОИСХОДИТ?!
Одеяло просто атаковало меня, когда я с воплем пыталась выбраться на свободу, барахтаясь руками и ногами, наконец вывалившись из кровати на пол, и застонав от резкой боли в руке, на которую я всё-таки умудрилась приземлиться.
– Софи! – прохрипела я, пытаясь подняться на ноги, с использованием одной руки.
Что творилось в холле, откуда слышались истошные крики подруги?!
Грабители?
Насильники?!
ТАРАКАНЫ?!
Взвизгнув, я подскочила с пола как ошпаренная, пытаясь различить в полумраке комнаты хоть что-нибудь ползающее и перебегающее, но ничего не было.
Задыхаясь от ужаса, я распахнула дверь, не думая об осторожности и том, что могу переломать ноги, перепрыгивая через пару ступенек сразу.
Я летела вниз, прихватив с собой швабру из коридора в качестве средства необходимой обороны в случае чего.
Замерев на последней ступеньке, я, приоткрыв рот, наблюдала, как Софи в своей бирюзовой пижаме с мишками, босоногая и с растрепанными длинными черными волосами носится за своей немецкой овчаркой Люси, из угла в угол.
Люси поскуливала и жалобно протяжно выла, и в унисон с ней выла моя мелкая Софи, с глазами полными ужаса и боли.
– Софа! Что тут происходит?!
Когда овчарка, сделав круг по холлу, ломанулась на кухню, а Софи, взвизгнув, побежала вслед за ней, я пыталась остановить подругу, почувствовав, как её бьет мелкой дрожью, а маленькие ладони холодные, словно лед.
– МЫ РОЖАЕМ! – всхлипнула Софи, обернув на меня белую, словно мел мордашку с огромными голубыми глазами, в которых стояли слезы.
ЧТО?
Нахмурившись, я уставилась на её руки, измазанные в крови, только сейчас заметив, что от кухни до холла и по кругу везде были следы крови, которые оставляла за собой несчастная собака.
– Вот черт! ЛЮСИ?! УЖЕ?
В ужасе я вспоминала, что мы считали срок родов собаки, который должен был наступить лишь на следующей неделе!
Но Люси снова издала вой, и, всхлипнув, Софи вырвалась из моих рук, ускакав за своей питомицей на кухню, откуда закричала мне перепуганным надломленным голоском:
– Кэти, что нам делать?!
Если бы только кто-то знал!
Мы никогда не принимали роды у собаки, и я понятия не имела, что
делать!К кому бежать и кого просить о помощи?
Из соседей был лишь вечно пьяный сумасшедший мужик, от которого мы как-то всю ночь отбивались сковородками и цветочными горшками, пока не приехала полиция и не скрутила его!
Кто нам поможет?!
Доктор Рич!
Как всегда в моей голове был только он!
Ну точно!
Он-то знает всё про течение родов, даже если не гинеколог!
Врач просто обязан знать совершенно все!
– Софи! У тебя остался номер доктора Ричардсона? – завопила я, ломанувшись с лестницы, всё ещё сжимая в руке швабру, чтобы заглянуть на кухню, где под стол забилась Люси, тяжело дыша, и туда же залезла Софи, прижимая голову собаки к своей груди, и гладя её бока.
Люси действительно мучилась!
И от вида этих двух у меня застыла от ужаса душа!
А что если пойдет что-то не так?!
– Телефон на столике, - сквозь слезы простонала Софи, и, с грохотом откинув швабру, я полетела обратно в холл, дрожащей рукой, схватив белый телефон Софи.
Я быстро нашла запись в её телефонной книге «Доктор Ричард», не колеблясь ни секунды нажав на вызов.
Мне ответили после первого же гудка.
Глава 40.
Голос доктора Рича походил на расплавленный шоколад, в который я окунулась словно в фон дю, на секунду оторопев и потеряв связь с этим миром.
Он был такой тягучий, соблазнительный и сексуальный, что тело запылало, словно спичка от двух простых слов.
Секундочку….
А как он узнал, что звоню именно я?!
Растеряно моргнув, я застыла изваянием, не в силах выдохнуть ни звука, когда из кухни снова донеслись вой Люси и рыдания Софи, оглушающие меня.
– Кэтрин. Что происходит?
Наверняка дует Софи и Люси отголосками коснулись даже доктора Рича, чей голос тут же растерял всю свою шоколадность, став сосредоточенным и собранным.
Я могла поклясться, что сейчас он хмурился, отчего между его черных бровей появилась морщинка.
Люси взвыла снова, Софи зарыдала сильнее, а я взвизгнула в трубку вместе с ними:
– Ричард! МЫ РОЖАЕМ!!!
На секунду в трубке воцарилась звенящая тишина, после чего я услышала приглушенный стук разбитой посуды, и полное проклятий и нецензурной лексики шипение доктора Рича, смысл которого сводился к гребанному горячему кофе, который видимо теперь оказался на теле мужчины.
– Что?!
– Мы и наша собака! Люси! У неё начались роды! Они не должны были начаться сейчас, но НАЧАЛИСЬ! – тараторила я, растопырившись в холле, чтобы поймать одной рукой Софи, которая снова со слезами пробегала мимо меня, вслед за Люси, и при этом не выронить телефона, зажатого между щекой и плечом, - Ричард! Ты должен нам помочь! Срочно!
– Я?! – ошарашено выдохнул доктор Рич, и я снова подумала, что что-то не то.
Но когда из кухни вслед за бегающей Люси и Софи выбежали два кота, кролик и Шэдоу, меня словно молнией пронзило!