Голод

Её мокрые черные ресницы длинными полосками отпечатались на веках, когда она распахнула глаза при виде нашего гостя.

Конечно, я рассказывала ей, что брат доктора Рича тоже красавчик, коих свет не видывал, и что он огромный и широкий, как скала, но, кажется, подружка и в мыслях представить не могла НАСКОЛЬКО красивый.

И насколько широкий, пока не увидела его своими глазами, особенно по сравнению с ней самой – мелкой и кукольной.

Поспешно убрав спутанные прядки своих длинных волос, чтобы придать себе более или менее приличный вид, каким он только мог быть, учитывая всю сложившуюся ситуацию, Софи вздрогнула, когда собака снова протяжно завыла, неловко поднявшись на дрожащие лапы, и ринувшись куда-то мимо нас.

Прикусив губу, чтобы не заплакать от вида своей мучающейся питомицы, девушка ринулась за ней, почти нагнав у порога, где застыли мы с Генри, когда неожиданно даже для меня, мужчина поднялся на ноги с корточек, быстро обхватив пробегающую мимо Софи одной рукой под грудью.

Абсолютно незаметным жестом он приподнял её над полом, и осторожно прижал спиной к своей широченной груди, на которой перекатывались его выпуклые мышцы.

В первую секунду Софи ничего не поняла.

Как она бежала, а потом как-то оказалась выше пола, прижатая к его телу, повиснув на руке, словно мелкий нашкодивший котенок, которого хозяин поймал, чтобы просто успокоить.

По инерции девушка дернулась, вцепившись в крепкую мужскую руку, которая была обнажена по локоть. Её рот и голубые глаза синхронно округлились, чтобы запищать от неожиданности, а длиннющие ресницы, отпечатались до самых бровей.

– Тише, тише… - когда Генри, наклонился прямо к ушку Софи, почти прижавшись своей щекой к её мокрой щеке, и дрожь от его низкого глубокого голоса пошла даже у меня, хотя я стояла на некотором расстоянии от них, затаив дыхание и наблюдая за ошарашенной, растерянной подругой, которая в руках огромного крепкого Генри выглядела как хрупкая статуеточка из белоснежного фарфора.

– Ей нужно дать немного свободного пространства, чтобы она сама решила, где ей будет удобно и безопасно. Это животный инстинкт.

Мне показалось, что Генри склонился к лицу Софи ещё ближе, задев её белую щеку своей щетинистой, и обдав своим дыханием так, что прядки черных волос Софи затрепыхались от его дыхания.

– В дикой природе любая самочка будет искать пещеру, нору или будет рыть ямку, где её никто не сможет достать во время родов. А потом, когда она немного окрепнет, то перенесет своих детенышей в ещё более безопасное место.

Я не была уверена, что Софи слышит, о чем ей говорил этот синеглазый мужчина, сжимающий её своей рукой и прижимающей к своему отпадному телу, потому что в её взгляде было столько эмоций, что меня буквально сносило с ног.

Но я могла её понять как никто другой!

Власть этих синеглазых мужчин над тобой, твоим телом, твоей волей, твоими чувствами этой семьи была просто фантастической и абсолютно необъяснимой!

И сейчас Софи тоже попала в эту паутину, прочувствовав всё на себе.

Я видела, что её грудь застыла в одном положении, не в силах втянуть в себя воздух или вытолкнуть его, а огромные глаза были в полном смятении и недоумении, не отрываясь смотря на то, как Люси, сделав ещё несколько кругов по холлу и кухне, наконец забралась под журнальный столик, свернувшись там и тяжело, отрывисто дыша.

Глава 42.

Во все глаза я уставилась на них, еле сдерживая в себе пакостную улыбочку и даже решила, что Генри Софи не отпустит, но он слегка присел, чтобы босые ножки девушки коснулись пола, и лишь потом разжал свою руку, позволив ей сделать шаг от себя, но при этом не опуская своего синего взгляда от склоненного лица девушки.

– Прошу прощения, я не представился, - его низкий красивый голос был просто завораживающий, когда Генри сделал шаг навстречу к Софи, снова приблизившись к ней, и протянул свою крепкую руку ладонью вверх, - Генри Ричардсон.

– София Сноувайт, - кивнула смущенно Софи, помявшись на месте, прежде чем вложить в его большую ладонь свою, которая казалась просто крошечной по сравнению с его рукой, - Ещё раз огромное вам спасибо, мистер Ричардсон, что приехали к нам в столь ранний час, и не отказали в помощи.

– Всегда рад помочь, - улыбнулся Генри, смотря на Софи сверху вниз с высоты своего немалого роста, и мне казалось, что в его глубокой синеве взгляда, начинает бурлить тот же неспокойный океан, что я часто видела в глазах доктора Рича.

Вот, что значит родная кровь!

И пусть в глазах Генри не было бурлящей бури, я отчетливо видела, как синева заколыхалась и заискрилась, словно солнечными бликами.

– И можно просто Генри.

Я от всей души понимала потерянные и сметенные чувства своей подружки, когда она не смогла вымолвить ни слова, лишь кивнув в ответ на сказанное Генри.

И вся ирония ситуации была в том, что Софи могла свободно общаться с доктором Ричардом, шутя и не чувствуя себя скованно, в отличие от меня.

А теперь вот мы поменялись с ней местами, когда я могла спокойно воспринимать присутствие Генри, видя, что Софи в полном ауте и растерянности.

Обе мы влипли, как мушки в мед, в этих умопомрачительных братиков!

При чем, слету и в один миг!

– Генри, проходи уже! – легко подтолкнула я его в спину вглубь холла, когда Софи отступила в сторону давая нам возможность пройти вперед, всё ещё не в силах прийти в себя.

– Спасибо, - улыбнулся мужчина, прошагав в комнату, и, присев на корточки у свернувшейся под столиком Люси, добавил,- Ну что, кажется мы готовы.

Мы пискнули от ужаса одновременно с Софи, на что Генри обернулся на нас, быстро просканировав нас сосредоточенным взглядом, словно пытаясь понять, что ему делать, если мы обе отключимся или впадем в истерику:

– Девочки! Мне нужна ваша помощь! Для начала принесите любые ненужные тряпки, которые не жалко будет выбросить или сжечь, - Софи тут же унеслась, чтобы принести сказанное Генри, а он посмотрел через своё могучее плечо на меня, - И теплую воду в каком-нибудь тазике.

Я тоже унеслась в ванную, а потом на кухню в поисках тазика, слыша, что Генри что-то передвигает в холле и приглушенно ласково разговаривает с Люси.

Когда спустя пару минут у ног Генри лежало всё нужное, он сладко улыбнулся:

Повернув журнальный столик обратной стороной, что было видно только спину собаки, мужчина опустился на колени перед Люси, осторожно начав прощупывать её живот.

Но, упав на диван, мы с Софи всё равно не могли оторвать взгляда оттого, что происходило по ту сторону его спинки, выгладывая одними глазами, словно фашисты в окопе, и вцепившись друг в друга руками. Пальчики Софи были холоднее льда и дрожали так, что вибрация отдавалась в моих ладонях.