Голос сердца. Книга первая

— Ты не будешь возражать, если я возьму тайм-аут? Мне бы надо сосредоточиться на деле. А вообще-то, послушай, дорогая, я вовсе не хочу бросать тебя в одиночестве. Я поговорю с Ники. Почему бы вам не поужинать вдвоем?

— О нет! Я не могу. Я действительно не могу. — Эта фраза была произнесена настолько эмоционально, что Виктор удивился. На другом конце провода на мгновение повисло неопределенное молчание, а затем Катарин более мягким тоном пояснила: — Я не хочу ему навязываться. Давай забудем об этом. Я не обиделась, честное слово, и займусь тем же, чем и ты — работой над ролью.

— Наверное, это разумно. Послушай, дорогая, я тебе очень признателен за понимание. Я должен тебе один ужин. А кстати, с кем ты обедаешь? — Этот вопрос он задал скорее из желания показать дружелюбие, а не из Любопытства.

— С Хилари Пирсом и Терри Огденом. Это торжественный обед по поводу того, что все мы начинаем работу над «Грозовым перевалом».

— Еще один торжественный обед! Повеселитесь там на славу, а с тобой мы поговорим позже на этой неделе. — Они положили трубки.

Виктор продолжал потягивать виски, размышляя о Катарин. Она была самой неутомимой из всех молодых женщин, которых ему приходилось когда-либо знать. Катарин вечно была занята обедами, ужинами и вечеринками в компании. Постоянно в движении. Постоянно в спешке. Но тем не менее активная социальная жизнь Катарин никак не влияла на ее работу. Она была настоящим профессионалом, бесконечно преданным своей команде. Виктор подозревал также, что ее социальная жизнь, к которой она относилась очень серьезно, была неразрывно связана с ее амбициями. Виктор уже понял, что Катарин очень честолюбива и неутомима когда дело касалось ее карьеры. Казалось, что она живет на каком-то исключительном накале. Каждый день, как последний. «Но в этом нет ничего страшного, — подумал Виктор. — Она потрясающая девушка. Суперкласс». Он улыбнулся, с нежностью вспоминая Катарин. Виктор очень тепло относился к ней, а сейчас их жизни переплетутся еще больше. Она подписала персональный контракт с «Беллиссима», тем самым полностью отдав себя в его руки. В течение нескольких лет ему предстояло полностью руководить карьерой этой талантливой девушки. Виктор настоятельно рекомендовал Катарин сняться в картине Бо Стэнтона после завершения работы над «Грозовым перевалом». Переговорив с Бо и внимательно прочитав сценарий, она без колебаний согласилась продолжить свою работу с «Монарх».

Некоторые вопросы Катарин были настолько умны и точно сформулированы, настолько глубоко проникали в суть дела, что Виктор порой терял дар речи. Он понял, что юное дарование прекрасно ориентируется в вопросах бизнеса, по крайней мере, во всем, что относится к ней самой и ее карьере. Это не показалось ему неприятной чертой — напротив, Катарин еще больше возвысилась в его глазах. В отличие от большинства молодых актрис, она совсем не была дурочкой в денежных вопросах, вполне обоснованно оценивая себя и свою работу очень высоко. «Да, — подумал он, — молодая леди точно знает, куда она стремится. К самой вершине, причем не теряя на пути ни одной лишней минуты. Что ж, пожелаем ей успеха». По своему опыту Виктор знал, что кинопроизводство — самый скандальный и жестокий вид бизнеса в мире. Здесь люди сталкиваются с самыми лучезарными и самыми грязными сторонами жизни. Голливуд населен продажными, безжалостными людишками, готовыми идти по трупам ради достижения своей цели. Рядом с ними — талантливые или просто одаренные личности, всей душой преданные кино. Катарин повезло, что Господь наделил ее живым и острым умом, который ей, безусловно, пригодится, хотя не лишним будет и то, что он, Виктор, поведет ее за руку до тех пор, пока будет действовать ее контракт с «Беллиссима».

Сейчас он взял себе на заметку, что нужно будет поговорить с Хилли о беззалоговом контракте с «Монарх», когда увидится с ним в следующий раз. Виктор хотел включить туда несколько особых условий. Он не предполагал, что в их совместной работе могут возникнуть конфликтные ситуации. Администрация «Монарх» была очень довольна, что их сделка прошла довольно гладко, без затяжных переговоров. Доволен был и Бо Стэнтон. Неделю назад Хилли Стид отправил самолетом копию кинопробы в Штаты, и Бо просто обалдел от красоты и таланта Катарин. А кто бы на его месте не обалдел? Виктор подумал об этом и поджал губы, отдавая себе отчет, что был, по крайней мере, один человек, который явно не сходил по ней с ума.

Появился официант с клубным сандвичем, приготовленным по всем правилам, что с удовольствием отметил Виктор. И пиво, слава Богу, было холодным. Для Англии холодное пиво — это чудо из чудес. Покончив с тем и другим, Виктор перезвонил всем оставившим для него сообщения, отдал несколько распоряжений своему биржевому брокеру в Нью-Йорке и, наконец, дозвонился до управляющего своим имением в Санта-Барбаре. Они говорили не менее пятнадцати минут, согласовали ряд мелких вопросов, после чего Виктор, довольный тем, что дела на ранчо «Че-Сара-Сара» идут хорошо, распрощался с управляющим. Он быстро направился в ванную, чтобы немного освежиться перед предстоящей встречей, испытывая облегчение от того, что сумел утрясти самые важные проблемы на предстоящую неделю за один день.

Первыми на встречу пришли Джерри и Джейк. Следом за ними в комнату вошел рыжий Тед, а ровно в три часа в дверь постучал Марк Пирс. Каждый из присутствующих знал друг друга, поэтому в церемонии представления не было необходимости. Все расселись, дружески болтая, в ожидании Ники. Минут через двадцать, когда в атмосфере явно начало чувствоваться раздражение, Виктор встал и, извинившись, прошел в спальню, чтобы еще раз набрать номер Ника. На сей раз телефон был занят. Проклятие! Продолжая внутренне ругаться, он быстро вернулся в гостиную.

— У меня такое чувство, что я не сказал Нику, что он мне нужен на этой встрече, — объяснил он. — Он сейчас говорит по телефону. Схожу стукну ему в дверь… Джейк, почему бы тебе не рассказать о том, что мы предварительно обсудили сегодня утром? А ты, Джерри, покажи Марку фотографии, которые вы привезли из Йоркшира. Я вернусь через минуту.

22

Ключ был в дверях. Виктор постучал и вошел, не ожидая ответа.

— Ники, это я. — Он прошел в комнату.

Ники стоял в гостиной спиной к нему и разговаривал по телефону.

— Хорошо. Пожалуйста, сделайте все возможное. Благодарю вас. До свидания. — Он положил трубку.

— Старик, ты что, забыл о встрече? Все давно пришли, ждут тебя… — начал Виктор, но тут же осекся, увидев лицо друга. Оно осунулось и приобрело непривычный сероватый оттенок, проступивший несмотря на загар. Он тут же понял, что что-то случилось. — Что произошло? — спросил Виктор, нахмурившись. Его глубоко потрясла застывшая в глазах Ники боль.

Ник покачал головой, поднял руки, выражая тем самым безнадежность, и сел на диван, не ответив на вопрос Виктора. Казалось, он хочет что-то сказать, но не смог выдавить из себя ни слова. Взяв трясущимися руками сигарету, он закурил. В его лице и позе сквозило отчаяние.

— Боже, Ник, ну что же случилось? — Виктор быстро прошел в глубь комнаты.

Мгновением позже Ник поднял голову и вздохнул. Прислонился к спинке дивана. Наконец изменившимся голосом он произнес:

— Я сидел здесь. Занимался своими делами. Работал над новым романом. Чувствовал себя прекрасно. Просто сидел и работал. А потом… потом прозвенел звонок… — Он не мог продолжать дальше. Его ярко-голубые глаза потемнели. Он прикрыл их рукой и отвел взгляд в сторону. — Марсия, Вик. Она… — Ник замолчал, конец предложения застрял у него в горле.

Виктор пристально смотрел в лицо другу, ничем не выражая наполнявшего его предчувствия огромной беды.

— Что с твоей сестрой, Ники? Скажи же мне наконец, что произошло?

Ник покачал головой из стороны в сторону, как будто пытаясь отрицать чудовищный факт, с которым он не мог примириться. Прошло еще какое-то время, прежде чем он ответил дрожащим голосом:

— Ее больше нет, Вик. Марсия умерла.

— О Господи! — Виктор уставился на Ника, сраженный этим сообщением. Не проронив больше ни слова, он тяжело опустился на стоявший напротив дивана стул, почувствовав, как его накрыло тяжелой волной. Очень медленно он произнес: — Я не понимаю… Мы с ней позавчера разговаривали… — Виктор не узнал собственного голоса и попытался откашляться. — Как это случилось? — Он запнулся, осознавая, что не может выдавить из себя больше ни одного слова.

Ник произнес тусклым голосом:

— Несчастный случай. Марсия шла по Парк-авеню в Нью-Йорке в воскресенье днем. Вчера. Шла к маме. Какая-то проклятая машина потеряла контроль и выскочила на тротуар. Она врезалась в Марсию на полной скорости. Марсию тут же отвезли в больницу. Она была еще жива. Но повреждения внутренних органов… — Ник в отчаянии потряс головой. — Она умерла сегодня в пять утра, — обреченно закончил он. И почему-то счел нужным добавить: — Нью-йоркского времени, конечно.