Голос Лема

В конце концов Вабулис счастливо попадает на открывающий заседания Конгресса официальный показ, во время которого индейцы из системы Ро Индейца представляют знаменитое Теородео — укрощение могущественных многощупальцевых и норовистых богов, которых они привезли на конгресс. Как и большинство других делегатов, ксендз оценил шоу как вульгарное и не имеющее ничего общего с серьезной теологией трансцендентного Божьего бытия. На следующий день Вабулис отправляется на общую молитву за удачу заседаний, которая состоялась в главном конференц-зале.

«Вид был необычайный. Я забыл о чтении молитвы, когда заметил, что радужное создание рядом со мной начало глотать свою колючую конечность. Вокруг было полно скачущих и голосящих существ, некоторые валялись или изгибали тела множеством способов; в нескольких местах поднимался дым, что-то взрывалось, а в конце зала разгорелись битвы. Когда черняки снова попытались молиться, начиная святую войну, к счастью, поддерживающие порядок роботы успешно всех успокоили. Шум постоянно нарастал: кто-то верещал, кто-то бренчал, кто-то говорил сам с собой, кто-то впадал в ступор. Я видел самых разных чужих: ритмично фосфоресцировавших, выделяющих продукты изменения материи, употребляющих различные токсины, взаимно поучающих друг друга, бубнящих, мелодекламирующих, раскладывающих и складывающих сложные объекты культа, наносящих себе увечья, моющихся, пачкающихся, проповедующих половое воздержание, совокупляющихся парами и группами, почкующихся, клонирующихся, роящихся, объединяющих личности в коллективы, а один груисанин исполнил экстремальный гимнастический этюд, во время которого в целях аскетического покаяния всунул свое роскошное ажурное тело в узкий тубус, покрытый святыми символами.

Баланс экуменистических молитв был внушительным: сто восемьдесят девять делегатов ранены, трое убиты, около тысячи дипломатических инцидентов, пожар, прожигание кислотой дыр в полу, поедание девяноста тонн пищевых продуктов, доставленных за огромные деньги со всей Галактики, и производство двадцати двух тонн мусора. Все во славу Господа».

На третий день начинаются заседания, которые проходят в комиссиях по секторам, предшествующие пленумам в каждом секторе и главному пленуму. На Вабулиса произвел сильное впечатление размах, с которым организовано мероприятие: тысячи делегатов и корпус переводчиков, который насчитывал почти сорок тысяч работников, использующих машины, общим весом сопоставимым с Луной. В комиссии, где принимал участие ксендз профессор, первым голос берет моноцеорианин из дальней системы, облаченный в тяжелый фазовый панцирь и украшенный блестящими безделушками, представитель неприятной расы милитаристов.

«Он утверждал, что его земляки не знают своего Бога, потому то он так мучил их за грехи, что почти всех сгубил, и только немногочисленные уцелевшие убежали, чтобы восстановить цивилизацию в убежище на космической периферии. Оказывается, теологическая доктрина моноцеориан гласит, что Бог недобрый, доказательством чему является безнадежная война с ним, которую они вынуждены были предпринять, а культ их заключается в мольбах о том, чтобы Наивысший их не услышал и не заметил. Следующий оратор, джеминорианин, вежливо заметил, что моноцеориане приняли за Бога мощного униата, то есть унию целого рода в одном существе, собранную воедино в целях увеличения ментальных и милитарных сил. Так как униат, видимо, значительно превосходил их в техническом отношении, они приняли его за злого Бога. Слова эти вызвали бешенство моноцеорианина, который начал так метаться и угрожать, что джеминорианин перепугался, инстинктивным защитным рефлексом окружил себя кремниевой оболочкой, после чего впал в многолетнюю гибернацию, и его пришлось выносить с помощью подъемного крана».

Технический перерыв, вызванный этим событием, совпал со временем, когда ксендз Вабулис должен был представить Благую Весть, и, хотя землянин добивается нового включения своего выступления в график, его жалоба остается временно отклоненной по организационным причинам. «Таким образом, из-за боязливого кремневца я лишился возможности выступить, и мне ничего не оставалось, как выслать обжалование распорядителю сектора и терпеливо ждать, слушая очередных делегатов. Следующим был урсанин, выглядевший как соединение клепсидры с крышкой в виде роговой подковы и большой сороконожкой. Он что-то пробулькал, что в моих наушниках было переведено так:

— Страх это я страх от того что так много созданий тут ждут я все ждут аж придет сюда страх полно от страха вижу Бог дает много еды великий кормилец Бог хочу быть с ним это большая моя радость мой страх много еды не надо ждать это Бог великий кормилец дает еду защиту и радость.

