Голоса прошлого
Шрифт:
– Пойдём, – сказала я.
Потянула мальчика за собой:
– Пойдём!
Ветер сыпанул в лицо дождём, пробрал холодом до самых печёнок. Но на востоке уже наливалась светом утренняя заря, бросая из– под туч опаловые блики на неспокойную поверхность маленького озера, стоявшего между мрачными глыбами скал.
– Ты должен войти в воду, – сказала я внимательно слушавшему меня мальчику. – Переплыть озеро и вернуться обратно. Не только физически, я имею в виду. Тебе нужно войти в воду прошлого своего рода, переплыть озеро своей памяти и вернуться с именем того предка, чья личность станет
Он молчал, не решаясь на шаг. Откуда– то я знала, что некоторые так и оставались на берегу, во всех смыслах. И погибали. Так или иначе. Нет другого выхода…
Но Кит всё же решился. Нырнул, без всплеска, сразу с головой. Он был хорошим пловцом. В парусном спорте других не держат.
А я без сил опустилась на камни, даже не пытаясь унять терзавшую мою бедную голову свирепую боль.
***
Меня трясли и звали по имени. Кому понадобилось? Отстаньте! Дайте сдохнуть. Но отставать никто не спешил, наоборот. Я нехотя разлепила глаза, и снова зажмурилась: утренний свет оказался слишком ярок. Но я успела разглядеть спасителя, а теперь ещё его и расчувствовала.
– Андрей?!
– Давно бы так, – угрюмо буркнул Жаров. – Жива?
– Почти… Там девочка. Девочку нашёл?
– Нашли.
– А Кит?
– Кто?– не понял Жаров.
Я разлепила глаза.
– Он что… Он ещё не вернулся?!
– Кто не вернулся?
Второй. Наверное, тот самый гость, о котором говорил Андрей. Очень знакомое лицо, очень знакомое, похоже, я действительно хорошо знала его отца. Судя по паранормальному отклику на знакомство, мой коллега, целитель. Целитель – это хорошо. Но… сколько прошло времени?!
– Жить будет, – сказал тот, второй, наверное, про Ляську. – Вызвали спасателей?
– Да, – отозвался Андрей. – Энн, не дёргайся. Тебе вредны резкие движения.
– В пекло, – я вывернулась из его рук. – Там, в озере…
… Вода давно уже перестала быть невесомой, а тело лёгким. Каждое движение давалось всё труднее и труднее. Но руки упрямо толкали непослушное тело вперёд, а голова поднималась над поверхностью за глотком живительного воздуха. Там, на берегу, ослепительно сверкали на утреннем солнце серые глянцевые скалы с вкраплениями хрусталя. Там ждала жизнь и звенела симфония мира, грандиозная, как звёздное небо над головой, и простая, как песок под ногами. Надо было всего лишь доплыть…
– Пусти, Андрей!– завизжала я. – Отпусти сейчас же!
– Куда, сумасшедшая?!
Держал он крепко. Он был сильнее меня.
– Какое озеро? С ума сошла?! Дождёмся спасателей… уже вызвали!
Бесполезно. Все мои навыки ничего не стоили перед мастерством и силой Андрея Жарова, бывшего альфовца, а ныне сотрудника Службы Безопасности Океании. Конечно, он не сидел девятнадцать лет в пещере на Планете Забвения, он тренировался регулярно и не болел кранадаинской алой лихорадкой и вообще был мужчиной, что при прочих равных – огромный плюс не в мою пользу.
– Не смей… командовать… Жаров! Отпусти сейчас же!
– Отпустите её, – негромко сказал тот, второй.
И случилось чудо, Андрей разжал свои клещи. Я сразу же отскочила. И, не раздумывая,
бухнулась в воду, успев услышать рык Жарова:– Арррркадий. Твою мать!
Позже я узнала, что Андрей немедленно бросился следом. И выволок на берег нас обоих. Потому что холодная вода вовсе не улучшает самочувствие после ложного приступа алой лихорадки. Я бы утонула там вместе с мальчишкой, если бы не Андрей Жаров…
Но пойму я это только потом. И только потом найду слова благодарности для своего мужчины, и попрошу у него прощения.
А сейчас мы лежали на камнях как две выброшенные морем медузы, и никакой благодарности не было в помине. Я собрала в себе силы, чтобы привстать и высказаться:
– Жаров! Это что сейчас было?! Как ты посмел… кто тебя просил!
– Не кричи, Энн, – тихо сказал он, придерживая меня за плечи. – Не надо кричать.
– Буду кричать. Не смей… мной… командовать, Жаров!
– Буду командовать, – серьёзно заявил он. – Я старше по званию.
– А я не у тебя на службе. Я… я… я…
– Живи, Энн, – сказал он тихо. – Просто – живи. Дождись врачей, пожалуйста. Живи!
Я чуствовала исходящее от его рук живительное тепло, но уже не могла смотреть на него и с ним разговаривать. Мир плыл, не желая вставать на место. То ли проклятый генератор помех, сделанный кустарно, буквально на коленке, сорвал мне контроль над паранормой, то ли я схлопотала полноценный срыв, пытаясь вытянуть сразу двоих тяжёлых пациентов одновременно. Не знаю.
Но по ощущениям получался какой– то непрерывный кошмар. И стена слепящего пламени, как тупик, как последняя черта, плывущая ко мне из моего будущего. Похоже, я умирала…
Знала бы я, что весь кошмар ещё впереди!
ГЛАВА 2
Она стояла у окна, спиной ко мне. Мягкий уличный свет обливал её фигуру неярким свечением. Фантом…
На удивление живой фантом.
– Я не хочу вас больше видеть, – сказала я. – Ни сейчас, ни потом. Никогда в жизни.
– Но вам придётся увидеть меня по меньшей мере ещё четыре раза, – сообщила она. – Не могу пустить процесс на самотёк.
– Да как– нибудь уже сама разберусь, – неприязненно заявила я.
– Как– нибудь!– фыркнула она возмущённо. – Я не привыкла работать «как– нибудь», – и добавила жёстко:– Потерпите.
– Оставит ваша семейка меня когда– нибудь в покое?– зло спросила я. – Неужели это так трудно, просто взять и оставить меня в покое?
– Вы же видите, с каким упорством провидение сталкивает нас снова и снова, – отвечала она. – Какие есть догадки по поводу?
– Никаких, – злобно ответила я.
Она обернулась. Я снова вздрогнула поневоле: время мало что добавило к её облику. Какой была, такой и осталась. Такой, какой запомнилась мне в нашу первую встречу на оллирейнской станции Кратас, куда меня пригласили против моей собственной воли три десятка лет тому назад…
– Корни в прошлом, – объяснила она. – В том прошлом, от которого вы с такой лёгкостью отказались когда– то. Я могу вам помочь с этим, если хотите. Рассказать…
– Ничего мне от вас не надо, – сказала я. – Ничего я от вас не хочу. Кроме одного: оставьте меня в покое!