Голодные Игры: больше, чем жизнь...
Шрифт:
– Ты прекрасно знаешь, Китнисс, что сейчас происходит. 75 Голодные Игры стали точкой не возврата. Твоя стрела в силовое поле подбила много дистриктов на подвиги. Но твое интервью из Капитолия… Сама понимаешь, люди ведутся на любую чепуху…-вот тут я уже не выдержала:
– Зачем Вы строите из себя такую разумную и думающую женщину? Я уверена, что Вы не такая! Это была Ваша идея сделать 14-летнюю девочку символом революции!
– сердце сжалось, когда я до конца осознала, что веду диалог с убийцей Прим, — Это Вы отправили ее в 8 дистрикт! Вы убили ее! А теперь хотите, чтобы я стала на место сестры? Вы хотите, чтобы я стала лицом этой долбанной революции?! Вы можете себе позволить улыбаться мне, в то время, когда я видела собственными глазами, как моя
– мне невозможно было кричать, поэтому мой шепот был похож на змеиный. Койн явно не ожидала, что я в курсе всех ее действий. Спасибо за это Сноу! Президент поправила свои волосы, встала и гордо проговорила:
– Мисс Эвердин, Вы сейчас не в том положении, чтобы ставить мне условия. Теперь будем играть по моим правилам, -я застыла в изумлении. Дежавю. Ровно несколько недель назад, Сноу произнес эту же фразу, а потом начали мучить Пита:
– Я — не Ваша пешка! Вы для меня никто! Я не просила спасать меня! Я не хотела участвовать в Играх, и уж тем более вдохновлять людей на смерть! Я старалась спасти Пита и сохранить Прим жизнь! Я не смогла! Поэтому отстаньте от меня! Я не буду больше играть не по чьим правилам!
– голос прорезался, и крик разошелся по всей палате. Тут дверь открылась, и Койн растворилась в темноте, что была за ней…
POV Плутарх.
– Госпожа Президент, Вы уверены? После этой процедуры Китнисс точно не согласится стать Сойкой!
– я старался унять ту бурю, что закатила Эвердин. Нет, безусловно, ее ярость можно направить в нужное русло, но сейчас такой накал страстей! Господи! Что же будет дальше?
– Мистер Хевенсби, Пита все равно уже не вернешь. А у нас в дистрикте самые лучшие врачи. Они сделают все быстро и даже безболезненно!
– это же ужас! Как отговорить эту глупую женщину?
– Но стирая Питу память, мы убьем воспоминания о Китнисс на совсем! Он даже знать ее не будет! Разве этого мы добиваемся?
– Альма остановилась перед палатой Мелларка, развернулась и прошептала:
– История «несчастных влюбленных» подошла к концу. Народ давно забыл про нее. Нам нужен новый символ, и это будет Пит, -я втягивал ртом воздух, потому что он резко вышел из меня:
– Госпожа Президент, подумайте! Пит забудет обо всем, что связано с Китнисс, в том числе и Голодные Игры, и пытки, и все это, ради чего Вы хотите это сделать! Мелларк забудет абсолютно все!
– неужели она этого не понимала? Что же будет, когда Эвердин узнает обо всем этом?
– Дорогой мой, я не настолько глупа, чтобы разжевывать мне очевидные вещи. Наши врачи достигли многого в изучении разума и памяти человека. Поверьте, они сделают все, что нам нужно. Пойдемте. Начинается самое интересное, -она распахнула дверь, и я увидел краем глаза, что на голову Мелларка уже надета какая-то электрическая штуковина…
POV Китнисс.
С каждой секундой, минутой и часом, я ощущала себя все хуже и хуже. Нет, не из-за того, что нагрубила этой Койн, а из-за того, что где-то рядом лежит Пит, а я его не вижу. Я не знаю где он, и это убивает меня морально. Толпы врачей суетятся вокруг меня, словно пчелы у меда. Неужели они правда думают, что какие-то лекарства и морфлинги залечат мои внутренние раны? Я никогда не забуду того, что случилось в той камере. Я не смогу просто принять тот факт, что больше никогда не выйду на охоту с Гейлом. А у Прим никогда не будет торчать рубашка, как хвостик у утенка. А Пит… Я должна его увидеть! Я должна убедить саму себя, что он хотя бы здесь, в этой больнице.