Все в комиссии были восхищены страстью его веры, и начался бурный спор о теологическом значении этих слов, который был прерван появлением настоящего урсанина. Тот, пробравшись сквозь толпу, электрическим лучом связал оратора и стянул его с подиума. Оказалось, что в суматохе, вызванной кремневцем, от урсанина сбежало домашнее животное, что-то вроде нашей собаки, а поскольку оно владело речью на примитивном уровне, его скулеж к хозяину был переведен на все языки нашего сектора.

Настоящий урсанин, который напоминал кокос на телескопических ногах с оторочкой, похожей на крупные версии земных зубоврачебных инструментов, обернутый в бледные полотнища шелушащейся кожи, извинился перед собравшимися за случившееся и начал собственный доклад, при этом говорил глухим тарахтящим голосом, рассеивая в такт своей речи порошок из сухих серых частичек. В своем выступлении он решительно заявил, что все бытия располагаются иерархически, а их совершенствование является бесконечным процессом. Из этого же вытекает, что Бог не является чем-то постоянным, но эволюционирует и бесконечно продолжается Его бесконечное совершенствование, поскольку предела совершенствованию быть не может, так как всегда можно представить очередное бытие, более совершенное, чем предыдущее, что является простым следствием того факта, что конец бесконечного движения — абсурдная идея. Конечно, Бог совершенствует сам себя, эволюционируя в новые формы, а делает это, создавая все более совершенные очередные вселенные. Все разумные существа являются частью этого процесса и могут своими действиями и мыслями ему помогать. Из этого вытекает, что мы будем иметь такого Бога, какого себе вообразим и какого сформируем своими действиями. А потому не имеют смысла обряды и диспуты: нужно просто жить порядочно и таким путем преображать Бога в лучшую форму.

После такого вывода принадлежащий к старейшей расе мафусаилянин в знак протеста вывернул наружу свою желудочную сумку, служащую для хватания в процессе охоты летающих созданий, и сказал так:

— Меня удивляет уверенность, с какой многие делегаты рассказывают о Создателе, не имея с Ним ничего общего. Ведь ясно, что большая часть жизни в Галактике была создана преднамеренно или случайно более ранней жизнью, а не Богом, и лишь самая старшая раса, то есть мы, мафусаиляне, были созданы непосредственно Им, а потому именно мы, как самые близкие к Нему и как самые любимые Им, больше всего о Нем знаем.

Это вызвало страшный скандал, поскольку мафусаилян, имеющих в Галактике самую длинную историю, грубо насчитывающую более одиннадцати миллиардов лет, из-за чего они на всех смотрели свысока, — никто не любил. В возникшей суматохе я вдруг почувствовал, что слабею и теряю сознание».

Оказывается, ксендза профессора Вабулиса случайно коснулся токсичной для людей присоской соседний бутанианин, и отравленный профессор занемог, оглох и не смог принять участие в дальнейших заседаниях. На главный пленум в качестве своего заместителя он отправляет Евтихия Ксантуса, а сам вынужден довольствоваться просмотром письменных докладов.

После окончания заседаний недомогающий священник счастливо возвращается на Землю, где продолжает свои исследования религиозности чужих рас.

ВЕНЕВАРИУС ДОКТОР — один из главных персонажей научно-фантастических романов Доминика Видмара «Теологический конгресс» (2003) и «Рукопись, найденная на противне» (2006). Врач, психиатр, социальный психолог и физик, член делегации ООН, представляющей Землю на созванном Галактической лигой Теологическом конгрессе.

Веневариус — «парень хоть куда, незаурядного ума, с лицом, покрытым морщинами, и благородной сединой». Перед отправкой в космос доктор среди прочего занимается физическими и психологическими аспектами невероятности. В пионерских работах он доказывает, что человеческое ощущение невероятности не имеет ничего общего с реалистичным взглядом на мир.

«Люди упорно не хотят поверить, что неизбежна их смерть и исчезновение без следа, хотя это неоспоримый факт. И они вообще не задумываются над загадкой собственного появления на свет — события, отягощенного астрономическим коэффициентом невероятности (…). Достаточно обдумать цепочку случайностей, приводящую к появлению любого человеческого существа, чтобы прийти к выводу, что его рождение совершенно невероятное событие».

В классической работе «Теория невероятности» случайность и вероятность получают отрицательную величину. Веневариус ввел оригинальную шкалу невероятностей между психологией и физикой, выделяя поочередно: неуловимую невероятность, которая имеет место, когда нам кажется, что нечто существует наверняка, а не только маловероятно; затем полную невероятность, например, нашего рождения; а также невероятности совершенные, сплошные, граничные, конечные и абсолютные. «Существуют вещи маловероятные, невероятные и наконец, самые интересные, действительно очень невероятные», — писал он, подводя итоги своей работы.