Голоса прошлого

Я гадала, почему она говорит это мне одной. Сказала бы сразу всем, на построении. Нет, озвучила моё новое назначение и тут же распустила всех, а мне приказала пройти с ней. На совещание. Сердце тронуло эхом будущих неприятностей. Что капитану от меня надо?

– Биосфера Враны поражена вирусом, избирательно уничтожающим телепатов, – пояснила Ванесса, внимательно за мной наблюдая. – Разработка небезызвестного Соппатского центра, как понимаешь. Поэтому телепатической поддержки у вас не будет. Вирус будет купирован; работа ведётся. Но это займёт год, может быть, – два. Ждать столько времени мы не можем. Закрепиться на поверхности надо сейчас. Задача ясна?

– Так точно, – ответила я.

Телепаты и нетелепаты всегда дублируют друг друга, это – закон. Но иногда приходится работать без поддержки инфосферы. Не то, чтобы это поощрялось; считается, что наибольшей слаженности можно добиться лишь от полностью укомплектованного подразделения: треть личного состава – телепаты, треть – пирокинетики, треть – натуральнорождённые. Но война не спрашивает, что там по правилам считается, а что нет.

– У тебя нестандартные спецификации, Ламберт, – продолжила Ванесса. – Ты ведь начинала телепатическое обучение, верно?

А то она личное мое дело не смотрела. Но тема Как– Надо– Отвечать– Старшему– по– Званию пройдена и закреплена ещё на первом круге обучения. 'Так точно, нестандартные... Так точно, начинала... Так точно, успешно'. Вытянуться во фрунт, есть своего капитана глазами, это само собой.

– Ты – результат эксперимента, Ламберт, – прямо сказала Ванесса. – Оставим за скобками его моральный аспект и прочие детали; сейчас важен лишь результат. Твой организм физически функционирует в обычном для натуральнорождённых режиме даже при всплесках паранормальной активности...

Я почтительно внимала. По стойке 'смирно'. Мне ещё в юности доходчиво объяснили, кем я стала и как с этим жить; жить – научили, не жалуюсь. Но родному– то командиру что от меня надо?..

– Вирус реагирует только на определённый ряд специфичных для телепатов маркеров, – продолжила Ванесса. – Которые у тебя отсутствуют как класс. Поэтому мы предлагаем организовать канал связи...

'Мы'. Вот даже так...

– Вы... вернёте мне доступ к инфосфере?..

Какая– то часть души ликующе вскинулась; инфосфера даёт сильнейшую зависимость с первых минут слияния. Я ещё помнила, слишком живо помнила те, спрессованные эйфорическим восторгом мгновения общего со– чувствования. И какой дырой в душе обернулся полный запрет на вхождение в инфополе. И как мучительно долго шло привыкание к неторопливой обыденности нететелепатического мира...

– Нет, – отрезала Ванесса. – Узкий канал связи, через меня. Только на время планетарной миссии. Ротация через полгода; следовательно – на полгода. Добровольное согласие...

– Я согласна, – выпалила я, не раздумывая. – Согласна!

Пусть на полгода, пусть ограниченно, пусть. Ещё раз, ещё один раз ощутить эту громадную со– причастность, тёплое единство, мягкое родное чувство собственной значимости, нужности, огромного солнца, греющего насквозь ...

– Не нравится мне эта затея, – призналась Ванесса и повторила с нажимом:– Не нравится!

Ого! Разлад между личностью и коллективным сознательным телепатического сообщества. Большая редкость, такое не выставляется напоказ...

– Ты вправе отказаться, Ламберт.

– Нет.

– Хорошо, – и, практически без паузы:– Свободна.

Ничего.

Я не ощутила ничего.

Кроме разочарования: очевидно, установить связь не удалось. Бывает. Оптимальный возраст вхождения в инфосферу с четырнадцати до двадцати лет. Считается, что после двадцати сознание утрачивает гибкость и вхождение в инфополе может привести к сумасшествию.

Я удивилась своим эмоциям. Как глубоко укоренилась обида, кто бы мог подумать. Столько лет...

Встретили меня молчанием. Только что оживлённо что– то обсуждали, и смолкли. Смотрят. Девочки– гентбарки, Чисвиропи, Фливорпи и Камельпи, схожие друг с другом как близнецы. Я отметила вскользь, что наконец– то сумела отличить одну от другой без обычного мысленного напряга. Алеська Хмельнёва с неразлучной гитарой в руках... Что– то наигрывала как раз перед моим приходом. И Ирина Патока с красной, пятнами, рожей.

Про Патоку надо сказать отдельно. Горластая, наглая, мерзкая сволочь. В прошлой миссии словила в зубы: права вздумала качать в боевой обстановке. Взялась объяснять, кто ей может приказывать, а кто не может. Нашла когда.

Злобу, кстати, затаила отменную, я к ней старалась спиной лишний раз не поворачиваться. Плохо, когда в отряде такой человек. Когда уже её выпнут ко всем чертям без претензий*?

Надежда на это была, но слабая. Если и пнут, то только не сейчас, когда каждый боец на счету.

Они смотрели на меня, ждали, что скажу, а я... Ком нервный в желудке, ладони вспотели. Я не знала, что сказать!

Замешательство длилось полсекунды.

– Вольно, – сказала я.

Подошла к столу, выложила флеш– куб

– Информация по Вране. Всем ознакомиться. Спрошу.

_______________________

* Уволен без претензий – формула 'уходи или сядешь', обычная судьба армейских дебоширов и смутьянов.

– Почему ты? – не выдержала Патока. – Почему, к херам поросячьим, – ты?!

Я посмотрела на неё. Отвечать ей... только в морду. На упреждение. Драться Патока любила и умела как никто другой. Тоска.

Она уже шла на меня. Очень ей хотелось подбить мне глаз, а того лучше, оба.

Первый удар я пропустила. Промедлила с атакой, думала, Патока сначала ещё что– нибудь ругательное скажет, а она не сказала. Лоу– кик**, пинок – вот пинок уже мимо, это она уже зря. Подкат, подсечка, бросок, Патоку впечатало в стену, по которой она и сползла на пол в лучшем виде.

Я потёрла затылок. Крепко грохнулась, ничего не скажешь.

– Ты как, Энн? В порядке?

Чисвиропи. Несколько секунд я смотрела в её тонкое, полудетское лицо, удивляясь – она сочувствовала мне!

– Нормально, – ответила я, отмечая удовлетворение почти у всех, кто наблюдал за нашей стычкой. – Спасибо, Чис.

Патока зашевелилась, раскрыла глаза. Я подошла. Четыре неспешных шага. В её глазах внезапно увидела то, что чувствовала сама, когда тренировочное несчастье сводило меня в спарринге с Ванессой. В глубине сознания мне почудился явственный ехидный смешок родного командира. Как будто она стояла рядом со мной лично и наблюдала...