Голому рубашка. Истории о кино и для кино

Портер. Мы плывем вторые сутки, Элл. Какова конечная цель нашего путешествия?

Дженнингс. А я покинул Америку именно затем, что избежать этой конечной цели.

Портер. Как далеко вы думаете уплыть?

Дженнингс. Так далеко, как только могут нас доставить 30 000 долларов, зашитых в моем поясе. Можете распоряжаться ими, как своими собственными, Билл. Все же это деньги с нашей родины, из маленького сельскохозяйственного банка…

Старый Джентльмен. Меня огорчает, что будущий писатель не нашел возможности отказаться от вашего предложения, мистер Дженнингс.

Дженнингс. У него не было выхода. Он вынужден был бежать вместе со мной.

Портер. И после всего, что произошло, я не мог бросить Дженнингса. И я не жалею об этом. Я приобрел хорошего друга, и мы совершили полное захватывающих приключений путешествие вдоль берегов Южной Америки.

Дженнингс» Путешествие, в котором, как утверждают био-библиографы, перемешались «президенты и бананы, веера и кинжалы, сомбреро и виски, серенады и государственные перевороты»!

Полицейский. А вам не кажется, мистер Дженнингс, что дружба писателя с таким человеком, как вы, набрасывает на него определенную тень?

Дженнингс. Вы слышали вопрос, Билл? Я часто думал над этим и каждый раз по-разному…

Портер. Вы знаете, Элл, что я — человек не свободный от предрассудков. И, тем не менее, по отношению к вам, мне кажется, я оказался вне всяких предрассудков.

Дженнингс. Я знаю это, Билл, но…

Портер. Мужская дружба — очень крепкая штука. Ради нее мой Боб Бакли согласен сесть в тюрьму, Ринго Джордж по просьбе друга взял себе его сварливую жену. Да и у нас с вами есть что вспомнить, Элл!

Дженнингс. Так как же мне ответить по поводу тени, которую я на вас набрасываю?

Портер. А нет никакой тени, Элл. Есть крепкая, мужская дружба.

И Портер с Дженнингсом поют песню о мужской дружбе. В середине песни, не вытерпев, к ним присоединится Томас Б. Кингмен — герой новеллы «Друзья из Сан-Розарио».

Друг не млеет от чувств, умилительно тая,

и про дружбу свою соловьем не поет.

Дружба — это когда друг дает, не считая,

а взамен ничего от тебя не берет.

Друг за друга идет в бой, в тюрьму и на пытки,

Другу друг отдает свой единственный шанс.

Дружба — это когда не считают убытки,

и всегда в пользу друга платежный баланс.

А когда друг о помощи к другу взывает,

тот не друг, кто бежит от опасностей прочь!

Дружба — это когда о себе забывают

и летят, чтобы другу хоть чем-то помочь!

«Друг, на помощь!» — Слова удивительны эти!

Позови меня, друг, — брошу все и приду!

Дружба — это когда всех дороже на свете

ждущий помощи друг, потерпевший беду!

Друг не млеет от чувств, умилительно тая,

и про дружбу свою соловьем не поет.

Дружба — это когда друг дает, не считая,

а взамен от тебя ничего не берет!

Дженнингс. Наступил день, когда от 30 000 долларов, зашитых в моем поясе, осталось несколько сотен. Это было в Сан-Антонио. Надо было добывать деньги.

Портер. Меня тяготило нахлебничество, но Дженнингс утверждал, что дает мне взаймы и когда-нибудь я смогу с ним рассчитаться.

Дженнингс. Слушайте, Билл, вчера я встретил ковбоя Тренчера, и он сказал, что неподалеку есть банк, который ограбить — все равно, что совершить увеселительную прогулку. Завтра мы собираемся провернуть это дельце. Не хотите ли войти в долю?

Портер. Мне придется стрелять, убивать?

Дженнингс. Вполне возможно. Но лучше, если выстрелов не будет. Для всех…

Портер. Дайте-ка ваш кольт. (Берет из рук Дженнингса пистолет, с интересом разглядывает его)

Дженнингс. Учтите, Билл, у меня спилена собачка. С помощью этого трюка я могу стрелять гораздо быстрее, почти со скоростью автоматического оружия. Но зато курок не может долго оставаться на взводе.

Портер уже взвел курок и стал неумело целиться поверх голов зрителей, а потом со вздохом опустил кольт дулом вниз.

Портер. Я никогда не держал в руках оружие, Элл. Не стрелял.

Раздается оглушительный выстрел — пистолет, как предупреждал Дженнингс, выстрелил.

Дженнингс. Хорошо, что не прострелили себе ногу. (Забирает у Портера пистолет.) Я предупреждал, что курок взводить нельзя..

Портер. Нет, это дело не по мне, Элл.

Дженнингс. Ладно, не нужно вам стрелять. Подождете нас в условном месте с лошадьми. Право, вы этим окажете нам большую услугу И доля ваша не уменьшится.

Портер. Благодарю вас. Элл, но боюсь, что я не способен даже на это… Простите.

Джонси. Как я счастлива, мистер О. Генри, что вы не согласились принять участие в этом гадком деле.

Полицейский. Это лишний раз доказывает, что мистер О. Генри — честный человек!

Бродяга Соппи. Так как же вы попали в тюрьму, мистер О. Генри?

Портер. Мы расстались с Дженнингсом, и я вернулся в Гондурас.

Джонси встает и выходит на авансцену. Она — Этол. Читает свое письмо Портеру.

Этол. Дорогой, мы очень по тебе скучаем. Иногда я сомневаюсь — правильное ли мы приняли решение? Ведь суд мог тебя оправдать, Билл! И мы спокойно жили бы сейчас вместе. А теперь иногда мне кажется, что мы уже никогда не увидимся. Но я отгоняю такие мысли. Несколько раз у меня горлом шла кровь, яркая и страшная. Я слышала, как врач сказал маме, что я протяну самое большее месяц. А я загадала: пока не упадет последний лист с плюща, что растет напротив наших окон, я не умру. И что бы ни было, Билл, я живу надеждой, что увижу тебя.

Этол ложится на кровать лицом к окну, за которым видны листья плюща.

Хетти Пеппер. Мистер О. Генри, и вы тут же поехали к Этол?

Портер. Да.

Энди Таккер. Хотя знали, что попадете в лапы полиции?

Портер. Да. Я не мог иначе. В том, что болезнь прогрессировала, была, я думаю, и моя вина. Этол очень огорчила вся эта история с судом, моим побегом…

Джефф Питерс. Выходит, Билл, зря вы скитались по этим банановым республикам?

Портер. Зря, конечно.

Дженнингс. А я повторяю — не зря! Если бы не было в биографии Портера Южной Америки, то писатель О. Генри не написал бы «Королей и капусту» и еще с дюжину рассказов. Не говоря уже о том, что я не встретился бы с Биллом! А для меня это встреча — Его Величество Случай!