Голод
Шрифт:
– Почему ты вернулась к нему? Заставил? – спросил, ненавидя себя за слабость.
– Нет, Илья не заставлял. Говорю же, забудь о нем. Лучше не пересекайся с моим мужем, - дернулся от того, что она его мужем назвала. – Денис, мне жаль. Я уже ни во что и никому не верю, даже себе, но я однажды сделала тебе больно. И если бы могла этого избежать… прости.
– Да пошла ты нахер! – встал, взглянул на нее сверху вниз. – Принцесса, твою мать! Потрахались, и хорош. Иди к своему гандону, ко мне больше не таскайся. Не выйдет по-хорошему расстаться, Сашенька, и по-красивому тоже не выйдет. Ты же помнишь, кто я? С такими
Проорался, но легче не стало.
Хуже только.
Влепи же мне пощечину, хватит все принимать! Встряхнуть бы, заставить остаться со мной. Сбежать. Что угодно, но не отпускать!
– Как скажешь, - кивнула Саша, встав с края ванной. – Прощай.
Вот и все.
Прощай.
– Нихера, - сам своим словам противореча, хватаю ее за шею, и на себя тяну. – Если уж прощаться, то именно так.
Эти слова я прошептал в ее губы.
ГЛАВА 4
Денису больно. Я его боль чувствую, как свою. Она с моей резонирует. Я будто настроена на него.
Обидеть хотел, унизить.
А теперь держит, и целует – отпустить не в силах. Знает ведь, что не приду больше. Что нельзя нам.
– Пусти, - прошептала, но оттолкнуть не могу.
Он весь – сплошная рана. Боже мой, в каком он состоянии! Чертов Илья, чертова сука-жизнь!
– Выбери меня, - тихо говорит, и зацеловывает. – Выбери меня, Саша. Останься, мать твою. Со мной останься!
Морщится от боли, но тянется ко мне. Вжимает в свое тело, хочет меня. Даже в таком состоянии хочет. И я отвечаю в каком-то порыве отчаянья – не так, как любящая женщина своему мужчине, а… не знаю, мы и правда утопаем, и держимся друг за друга.
«Илья узнает» - набатом в голове бьется, а Денис мои бедра обхватывает, ломая крупицы сопротивления.
Черт.
Нельзя.
Илья узнает, и что тогда? Тогда все зря!
Или он не узнает? Я душ приму, и… нет, я ведь тогда не смогу уйти, вернуться к Илье не смогу. И придется рассказать об угрозах Денису, а он ведь такой молодой. Глупостей наделает, и сядет.
Снова.
Из-за меня.
– Пусти, - не забочусь о его ранах, толкаю сильно. – Этого не будет!
Денис смотрит зло и возбужденно, кулаки сжимает со сбитыми костяшками. А я пошевелиться боюсь, кажется, что кинется на меня. И тогда я точно останусь.
У Ильи связи, деньги, репутация. Денису не выплыть, если муж захочет причинить ему зло.
– Почему не будет? Тебе есть разница, перед кем ноги раздвигать?
– Денис…
– Блть, ладно, - кривится, и тут же подается ко мне. – Саша, я серьезно. Останься со мной. Любила бы мужа – не изменяла бы ему. Я ведь нравлюсь тебе, иначе бы не пришла. Останься. Давай уедем, я придумаю, как нам быть. Бабки не проблема, будут тебе и бабки, и все что хочешь.
Именно эти слова и достигают своей цели – мне от них больно. Думает, я за красивую жизнь продалась. Потому и вернулась к Илье – ради мишуры, будто мне снова двадцать четыре года.
Пусть лучше думает так.
Денис молод, он встретит девушку, которую полюбит. Лишь бы мне об этом не знать, и не видеть этого.
– Перестань, пожалуйста, - попросила мягко, как ребенка. Намеренно обижая его. – Я правда пришла просто проведать тебя, и покончить со всем этим. Мы сглупили,
ты уже за это расплатился. Больше не увидимся. И я серьезно, Дэн, завязывай со своей «работой».– Что ты знаешь? – сощурился он, отмахнувшись от других моих слов.
– Что никакой ты не таксист, скорее всего. Ты влез во что-то дурно пахнущее, и губишь себя.
– Тебе Илья рассказал? – нахмурился Денис. – Хотя, кто еще-то. Ну, Саша, что поделать? Таких мужчин ты выбираешь. Что Илья, что я – оба одним миром мазаны. У меня выбора не было.
– Выбор есть всегда.
– Дурой не будь! – резко одернул Денис. – Саша, ты все время сама напоминаешь, сколько тебе лет. Ну нельзя такой наивной быть. Иногда выбора просто нет. Или есть, но только откровенный дурак или блаженный выберет остаться чистеньким. Что ты знаешь? Что он тебе рассказал?
Только бы не проколоться.
И… одним миром мазаны?
– Ничего, кроме того, что ты не такой уж таксист, и как-то с криминалом связан, - ответила нервно, вспомнив то видео с убийством. – Знаю, что обычно трудно устроиться после освобождения, но, Денис, это ведь слишком! Никаких денег это не стоит!
– Дело не только и не столько в деньгах. Поговори с Ильей, если тебе любопытно, - покачал головой. – Что, сейчас к нему?
Боже мой, зачем он это сказал? Ведь и правда. Сейчас мне нужно выйти из этой квартиры, зная, что это конец. И вернуться к мужу. Спать с ним, улыбаться ему. Возможно, родить ребенка, наконец. Это раньше Илья многое мне позволял, и многое спускал. Теперь все, игра по его правилам.
– Да, Денис. Мне домой пора, - ответила, наконец, жадно оглядывая его всего.
Считает, что не люблю его. И продалась. А я ведь люблю так, как никого в жизни не любила. Даже и не думала, что на такие чувства способна – я ведь холодноватая, не страстная. Спокойствия жаждала и уюта.
А тут Денис.
Вернулся.
И вся жизнь кувырком – и его, и моя.
– Это не конец! Я мог бы скрутить тебя, силой удержать, - он наступает на меня, а я пячусь к двери. – Приковать к батарее, запереть в комнате. Я многое мог бы сделать, Саша.
– Но ты не сделаешь, - прошептала испуганно. – Это глупо!
– Это глупо, да. Ты придешь ко мне сама. Возможно, - улыбнулся он горько, - я дождусь. А возможно, нет. Все же, я устал тебя ждать. Но это не конец, Саша. А теперь… беги.
И я правда выбежала из квартиры, будто за мной демоны гонятся. Еще минута – бросилась бы на шею, прося о помощи. Чтобы от Ильи нас обоих защитил, но ему не по силам это!
Не конец, так он сказал?
Ошибся.
Это конец.
– Пришла, - Илья оглядел меня с головы до ног, и удовлетворенно улыбнулся. – Ну, как прошло?
– Попрощались.
– И даже не трахнулись?
Илья отыгрывает свою роль, а я ищу на суфлере свои слова. Текст помню, но произносить его нет никакого желания. Упасть бы, и проснуться через несколько лет, когда все остынет.
– Так что? – муж идет следом за мной, наблюдает, как я скидываю одежду.
– А ты бы хотел, чтобы я нарушила твой приказ, и переспала с ним? Тебе бы этого хотелось, дорогой? – сузила глаза, устав принимать удары. – Ты из этих, которые любят делить свое, да? Потому и запретил мне близость с Денисом? Запретный плод, надеялся, что я сорвусь, и ты… накажешь меня?