Голодные Игры: больше, чем жизнь...

– Боишься за свою репутацию? Радуйся, что мне абсолютно плевать на тебя! И я больше, чем уверен, что и Китнисс будет абсолютно неинтересно слушать о том, что было!
– из уст Пита мое имя звучит, как бальзам на душу. И я уже чуть было совсем не растаяла, как вдруг началась потасовка.

Райан накинулся на Мелларка так неожиданно, что я вскрикнула от ужаса. Они наносили друг другу удары так быстро, что я не понимала, кто кого бьет. Мамочки! Что делать? Мне никогда не приходилось разнимать дерущихся парней. Паника окутывала все пространство. Боже, да что делать то? Не придумываю ничего лучше одного способа. Со всех ног лечу на кухню, хватаю две тарелки и бегу обратно. Запах роз уже начал оседать в моей квартире, но я старалась не обращать на это никакого внимания. Сначала одна тарелка разбилась на тысячи осколков, что совсем не привлекло внимания, затем вторая… И я уверена, что она бы тоже не сработала, если бы один осколок не отлетел и не порезал мне руку. Я вскрикиваю от боли. Драка тут же прекратилась.

Тогда от бушующего адреналина в крови я не ощущала всю боль, что сразила мое тело. Тогда я смотрела на двух блондинов, замеревших от моего крика. Красная жидкость стекала по запястью к пальцам моей руки, а затем капала на пол, но и на это я не обращала никакого внимания. Мне было все равно на тот момент на Райана. Я знала Пита. Я помнила Пита, который никогда в жизни не начинал провоцировать человека. Я никогда не видела Мелларка таким злым, до охмора. И сейчас он смотрит мне прямо в душу и начинает хмуриться. Он сам осознает это. Он осматривает пространство вокруг себя: осколки, кровь и я… Капитолий. Единственное, что приходит мне на ум. Я и Пит среди всего этого хауса. Только мы вдвоем понимаем, что означает вся эта ситуация. Мелларк чувствует то, что чувствую я сейчас. Воспоминания накрывают нас обоих с головой, и я больше не могу молчать:

– Пит! Пит, посмотри на меня!
– я подлетаю к блондину и хватаю его за лицо. Окровавленная рука замерла в метре от его щеки. Я тут же ее опускаю:

– Не верь ей, слышишь? Она тебе наврала! Я никогда не играла с твоими чувствами… Я не играла с тобой, Пит. Прошу, попытайся вспомнить. Одуванчик. Желтый, символ надежды… Помнишь, я сорвала его, после того, как ты спас мою семью? Не дай Койн разлучить нас, -слезы застилают глаза и я не вижу, что происходит дальше. Пекарь отворачивается, и похоже, что закусывает губу. Он со всей силы бьет по стенке, ровно над моей головой, а затем уходит к себе в квартиру, резко захлопывая дверь…

Я почувствовала себя такой разбитой и измотанной. Кровь продолжала течь, но в голове все тот же взгляд Пита. Он заблудился в собственных воспоминаниях, в собственных мыслях и чувствах. Он не знает, где правда, где ложь. Он не понимает, кто его настоящий враг. Он не помнит этого! А я не знаю, как ему помочь! Я не могу ему помочь! Слезы душат меня изнутри. Я не плачу — нет сил. Я не ору — нет голоса. Я живу — нет мальчика с хлебом! Что теперь будет? Что теперь делать? Как? Как вернуть все, что было до этого? Я сломалась. Окончательно. Пит слишком далеко. Он уже давно не мой. Я устала стучать в закрытую дверь. Сколько можно себя убеждать в том, что завтра все будет по-другому? Ничего не меняется! Я забываю о том, что Райан до сих пор не ушел, я забываю о том, что вокруг меня разбитая посуда и кровь. Мне на все это плевать. Я пыталась вернуть Мелларка. Я пыталась помочь ему. Я пыталась, правда. Но больше не могу. Охмор и Койн сделали свою работу. Я сгорела в собственном огне…

– Кит, нужно обработать рану. Давай ты приляжешь, а я пока…-не даю Райану закончить, как начинаю орать:

– Знаешь что, Райан? Я ненавижу тебя, ясно? Зачем ты пришел? О чем ты хотел поговорить? Между нами ничего не было, нет и быть не может! Я люблю Пита, понимаешь? Не приближайся ко мне! А сейчас уйди! Я не хочу никого видеть!
– снова слезы. Снова боль. Откуда все эти чувства? Почему я не могу сдержать это все в себе? Кристенсен долго стоял на месте, а потом схватил вазу, что стояла на комоде рядом с дверью и со всей силы кинул ее на пол. Меня словно вывели из транса:

– Я не знаю, что со мной не так! Почему Пит?! Почему он?!
– он прижал меня к стене и опасно навис. Наши лица с нескольких сантиметрах. Будь на его месте Мелларк, я бы давно зацеловала его. Но он — не пекарь:

– Райан, просто уйди… Мне нужно побыть одной. Я не собираюсь перед тобой отчитываться, понял? И нечего мне тут психовать! Я не виновата перед тобой, как перед ним!
– последняя фраза вылетела самопроизвольно, но повергла меня в очередной шок. Я виновата перед Питом. Я чуть не отравила его на Арене ягодами. Я позволила Сноу издеваться над ним, пытать и затмевать разум. По сути, из-за меня, его разум полностью изменили… Я такой же монстр, как и Сноу. Я такая же, как Тейт и Койн… А Пит оказался пешкой во всей этой огромной Игре…

Комментарий к Глава 27.

Новая глава!

Персонажи раскрываются с новых сторон… Что же объединяет Пита и Райана?

Как в этой истории замешана Китнисс?

Что же будет дальше с Питом?

Жду ваших мнений, отзывов и критики

========== Глава 28. ==========

POV Райан.

***

То, что я увидел казалось выдумкой и ложью. Она не могла так поступить. Она любила меня, несмотря на небогатые наряды и испачканные в саже руки. Она не могла просто так, перед Жатвой взять и… Я даже не хочу об этом думать. Девушка, которую я любил все это время, ту, на которой хотел в будущем жениться, оказалась такой… Это же просто невозможно! Ноги не держали меня, и я еле стоял на земле. Через несколько минут объявят девушку, участвующую в 73-х Голодных Играх, и мне всем сердцем хочется, чтобы это была она. Я не смогу жить с мыслью о ее чудовищном поступке. Как она могла? Что вообще произошло между нами? Когда я стал таким ослом и перестал замечать очевидных вещей? В этот момент на сцену вышла Эффи Тринкет в своем чудовищно-безвкусном платье по капитолийской моде. Прощебетав в сотый раз правила Жатвы, она направилась к огромному прозрачному шару с маленькими бумажками. Сейчас вытащат ее имя. Никогда в жизни я не думал, что захочу, чтобы вытащили ее имя. Я не могу больше терпеть и поворачиваю голову в ее сторону. Брюнетка, которая еще вчера вечером плакала у меня на плече и хотела отравиться морником, сейчас стоит абсолютно спокойно и прожигает взглядом сцену. На ее лице нет ни капли страха или неуверенности. Она думает, что поступила правильно? Она думает, что ее поступок полностью оправдан теми нелепыми отговорками? Я злился еще больше. Нет. Я ненавидел ее: за красоту, за утонченность линий, за строгий взгляд, под которым скрывается хрупкая девочка. Я знал о ней абсолютно все, но сейчас она настолько холодная и чужая, что я теряюсь в догадках: знал ли я ее настоящую натуру?

Имя, названное Эффи, заставило мое сердце замереть. Это не она. Тринкет вытащила бумажку не с ее именем! Сжимаю кулаки до боли в руках. Брюнетка заметно выдохнула, когда поняла, что она остается в дистрикте. Она явно расслабилась. Выпрямив плечи, она слегка улыбнулась и посмотрела в мою сторону. Наши глаза встретились. Улыбка тут же исчезла. Она не рада видеть меня. В ее серо-голубых глазах читалась жалость и отторжение. Ну конечно, кто я такой, чтобы претендовать на ее любовь? Все, что она делала эти 3 месяца наших «отношений», так это играла. Я не знаю для чего, не знаю зачем, но она мечтала разбить мне сердце. И она сделала это самым противным и болезненным способом…

***

POV Китнисс.