Врачи проверили меня с ног до головы последний раз, а потом объявили отбой. Я долго ворочалась, в ожидании, когда последняя медсестра покинет свой пост. Это мой шанс. Возможно, единственный. Поднимаюсь с кровати и на ватных ногах, которые еле-еле передвигаются, выхожу из палаты. Коридор был огромным и длинным. Тысяча и одна дверь смотрели на меня. Как узнать, за какой прячется Мелларк? Осторожно
изучаю пространство и замечаю стопку карточек на столе. Там, скорее всего есть и его. На цыпочках, постоянно оглядываясь по сторонам, я приближаюсь к своей добыче. Это так напоминало охоту. Мы с Гейлом были, как в своей тарелке, каждый раз, когда выбирались за ограду, в лес. Сердце сжалось и дыхание перехватило… Больше никакого Гейла… Его нет. Слезы подступали к глазам. Койн взорвала и его. Она отобрала у меня даже друга! Я ненавижу ее!На столе и правда лежала карта Пита. Его голубые глаза с фотографии смотрели прямо в душу. Мой мальчик с хлебом. Прости… Я не смогла сдержать соленую жидкость внутри. Несколько капель упали на бумагу и размазали чернила. Паника засела в груди. Нужно срочно уходить, пока кто-нибудь не заметил. 32 палата. 32 палата. 32 палата. Я прошла уже кучу дверей, но числа 32 нигде не было, будто его специально прятали от меня. 30…31…32… Вот она. Дверь отличалась от других. Была более прочная и непрозрачная. Толкаю ее, и на удивление, она оказалась открыта. Осторожно, чтобы не привлечь внимания, забегаю внутрь. Первое, что замечаю, к Питу подключено столько проводов и приборов, что мне на секунду показалось, что я ошиблась дверью. Но это не так. Его светлые волосы лежали на подушке, а грудь спокойно поднималась и опускалась. Я знала, что он не спит. Никто из нас двоих теперь не сможет заснуть:
– Пит, -позвала я шепотом. Он не сразу среагировал. Его глаза распахнулись спустя несколько минут. Он сощурился и посмотрел в мою сторону. Он действительно спал. Как? Что ему вкололи? Почему он смотрит на меня так, словно я не я:
– Пит, -с облегчением произнесла я и быстрыми шагами ринулась к его кровати. Голубые глаза долго изучали меня, а потом его встревоженный голос выдает:
– Вы кто?
– хмурюсь, в надежде, что Пит просто шутит:
– Прости меня! Я не хотела всего этого, правда. Я… Я просто пыталась тебя спасти. И не смогла… Прости, Пит. Я люблю тебя и не хочу больше терять, -мое сердце стучало, как бешеное, а глаза пекаря полезли на лоб:
– За что простить? Чего Вы не хотели? Девушка, с Вами все в порядке? Быть может Вы меня с кем-то попутали? Я не знаю Вас, -и воздух резко покинул мои легкие…
Комментарий к Глава 9.
Новая глава!
Ой, как много букв! Однако, здравствуйте)
Решила компенсировать свое отсутствие вот такой огромной главой)
Ну, рассказывайте) Что думаете обо всем этом? Питу стрели память, он не помнит Китнисс, что будет дальше?
Жду ваших мнений, отзывов и критики
========== Глава 10. ==========
Как вообще такое возможно? Пит продолжал хмурить брови и рассматривать меня, как нечто непонятное и чужое. Мой мальчик с хлебом меня не знал… Не помнил… Неужели Сноу и хотел добиться этого эффекта? Тогда почему там, в камере, Мелларк помнил меня и даже ненавидел? С этим нужно срочно что-то делать. Я не могу вот так все оставить. И тут в палату распахивается дверь…
Распорядитель 75 Голодных Игр — Плутарх Хевенсби стоит в проходе и изучает картину, что предстала перед ним. С одной стороны, может показаться, что мы милая парочка, которая не нашла другого времени, чтобы целоваться и миловаться. Я лежала на Пите всем телом, почти нос к носу, но на самом деле от парня шел один лишь холод и отчужденность. Лучше бы он избивал меня до смерти, чем не признавал. Встаю и уверенным шагом приближаюсь к мужчине, что еле сдерживал свои эмоции:
– Что вы с ним сделали?
– грозно прошептала я. Здесь нет руки Капитолия. Сноу не поступил бы так мягко, по отношению ко мне. Распорядитель почесал за затылком и выдохнул:
– Китнисс, тебе нужно вернуться в свою палату, -сейчас мне было все равно на свое здоровье, хотя я чувствовала адскую боль в области груди и спины:
– Вы не ответили на вопрос!
– продолжала сурово настаивать я. Плутарх посмотрел сначала на меня, потом на Пита. Я еле сдерживала себя, чтобы не ударить собеседника в челюсть. Ох, как же я устала от всего этого!