Голодные Игры: больше, чем жизнь...
Шрифт:
– С Питом? Нет, мы не поддерживаем связь. Во время революции мой бывший жених получил сильную травму головы, поэтому вряд ли вообще помнит о нашей любви. Во всяком случае, я не искала с ним встреч, и он тоже, -вот так кротко и по делу. Брюнетка отвернулась от камеры, и совсем на секунду мне показалось, что я увидел одинокую слезинку, скатившуюся у нее по щеке. Интервьюер все равно не угомонился:
– Но как же так? Ваша самоотверженность во время 74-х Игр, страстные поцелуи на пляже во время 75-х… Неужели все так быстро затухло?
– я не понимаю, о какой самоотверженности и поцелуях ведется речь? Китнисс жила со мной в одном районе до революции, потом меня пытали в Капитолии. Тейт и Койн спасли мне жизнь… Я до сих пор никак не могу придти в себя. Иногда, в моей голове всплывают мутные воспоминания. Я видел, как в дальнем углу какой-то маленькой комнаты лежала
– Послушайте, я скажу Вам откровенно, чтобы больше таких вопросов мне не задавали, -четко отчеканила Китнисс, снова смотря то ли в камеру, то ли мне в душу, — Прошло три года, понимаете? Три года после всего, что мы все пережили. И я в последнюю очередь думала о Пите. Тогда мне хотелось спасти жизнь себе. А тем более, после того, как Мелларк… получил ранение, я совсем перестала с ним контактировать, -девушка отворачивается от камеры и закрывает лицо руками. Ее плечи слегка подрагивают. Она плачет… Мне тут же захотелось прибежать на ту студию и прижать брюнетку к себе, а журналисту набить морду! Стискиваю зубы в ожидании:
– Видимо, это очень больная тема для Вас. Давайте на этом закончим?
– но Эвердин тут же поворачивается лицом к этому мужчине и быстро, со злостью, тараторит:
– Хорошо, хотите реальности? Правды? То, о чем я молчу на каждом долбанном интервью? Хотите, чтобы этот выпуск посмотрело десятки тысяч, а то и миллионов человек? Пожалуйста! Мелларк забыл меня. Он даже не помнил одно время, как меня зовут, а Вы говорите о ребенке? Да чушь все это! Сейчас я могу с уверенностью заявить, что не было между нами никакой любви. Никакой взаимности! Знаете, это было тоже самое, что с деревом целоваться. Да, именно так. Как Вы думаете, почему Пита нет здесь? Почему он не дает интервью, хотя принимал в революции такой же участие, как и Битти с Райаном, и Тейт с Энобарией. Знаете? А я отвечу. Его снова использовали. Как пешку. Альма Койн стерла ему память обо мне, стараясь тем самым разрушить меня. У нее это отлично получилось. Только она не учла один факт: я смогла забыть мальчика с хлебом, а вот Питу теперь всю жизнь мучиться и не отличать правды от выдуманного вранья!
– Китнисс вскакивает со стула и тут же удаляется из кадра.
И тут — бум! Внутри меня словно что-то взорвалось. Я начал закипать, как чайник. Что она сейчас сказала? Как она вообще смеет что-то говорить обо мне в таком ключе?! Кто она такая? Я резко поднимаюсь с дивана и направляюсь на кухню, бить тарелки. Около дюжины посуды я уже побил, когда ко мне первый раз пришла Татум со своей «поддержкой». И вот сейчас, все снова повторяется. Осколки разлетаются по полу, а звук удара доставляет мне неимоверное удовольствие:
«Его снова использовали. Как пешку.»
Руки трясутся, а кровь все быстрее циркулирует по венам. Меня. Никто. Не. Использовал! Эта девчонка делает из себя жертву, выдавливает слезы на публику! Она никчемная и лживая! Тейт была права! Как я вообще мог себе позволить кинуть этой твари хлеб? Да после этих слов…
«Я смогла забыть мальчика с хлебом, а вот Питу теперь всю жизнь мучиться и не отличать правды от выдуманного вранья!»
В ход пошли стаканы. Тысяча осколков уже у моих ног, но я не успокаиваюсь, а наоборот сильнее завожусь. Она забыла меня! Она сказала, что смогла забыть! Ей на самом деле плевать на меня! Плевать на все то, о чем говорили слухи! Это не Альма использовала меня, а ОНА! Ей было выгодно корчить из себя такую девушку-страдалицу, чтобы в конце выйти победителем с поднятой головой. Сука!
«Не было между нами никакой любви. Никакой взаимности!»
Ее голос и слова снова и снова появляются у меня в голове. Я не могу выбросить ее или перестать ненавидеть. Эта девушка — причина всех моих страданий! Я больше, чем уверен, что сейчас она сидит где-нибудь в гримерке и радуется своему монологу… Она же знает, что я буду смотреть на это шоу! Она все, черт возьми, продумала! Сажусь на корточки и хватаюсь за голову. Стараясь перебороть свои мысли, я не замечаю, как оказываюсь на кухне не один:
– Господи! Пит! Пит! Ты меня слышишь?! Эй! Что случилось? Пит!
– Татум хватает меня за плечи и трясет. Я не хочу ее видеть. Точнее, не Тейт я хочу тут видеть. А эту стерву. Эту чертову
– Не молчи! Прошу тебя! Что не так? Что произошло?
– эта блондинка все пыталась вытрясти из меня какую-то информацию, но я был далеко в своей фантазии над той брюнеткой:
– Пит, ты где?! Я прошу, ответь! Ты поранился?
– меня потихоньку начало отпускать, когда Тейт прижалась своими губами к моим. Я понимал, что это не то. Я хочу другие губы. Я хочу увидеть Китнисс! Я должен ее увидеть!
– Тейт… Подожди, -я отстранился от девушки, когда она начала углублять свой поцелуй и расстегивать мою рубашку. Нет! Это уже слишком, Мелларк!
– Что такое, Пит? Мы уже вместе два месяца, а ты сторонишься меня, как приведения… Расскажи мне, -и тут я осознаю, что вижу перед собой совсем не блондинку. Китнисс. И ее серые глаза, наполненные злобой и отчаянием…
***
POV Китнисс.
Я не выходила из дома уже около недели или двух. Я потерялась во времени, в пространстве, да и вообще во всем мире. Как только закрываю глаза, я вижу разъяренного Пита, накидывающегося на Татум с такой страстью… Он переспал с ней. Он поверил ей. Он доверяет ей. А что он делает со мной? Живот скручивается в узел при одном лишь упоминании нашего поцелуя. Господи! Я схожу с ума. Это похоже на какое-то помешательство, но я больше так не могу. Выглядываю в окно: в каждом прохожем вижу блондина; пытаюсь прибраться в комнате: моя бурная фантазия воспроизводит очумелый секс между Питом и Тейт; хочу выйти на пробежку: входная дверь, к которой еще недавно меня прижал Пит, сковывает и заставляет меня замереть… Я загналась в такую депрессию, что ни одна работа теперь не кажется мне хорошей. В своем отражении я вижу одни недостатки. Хотя чего скрывать, сейчас я меньше всего похожа на ту Китнисс, которая работала в «Элеоне». В огромные мешки под глазами уже можно складывать еду, волосы растрепаны, а сами глаза красные и опухшие от слез. Я не отвечаю на звонки, не выхожу из квартиры. Я снова вернулась в ту пору… Как 3 года назад.
Кошмары поражали меня своей изощренностью. Прим, раздробленная на части; Гейл без головы… Но самый ужас, который преследует меня уже 5 ночей подряд — белокурые дети. Маленький мальчик и девочка с голубыми глазами. Я уже настолько поехала, что придумала им имена: Ева и Пол. Дети Мелларка постоянно оказываются вместе со мной на Луговине, играя между собой. Сначала все прекрасно: птички щебечут, небо ясное, а ветра вообще нет. Но каждый раз, кто-то нагоняет на Еву и Пола беду: то их убьет молнией на моих глазах, то пронзят острым ножом, то повесят на дереве… И вновь и вновь я никак не могу их спасти. Сон всегда заканчивается фразой девочки: «Мама, не бросай нас», а потом они умирают… Я просыпаюсь в холодном поту и с дрожащими руками. Это дети Пита! На кой-черт они приходят во сне ко мне?! И так проходит уже пятая ночь…
Сегодня я опять не могла сосредоточиться. Казалось, что прошла уже целая вечность, но на самом деле только вчера я услышала, что Татум куда-то уехала. Они так громко целовались с Мелларком, что мои уши чуть не взорвались. И соответственно, я надеялась, что после небольшого перерыва между бессонными ночами и звуками секса из соседней квартиры, я смогу выспаться. Но, как всегда, у судьбы другие планы. Ко мне в дверь кто-то позвонил. Я уже усвоила урок, что не стоит никому открывать дверь, тогда точно больно не будет. Но звонящий все продолжал настаивать… И в итоге, я сдалась. Потребовалось около десяти минут, чтобы я привела себя хоть в какой-то порядок. У меня была надежда, что человек перестанет стучаться в закрытую дверь, но нет. От звука трели голова еще сильнее разбухла. Укутываюсь посильнее в свой махровый халат, и даже не удосужившись посмотреть в глазок, распахиваю дверь.
Я тут же взбодрилась, словно меня окатили холодной водой. Знакомые бабочки в животе взлетели к самым легким, когда облокотившись на дверной косяк, передо мной предстал Пит, укутанный в одно полотенце. Господи! Это зрелище явно не для слабонервных! Когда он успел так подкачаться? Нет, безусловно, Мелларк никогда не был дрищем, но я даже и предположить не могла, что у него такой пресс! Мамочки! От смущения я явно стала помидором, поэтому прикрывая глаза, еле пищу:
– Я не заказывала стриптизера. Вы ошиблись этажом или девушкой!
– в ответ я услышала легкий смешок, но не такой, какой обычно издают, когда смешно. Это совсем другое. Словно у него также перехватило дыхание. Я еще сильнее покрылась мурашками, когда сквозь пальцы увидела, что Мелларк пожирает меня взглядом. Что он творит?!