Рука болезненно саднила и не давала покоя мне всю ночь. Я просыпалась каждые десять минут и переворачивалась с боку на бок, ища удобное положение для тела. Господи! Столько эмоций и мыслей за один день. Я не представляю, что сейчас происходит с Питом. Я даже не хочу об этом думать. Мне казалось, еще чуть-чуть и все: я сойду с ума. Это было что-то нереальное, когда мне удалось задремать, но прекрасные голубоглазые дети снова ворвались в мой разум. Они чередовались вместе с опустошенным взглядом Мелларка, когда я призывала его вспомнить. Мы столько прошли вместе, столько пережили, а он просто хлопнул дверью… Сердце сжалось, когда за стенкой, в соседней квартире я услышала душераздирающий крик. За эту ночь уже пятый раз. Пита тоже мучают кошмары, но раньше, он никогда не кричал так громко. Мне хотелось вскочить с постели, прибежать к нему, обнять и успокоить. Заставить поверить, что я ни за что не брошу его. Снова. Но я не могу. Мне не хватает воздуха и уверенности в себе. А что, если в его кошмарах я играю главную роль? Что, если из-за меня он так кричит? Слезы застилают глаза. Это мучительно… Это невозможно… Я должна что-то сделать, но что я могу? Пока Пит сам мне не разрешит, все мои попытки будут тщетны.

В итоге, ночь прошла совершенно мимо меня. Мне не удалось поспать даже час. В голове перекати-поле, а в душе огромная дыра. У меня даже не хватило сил, чтобы убрать с пола окровавленные розы. Слишком много воспоминаний, когда я смотрю на них. Чистое и безупречное постельное белье в комнате для пыток, и пятна крови от Пита… Идеальный и статный костюм Сноу, и его ручеек крови, стекающий по подбородку… Светлая и белая комната, и огромная лужа крови от моей спины… Я не готова даже прикасаться к этим цветам, а уж тем более смотреть на них. Остальные улики от вчерашней драки мне удалось отмыть. Но это никак не помогло стереть из памяти эти картины. Почему Райан набросился на Мелларка? Почему Пит говорил что-то про репутацию? И что я должна узнать о Кристенсене от Пита? Все слишком плохо, больно и непонятно. Я надеялась, что когда революция закончится, я смогу жить спокойно, в своем маленьком мире, а оказалось, что в него ворвался ураган новых тайн и мук. Я была не готова к этому ни морально, ни физически.

Чтобы до конца разрушить себя изнутри и заставить лезть на стены, я нашла записи наших Игр. Я знаю, что это бред сумасшедшего, но мне захотелось посмотреть, захотелось увидеть того самого Пита. Мне хотелось никогда не забывать его настоящий образ, тот, что заставил меня так мучиться и любить одновременно. Моя маленькая Прим также мелькала на некоторых кадрах. Ее очень не хватает. Я хотела бы поговорить с ней сейчас, попросить ее мудрого совета, да и просто обнять. Мой Утенок. Почему же так больно до сих пор? Наши поцелуи с Питом в пещере заставили выть на всю квартиру. Нет, я должна досмотреть. Это похоже на пытку, но именно она помогает мне удержать себя хоть в какой-то узде. Я была готова сдирать с себя кожу, когда увидела на экране морник в наших руках. Зачем я это сделала? Зачем предложила ему умереть? Почему не могла проткнуть себя стрелой? Это было слишком. Даже для меня. Вскакиваю с дивана и выключаю запись. Нет, я просто не могу. Это сильнее меня. Сажусь на пол, опускаю голову между коленей и борюсь с приступом тошноты и головокружения. Передо мной все плывет и раздваивается. Я заметила, что порез на ладони снова начал кровоточить. Я задыхалась, а затем просто закрыла глаза…