Голос сердца. Книга первая

Взгляд Виктора остановился на Франческе, и он закончил мягко, но достаточно убедительно:

— Я понимаю, что вы не хотите ничего скрывать от отца. Но, с другой стороны, я считаю, что мы должны быть максимально осмотрительны. Вы так не думаете? — Не дождавшись ответа Франчески, он продолжил: — Потом, когда вы вернетесь в Лондон, можете сказать ему, что мы случайно встретились в Альпах и я провел какое-то время вместе с вами и вашими кузеном и кузиной.

Франческа медленно склонила голову в знак согласия. К тому же она не была дурой и понимала, что в случае ее несогласия он просто вернется к своему первоначальному плану. И уедет в Клостерс. Один. Желание быть рядом с этим человеком было настолько сильным, что оно побеждало ее последние сомнения в отношении отца.

Виктор наблюдал за девушкой в ожидании ее ответа. Внезапно он задал себе вопрос, зачем вообще он начал эту канитель, пригласив ее составить ему компанию. Сейчас это казалось ему большой ошибкой. Как будто прочитав ее мысли, он наклонился к Франческе и сказал:

— Послушайте, я не хочу, чтобы вы поступались своими принципами. Может быть, нам стоит забыть этот разговор. Я поеду в Клостерс один, как и планировал раньше.

Франческа легко засмеялась и, проигнорировав его последнюю фразу, воскликнула:

— Я как раз собиралась сказать, что вы абсолютно правы. Мой папа будет чудовищно расстроен, если наши имена вымажут грязью, поэтому мы должны быть осторожны. — Она не дала ему времени ответить и продолжила: — Мне понравилось ваше предложение сказать папе, когда я вернусь, что случайно встретилась с вами в Альпах. Это действительно идеальное решение. Он совсем не будет удивлен, когда узнает, что я собралась съездить повидаться с Дианой и Кристианом. Обычно я езжу туда раз в год. Поэтому… — Она глубоко вздохнула. — Поэтому едем, если вы не передумали.

— О’кэй, — воскликнул Виктор. — Решено. — Тревожившие его всего мгновение назад опасения сразу же растворились, и он улыбнулся девушке. — Мы чудно проведем время, детка.

Франческа бросила на него быстрый взгляд. Впервые за все время он назвал ее этим нежным словом, выражавшим привязанность. И оно показалось ей сейчас таким ласковым! Если только он не видел Ника перед собой, когда смотрел на нее. Но все равно приятно… Внезапно в голову Франческе пришла другая мысль.

— Мне придется объяснить ситуацию Диане, чтобы не было никаких неожиданностей. Я могу это сделать?

— Думаю, что придется. Но объясните ее так, чтобы у Дианы не осталось сомнений, что мы просто друзья.

— Ну, естественно, — мило согласилась Франческа, глядя на него самыми невинными глазами. — Мне бы совсем не хотелось, чтобы у моей сестры сложилось неверное впечатление. «Боже избави, — добавила она про себя, сдерживая смешок. — Виктор, похоже, так же старомоден, как ее папочка».

— Я получу ваш билет до Кенигзее в понедельник днем, самое позднее. Гас привезет его сюда и отвезет вас в аэропорт во вторник.

— Спасибо большое. Но в Кенигзее нет аэропорта. Нужно лететь до Зальцбурга, а потом ехать через австрийскую границу в Германию. Но ехать недалеко, всего около часа.

— Зальцбург так Зальцбург. Кстати, интересно, как вышло так, что ваши двоюродные брат и сестра живут в Германии? Когда они переехали туда?

— А они и не переезжали. Они там родились. Старшая сестра моего отца, Арабелла, вышла замуж за немца в конце двадцатых годов. Это их мать. Диана и Кристиан во многом англичане, они одинаково хорошо говорят на обоих языках, поэтому вам не придется переживать из-за языкового барьера.

— Я просто вздохнул спокойно. А ваши тетя и дядя? Они тоже живут в Кенигзее? С ними я тоже встречусь?

После небольшого молчания Франческа тихо ответила:

— Нет, я так не думаю.

Виктор не был уверен, но ему показалось, что напоминание о тете и дяде опечалило девушку. Он посмотрел на нее более пристально. Выражение печали уже ушло, если он вообще его не придумал. «Наверное, придумал», — решил он и продолжил:

— Расскажите мне еще о своих двоюродных. Сколько им лет, чем они занимаются?

— Я знаю, что они вам понравятся, — сказала Франческа и подумала о Диане и Кристиане и о трагических событиях, вторгшихся в их жизнь. Но об этой стороне их жизни она не захотела говорить, поэтому бодро продолжила: — Кристиану тридцать лет. Он обожает музыку, прекрасно играет на скрипке и хорошо разбирается в творчестве Моцарта. Диане двадцать шесть, она веселая и жизнелюбивая. У нее один собственный бутик в Кенигзее, а второй — в Мюнхене. Она нас всех очень удивила, когда начала заниматься торговым бизнесом, а ее немецкая бабушка была просто вне себя. Но она оказалась исключительно удачливой предпринимательницей! Кроме того, Диана прекрасная лыжница, и она покажет вам лучшие склоны.

— Потрясающе. Я думаю, Кристиан тоже катается.

— О нет, — быстро возразила Франческа. — Совсем нет.

— А вы-то как? Буду ли я иметь удовольствие лицезреть вас на вершине горы?

Франческа состроила рожицу и засмеялась.

— Вот этого я вам обещать не могу. Я так никогда и не поднималась выше спусков для начинающих, и основное время на склоне провожу в положении лежа на спине. Я ужасно неуклюжая.

— В это мне поверить трудно, — усмехнулся Виктор. — Похоже, в партнеры мне судьба уготовила Диану.

— Держу пари, что она вам обеспечит массу удовольствий на горе. Она у нас настоящая горнолыжная чемпионка.

24

Аэропорт Зальцбурга утром в среду был сравнительно пуст. Сопровождаемый носильщиком, Виктор Мейсон прошел через таможню в зал прибытия и быстро окинул взглядом немногочисленную группку встречавших. Франчески среди них он не увидел. Виктор был немного удивлен, но это его не встревожило. Он знал, что она появится с минуты на минуту, и направился в сторону главного выхода, решив ждать ее на свежем воздухе.

Носильщик поставил рядом с Виктором два его чемодана, прислонил к стене лыжи в кожаном чехле и спросил, не нужно ли такси. Виктор отрицательно покачал головой, поблагодарил носильщика и дал ему щедрые чаевые. Затем он огляделся вокруг, жадно вбирая взглядом окружавший аэропорт пейзаж.

Залитое солнцем утро было изумительным. Сухой свежий воздух показался Виктору бальзамом после промозглой сырости Лондона. Он несколько раз вдохнул полной грудью, почувствовал, как веселее пробежала по жилам кровь, и поднял голову. Аэропорт был окружен горами, заснеженные склоны которых под лучами солнца казались розоватыми, а обледеневшие вершины уходили в чистое безоблачное небо такой немыслимой голубизны, что оно казалось нарисованным. Все вокруг сияло — пейзаж, небо, даже сам воздух.