Голодные Игры: больше, чем жизнь...
Шрифт:
Я видела, как мать смотрела на пекаря, пока он приближался к моей палате. В ее взгляде опаска и настороженность. Теперь она тоже не доверяет этому мальчику с хлебом. Во всяком случае, она старалась сделать вид, что ей все равно, но вряд ли у нее это хорошо получилось. Подняв высоко подушку, чтобы не лежать здесь, как мертвая, я поудобнее устроилась на кушетке. Разговор будет длинным, и уверена, не самым приятным. И вот, я вижу его в дверях. Сказать, что она счастлив нашей встрече — нет. Его накаченные плечи напряжены, лицо не выражает никаких эмоций. Он смотрел на меня и долго изучал. Конечно, если тогда я ничего себе не придумала, то последний раз Пит меня видел с пулей в животе. Я нервно сглатываю, когда мама с осторожностью прикрывает дверь, но не захлопывает, словно говоря: «Я все слышу и вижу!» Художник садится на стул, и в палате поселяется гулкая тишина. Я смотрю прямо в эти голубые
– Я думаю, нам нужно многое обсудить…-пекарь оперся локтя на коленки и опустил голову. Он не смотрел мне в глаза. Ком медленно, но верно подбирался к горлу. Не думала, что между нами будет такая пропасть! И разве ради этого я ждала с ним встречи? Ну нет уж. Теперь я не сдамся:
– Я не знаю, как начать. Не знаю, что говорить сейчас. Мне просто нужно знать. Я устала ото лжи. Устала от постоянных секретов, недоговорок и молчания. Ты сам видишь, к чему это привело. Расскажи мне! Хватит скрывать!
– голос прорезался, и я позволила себе прикрикнуть. В приоткрытой двери, я заметила силуэт мамы, но мне уже было плевать. Пит смотрел прямо на меня. Его губы слегка приоткрыты. Он ужасно нервничает, но и мне сейчас не лучше:
– Это… сложно, Китнисс. И я не уверен, что ты готова к настоящей правде. Сейчас ты лежишь тут, с повязками на всех частях тела, с синяками и требуешь от меня разбередить тебе душу окончательно? Ты думаешь, я не знаю, что с тобой было после… того случая? Я видел те огромные сине-лиловые синяки на твоей шее! И я знал, что это моих рук дело! Я прекрасно понимал, что я сделал с тобой в тот вечер! Но как я могу объяснить этот поступок? Как рассказать? Я не знаю… Я правда не знаю…-он схватился за голову и начал ходить перед моей койкой. Сердце пропускало удары. Я понимала, что сейчас мой ход. Я должна доказать ему, что готова, что не боюсь теперь никаких слов и действий:
– Пит… Ты боишься, что я испугаюсь и позову на помощь после твоих слов? Нет. Ты даже не представляешь, что со мной было, когда я очнулась на следующий день в больнице. Да, паническая атака, синяки — это все не то. Это только внешне. А внутри я хотела разорвать себя на мелкие кусочки, хотела поджечь свое уродское тело… Я боялась не своего отражения в зеркале! Я боялась потерять тебя! Уже много раз были произнесены мной эти слова, но я не придавала им такого глубокого значения, как сейчас! Ты хоть знаешь, как я ждала тебя сегодня? И мне надоело молчать об этом! Я в открытую могу заявить, что уже вряд ли смогу когда-то без тебя! И это не просто привычка… Мы столько прошли вместе, Пит! Надоело бегать друг от друга! Надоело делать вид, что мне все равно. Ты нужен мне. Нужен, как никто другой, и я больше не боюсь говорить об этом! И я прошу тебя: просто расскажи мне все, что ты знаешь…-я выдохлась. Честно, не знаю, к чему приведет мой монолог, но сейчас на самом деле стало легче на душе. Я сказала все, что хотела. Теперь ход за Питом. Он долго сидел молча, словно обдумывая мои слова, а потом забубнил:
– Мой старший брат… Он был очень непостоянным человеком. Я много раз замечал, как он сначала влюблялся в одну девушку, потом в другую, и много, да почти каждой, он разбил сердце. Я не понаслышке знаю, что это такое, но я мужчина. Девушки переносят это гораздо больнее, чем он мог себе представить. И вот, среди таких оказалась Джуди. Это была любовь Райана Кристенсена, человека, жившего в шлаке и торгующем на черном рынке. И кто бы мог подумать, что все так обернется?
