Голоса прошлого

– Ещё вопросы есть? – поинтересовалась я у Патоки, потирая кулак. – Так ты не стесняйся, задавай. Там, – ткнула пальцем в пол, обозначая планету, – отвечать будет некогда. А не то хочешь, официально, рапортом, откажусь тобой командовать. И топай отсюда: в другой взвод, в резерв, на гражданку – выбор богатый...

– Ссс... – начала было Патока.

– Ирэн, уймись, – подала голос Хмельнёва, добавив к пожеланию длинную фразу на русском.

Я протянула ей руку, но Патока встала сама. Сожрала бы меня живьём, по глазам видно. Но Алеся Хмельнёва вовремя сказала слово, а Хмельнёву она уважала, чуть ли не единственную из всех.

На том и закончилось. Временно. Я не сомневалась, что Патока ещё найдёт время и возможности мне насолить. Сволочь. Чтоб её...

______________________

** лоу– кик – удар голенью в бедро. Удержаться от падения, получив лоу– кик, очень сложно.

Врана была одной из старых колоний, основанных в самом начале космической эпохи.

Первые колонисты прибыли сюда задолго до образования Земной Федерации, почти семьсот лет назад. В те времена у Человечества была только одна звёздная система, Солнечная. Всего одна, материнская, планета, сорвавшаяся во внезапный ледниковый период. Межзвёздный транспорт уходил со Старой Терры наугад, в никуда. Так цветок разбрасывает семена, надеясь, что из всех прорастёт хотя бы одно...

Впоследствии, расширяясь в пространстве, Человечество встречало потомков переселенцев, создавших свои культуры и цивилизации, иногда в союзе с колонистами других галактических рас.

Радуарский Альянс, Гентбарес, Тайрум, Ратеене...

Врана, пережившая свой натуральный век***, только начинала вновь осваиваться в космосе. Попытка восстановления связи с утраченной родиной – с Террой! – оставалась пока что мечтой, хотя данные по начальным годам освоения планеты уже были тщательно изучены и транспорт строился. Была у колонии и своя инфосфера, развивавшаяся самостоятельно...

Вране не повезло.

Слишком далеко от пространства современной Земной Федерации, слишком близко к Оллирейну.

Конкретно – к генеральной локали клана Шокквальми.

Что такое Шокквальми и кто они такие объяснять дважды не надо. Бешеный народ, самый неприятный из всех, с кем Федерации по сей день доводилось сталкиваться.

Не повезло.

– Энн?

Алеся Хмельнёва. Я села, давая ей место. Она устроилась, поджав ноги.

– Как дальше думаешь? – спросила она.

– Про подругу твою? – уточнила я. – Пусть уймётся. Любить меня необязательно. А вот приказы исполнять – да.

– Она на сестру мою похожа, – вдруг сказала Алеська. – На старшую...

_____________

*** Натуральный век – один из этапов развития колоний, остающихся без связи с метрополией. Характеризуется упадком научно– технических знаний и расцветом сельского хозяйства.Занимает обычно от сотни до шести сотен лет, в зависимости от изначальных условий.

– Сестру тоже Ирэной звали, – задумчиво сказала Алеська. – Она была пилотом– атмосферником. В гражданской авиации...

Я молча ждала. 'Была' – значит, теперь Ирэны Хмельнёвой нет. Собственно, легко догадаться, из– за кого...

Алеська вдруг кивнула на невыключенный флеш– куб в моей руке и сказала просто:

– Я здесь родилась.

Она родилась в степном городе Обручи, в большой и дружной семье, ведущей начало ещё со Старой Терры. Хмельнёвы принадлежали к так называемой технократической элите Враны, они сумели сохранить и передать через поколения натурального века немало технических знаний. Преуспела семья и в развитии телепатических искусств. У самой Алеси оказались очень высокие показатели, в тринадцать лет она начала обучение, в четырнадцать – уже вошла в инфосферу на равных с сестрой и матерью... Это редкость, чтобы с четырнадцати. Обычно ждут до шестнадцати– восемнадцати. Таланты, впрочем, стараются не сдерживать, иначе можно упустить перспективного – он 'перегорит', то есть, утратит интерес, и вместе с интересом способности.

Врана подошла к насущному вопросу расширения в пространстве; на планете проживало четыре миллиарда человек, треть миллиарда жило и работало в космосе, на естественных спутниках Враны, в ледяных пустынях второй планеты – в городах под защитными куполами. Строился межзвёздный транспорт для освоения соседних звёздных систем. И, между прочим, планировалось нанести визит к бывшей колыбели, Земле Изначальной, чьи координаты в пространстве бережно хранились в древних библиотеках старинных семей...

К началу Вторжения был построен один транспортник, второй проходил испытания, и ещё один был построен трети этак на две.

В локальное пространство Терры вырваться сумел всего лишь один из них.

Два с половиной миллиона человек. На транспорте, рассчитанном на девятьсот тысяч. Как они сумели, вопрос отдельный. Это же русские! Вранийцы – потомки русских переселенцев, и себя относят именно к русским, и, забегая вперёд, имея выбор, где осесть – их звали к себе все крупные локальные пространства Федерации!– предпочли уйти к Новой России...

Пороговым значением считается четыре миллиона. Если численность перворанговых телепатов снижается за этот предел, инфополе рвётся, падает. Обрыв инфосферы – катастрофа, не сравнимая ни с чем. Шок, сумасшествие, гибель даже и для младших рангов – весь этот список. На самой планете к тому времени не осталось ни одного телепата. Распылённый в атмосфере вирус убил всех носителей паранормы в считанные дни.

Уникальная инфосфера Враны, насчитывающая почти семьсот лет самостоятельного развития, была потеряна.

– Я умирала вместе с ними, – рассказывала Алеська, глядя сквозь меня в своё прошлое. – С каждым из тех, кто остался там, дома...

Она не сошла с ума, не наложила на себя руки. Но когда ей предложили повторную интеграцию уже в инфосферу Земной Федерации– после соответствующего лечения, разумеется– отказалась.

– Я хотела вернуться, – объясняла Алеся, сжимая кулак. – Я очень хотела вернуться! С оружием в руках. Вернуться и вломить сволочам, отнявшим у нас дом.

– Погоди, – сказала я, – погоди... Но на планете же тебя вирус ждёт! Ему без разницы, действующий ты телепат или нет.

Она тихо, хищно улыбнулась:

– Я прошла серию понижающих операций. Вплоть до ретрогенной обработки. Нет у меня больше телепатического домена в геноме. Вирус обломится.

– С ума сойти, – только и сказала я. – Это же долго, больно, и дорого, а уж результат... Результат получается всякий. И процентов так семьдесят – за летальный исход.

– Мне пошли навстречу. Нашли нетрадиционника... Целителя.

– Манипуляции с геномом при помощи целительской паранормы не проводятся! Генетические нарушения к паранормальной коррекции запрещены!– воскликнула я.