Голос сердца. Книга первая

— Да. Дорис — вдова Эдгара Астернана, магната мясоконсервной промышленности. Сейчас его компания принадлежит Дорис. — Франческа сделала паузу, внимательно посмотрев на Виктора. — Почему у вас такой удивленный вид, Виктор? Вы встречали когда-нибудь Дорис? Знаете ее?

— Нет. Но я знаю компанию Астернан. В Штатах нет человека, который бы о ней не слышал. Очень крупная компания, такая же, как «Армор» и «Свифт». Эти две последних тоже базируются в Чикаго, потому что там самые большие бойни. — Виктор присвистнул. — Да, не слабую компанию она унаследовала. И состояние, надо думать, тоже.

— Очевидно, так. — Франческа призадумалась, а потом доверительным тоном продолжила: — Папа иногда бывает таким странным. Временами у меня создается ощущение, что это все из-за денег Дорис… — Она запнулась и уставилась на свои руки.

Виктор мягко заметил:

— Это легко объяснимо, Франческа. У него своя гордость. — Он внимательно посмотрел на девушку и добавил: — Но не забивайте свою хорошенькую головку мыслями об этом. Они сами как-нибудь решат свои проблемы. Если, конечно, захотят. И, что бы ни случилось, это будет к лучшему. В жизни все происходит к лучшему. — Виктор поднялся. — Пойду-ка я на кухню, пока все не превратилось в угли.

Франческа привстала.

— Я помогу вам.

— Нет, — возразил он, стоя в дверном проеме. — Вы можете зажечь свечу и не более. Я надеюсь, вы нагуляли аппетит? Это важно, потому что сейчас вам представится возможность приступить к одному из самых великолепных итальянских обедов, когда-либо приготовленных на этой земле. Потрясающий обед! — Он поцеловал кончики пальцев и театрально закатил глаза. — Сегодня я превзошел себя, прошу вас принять мои слова на веру. Это будет полный обалдемон.

Франческа засмеялась.

— Если шеф-повар удовлетворен, я тем более буду в восторге.

Виктор подмигнул и вышел.

У Франчески было такое дивное настроение, что она беспричинно радостно улыбнулась себе. Встав с места, она прошла к зеркалу и окинула себя быстрым взглядом. От тепла в комнате и от выпитого шампанского ее высокие скулы окрасились легким румянцем, глаза блестели необычно ярко. От шампанского или от Виктора? Конечно, от Виктора. Она поспешила обратно к столу и быстро уселась на стул, не желая, чтобы ее снова «застукали» прихорашивающейся. Франческу переполняла радость, когда она вспоминала комплименты Виктора и думала о том, какой замечательный вечер у них получился. Пока все было прекрасно. Ей даже хотелось ущипнуть себя, чтобы проверить, не сон ли это. Вначале она немного опасалась, что Виктор будет вести себя натянуто и держать дистанцию, и сама она от нервозности не сумеет найти правильный тон. Но он был совершенно естественным и, что еще важнее, принимал ее такой, какая она есть. От этого Франческа чувствовала удивительную легкость.

— Первое блюдо подано, — провозгласил Виктор и торжественно вступил в комнату с двумя тарелками на подносе, между которыми стояли масленка, корзинка для хлеба и бутылка охлажденного сухого вина.

За время отсутствия Виктор успел надеть свой серо-голубой шелковый галстук и бледно-серый кашемировый пиджак спортивного покроя. Пока он шел к столу, Франческа в очередной раз отметила его элегантность, безупречный вкус в одежде, которая стоила огромных денег, и распространяемую им ауру успеха и обаяния. Совсем недавно он выглядел таким домашним в рубашке с закатанными рукавами… А сейчас снова стал знаменитой кинозвездой, и это превращение неожиданно расстроило Франческу. Она остро почувствовала свою неискушенность в жизни, подумала о своей ничем не выдающейся внешности, сшитой собственными руками юбке… Но, по крайней мере, новый свитер не подкачал. И вообще она была воспитана в духе того, что одежда не делает человека. Не только мужчину, но и женщину. Однако осознание непреложности этой истины не спасло Франческу от сожаления по поводу того, что на ней не надето роскошное вечернее платье — такое, как есть у Катарин.

Она посмотрела на Виктора и весело сказала:

— В жизни не видела, чтобы кто-нибудь так ловко управлялся с подносом.

— И неудивительно, но это не дар Божий, а приобретено практикой. Я ведь был официантом. Не смотрите на меня с таким сомнением — это правда. — Виктор усмехнулся — его явно позабавил произведенный его словами эффект. Составив все принесенное на стол, он пояснил: — Когда я только приехал в Голливуд, мне пришлось искать постоянную работу, чтобы содержать жену и детей, дополнительно к моей нестабильной работе на студии. Так я стал официантом. Чертовски хорошим официантом, не побоюсь этого громкого слова.

— О! — только и смогла сказать Франческа. А про себя подумала: «Я так многого не знаю о нем… Фактически не знаю ничего о его жизни».

— Надеюсь, вам нравится проскутто, — небрежно заметил Виктор, садясь напротив Франчески и разливая вино. Он взял кусочек хлеба и разломил его пополам.

— Вы знаете, я никогда это не пробовала.

— Проскутто — подкопченная итальянская ветчина, порезанная тонкими-тонкими ломтиками. Обычно ее подают с дыней, но я часто использую вместо дыни какой-нибудь другой фрукт.

— Понятно. Господи, где же вам удалось раздобыть свежий инжир в такое время года? — Франческа посмотрела на нежные зеленые плоды, которые Виктор разделил пополам, чтобы продемонстрировать сочную розовую сердцевину.

— В магазине «Харт». Где же еще? Я обожаю их гастрономический отдел. Готов бродить там часами, приглядываясь и принюхиваясь.

— Да, я знаю. Это и мой любимый магазин.

— Buono appetito.

— Bon appetit.

Франческа попробовала ветчину, похвалила ее Виктору и, прожевав, начала рассказывать, что владелица магазина «Харт» — друг их семьи и самая замечательная женщина из всех, кого ей когда-либо доводилось встречать. Франческа вспомнила все, что она слышала о легендарной Эмме Харт, которой она безмерно восхищалась.

Виктора захватил ее рассказ, и он слушал со все возрастающим интересом, оценив правоту Ника, который говорил ему, что Франческа обладает уникальным даром рассказчика.

— Мне очень понравилась история Эммы Харт в вашем пересказе. Меня всегда привлекали сильные, независимые и целенаправленные женщины. Терпеть не мог беспомощных особ, присасывающихся к мужчине, как ракушки к днищу корабля. — Он усмехнулся. — Со мной такой номер никогда не проходил.

Франческа внимательно посмотрела на него:

— Большинство мужчин чувствуют угрозу со стороны сильных женщин.

— Я не из их числа.

Она ничего не ответила и лишь загадочно улыбнулась, занеся полученную информацию в тот укромный уголок памяти, где хранились все сведения, полученные ею о Викторе Мейсоне.

После того как они покончили с ветчиной, Виктор унес тарелки. Франческа не успела и глазом моргнуть, как он вернулся, толкая перед собой сервировочный столик. Столик был так заставлен серебряными блюдами и тарелками, что не видно было просвета, и Франческа сказала:

— Господи, похоже, что вы собираетесь накормить целую армию!

Виктор засмеялся:

— Да, я знаю. Мне всегда хочется наготовить побольше. Это у меня от голодного детства. Представьте себе, я не выношу вида пустых кухонных шкафов и холодильников. Они должны ломиться, чтобы я чувствовал себя хорошо. — Виктор склонился над столиком, приподнял крышки на некоторых блюдах, из которых сказочно вкусно пахло, и продолжил: — Фирменное блюдо Fettuccine Alfredo — именно такое, какое готовят в ресторане «У Альфредо» в Риме. Заметьте — рецепт передан мне лично хозяином ресторана в знак особого расположения. — Виктор мастерски положил спагетти в тарелку Франчески и продолжил: — К нему полагается телячья котлета, нежно-розовая и сочная. Во всяком случае, я так надеюсь. — Он поставил котлету перед Франческой. — Ну, как это выглядит?