– и Пит рассказал мне всю историю. Про алкаша, про спасение, а потом вдруг подметил: -За день до той Жатвы, мой брат сделал из Джуди очередную игрушку, бросив ее со словами о ее безнравственности и легко доступности. После этого, разгневанная на моего брата, она пошла и рассказала все это Райану, рассчитывая на то, что тот пойдет набивать ему морду. А в итоге… Райан убил Джуди. Не знаю, осознанно или в гневе, но тело этой брюнетки нашли в каком-то закоулке, с засохшей кровью из головы. После этого в шлаке Кристенсена больше не видели, а мой брат с легкостью забыл ту брюнетку, -я не могла дышать. Сердце билось настолько быстро, что я думала, оно вообще перестанет стучать. Мурашки пошли по телу, когда я осознала весь ужас истории! Он убил брюнетку с серыми глазами, влюбленную в Мелларка! Руки невольно затряслись:
– Он хотел убить меня! Он хотел отомстить вашему семейству, убив меня! Я помню, что перед тем, как в моей квартире случился хаос, я заходила с Райаном в твою пекарню! Он признался мне в чувствах, а я отвергла его, сказав, что люблю тебя! Он вновь оказался в той
ситуации, что и 10 лет назад!– я чувствовала, что паника и истерика накрывают меня. Я сидела за одним столиком с человеком, который уже давно придумал план, как получше меня зарезать! Господи! Никакое удушье не сравнится с тем, что я поняла только что! И вдруг, волна теплоты и спокойствия окутала меня. Мощные и родные руки Пита обвились вокруг моего хрупкого тела. Я не могла сдержать слез. Это было все вместе: слезы боли, страха, отчаяния и счастья. Да, даже в такой момент я нашла в себе силы порыдать от счастья. Пит еще крепче прижимает меня к себе, и я чувствую, как начинаю задыхаться, так как воротник на шее сильнее затянулся. Пекарь тут же убрал руки, и облако спокойствия разрушилось:
– Я не хочу, чтобы ты уходил, Пит! Неужели мне не удалось тебя убедить? Неужели ты правда думаешь, что я боюсь тебя? Да, возможно, тот печальный опыт отторгнет тебя, но я знаю, что в тот момент был не ты!
– Мелларк закрыл мне рот одним указательным пальцем:
– Я не закончил рассказывать все, что знаю, Китнисс, -его голос поверг меня в ступор. Что еще? К чему мне быть готовой? Теперь пекарь сидел уже рядом и аккуратно обнимал за плечи:
– Это я стрельнул в Райана… И это я попал в тебя. Пуля, прострелив грудь Кристенсена, затем угодила и в твое тело. И ты даже представить себе не можешь мое состояние, когда я узнал, что из-за меня ты пролежала в коме неделю! Китнисс… Я бы никогда в жизни себе не простил, если бы с тобой что-то случилось, слышишь? И я больше всего боюсь, что мне снова кто-то подмешает этот яд в чай, и я не сдержусь…-последние слова еще больше повергли меня в шок. Что он только что сказал?
– Райан подмешал тебе яд? Откуда он у него?
– Пит покачал головой:
– Это был не Райан, а Тейт. В тот день, когда она принесла бумажку о беременности. Не знаю, как у нее это вышло, не знаю, откуда у нее этот охмор… Но суть ни в этом! Я не хочу причинять тебе боль. Вновь. Правда, не хочу, -и тогда мне стало все равно: на шею, что заболела, стоило мне только чуть повернуть голову; на Райана, который, возможно, до сих пор жив; на Тейт, что лежит в психиатрическом отделении… Мне стало все равно, когда я наконец-то сказала те слова, о которых сама долго молчала:
– Я верю тебе, Пит Мелларк. И ты должен поверить в себя. Я… Я люблю тебя, -он посмотрел на меня своими ясными глазами, полными такой теплоты и любви, что его чувства не требовали огласки:
– Прости меня. Я очень…-не дав ему договорить, я целую его в губы. Осторожно, вспоминая родное, а потом уже не задумываясь не о чем, когда он отвечает на мой поцелуй…
Комментарий к Глава 39.
Новая глава!
Еее! Остался только эпилог…( Я думаю, он выйдет завтра вечером)
Ваш любимый Питнисс Кто-то так хотел его? Получите и распишитесь)
Подробности истории Райана всплывают, да и маленькая тайна Тейт проскользнула…
В общем, осталось немного, и мы отпустим героев в свободное плавание)
Жду ваших мнений, отзывов и критики
========== Глава 40. Эпилог. ==========
Помирившись с Питом, последние дни в больнице проходили так незаметно и быстро, что я не успевала за ними. Сегодня утром, ко мне зашел Паскаль, который сообщил, что уже готовит бумаги к выписке, и я могу собирать вещи. Пролежав здесь больше двух недель, я сходила с ума от безделья. Конечно, мама не спускала с меня глаз, постоянно укладывала в постель, словно оттого, что я лежу, моя шея быстрее заживет. Но дело даже не в этом. Мне просто ужасно надоели эти белые стены, потолок и небольшое окно. Я хотела уже поскорее выбраться из этой конуры и готовиться к предстоящим праздникам. На календаре уже 20 число, и мне не хотелось встречать Рождество в этой больничной комнате, поэтому радостные новости от Джереми пришли в самый нужный момент.
Пока я упаковывала сумку, Мелларк очень странно смотрел на меня. В его глазах настоящие искры огня и такой любви, что я покраснела. Мне казалось, что его мысли направлены совсем не в ту сторону. Пекарь осторожно встал с койки, подошел сзади и обнял меня за талию, зарывшись носом в волосы. Я не могла сдержать улыбку. Наконец-то мы снова вместе. Он не душит меня, я не боюсь его рук… Неужели наступит долгожданный покой? И тут, я вспомнила. Как долго мы так продержимся? Как долго Пит будет стараться не поднимать тему детей? Помнит ли он, что я ему сказала почти два месяца назад во время истерики? На душе засел еще один тяжелый камень. Что нас ждет за пределами этой больницы? Где мы будем жить? Будем ли мы вообще сейчас жить под одной крышей? И как всегда, заметив мое явное напряжение, Пит развернул меня на 180 градусов лицом к себе. Я изучала его лицо. Оно тоже напряглось. Казалось, что Мелларк читает мои мысли, и сейчас тут же развеет все глупые сомнения и вопросы: