Голоса животных и растений

— Что вы скажете о своих подопечных?

— Овцы добрые, послушные. Что вам объяснять: наверное, и в России овца — олицетворение тепла, благополучия и безобидности. Поговорка «Послушна, как овца» точно отражает характер животного. Проблем с ними не бывает. С людьми сложнее, — признался он. — Но ухаживать за овцой не так просто, как кажется вам, городским. Много сил отнимает мойка, осмотр, сортировка. Периодически овце обстригают шерсть на заду в целях гигиены… А уж стригалем надо родиться.

Сегодня в Австралии овец из экономии стригут сами фермеры. Но есть и бригады профессионалов. Число обработанных за день животных зависит от их породы. Скажем, мериносов приходится сотня на работника. Рингер управляется с вдвое большим числом, а рекорд страны — 400 овец в день.

Кстати, в азартной Австралии это занятие превращено в увлекательное зрелище. В Роксе, старом районе Сиднея, есть уютный ресторанчик — «Таверна Аргайл». Еще в начале века прилегающее к ресторану строение, сложенное из песчаника, служило для хранения шерсти. Теперь в нем устраиваются показательные стрижки.

Впрочем, овцеводство в стране всегда было окружено ореолом романтики. И это не случайно, ибо речь идет о самом древнем занятии человека. Овца и человек связаны стародавними узами. «И был Авель пастырь овец», — говорится в Библии (Быт. 4, 2.). По одним данным, человек приручил и одомашнил овцу 8 тысяч лет назад, по другим — 12 тысяч. Во всяком случае, археологи откопали на севере Ирака кости овцы, которая паслась там как раз 12 тысяч лет назад.

В древности отара овец, дававших мясо в пищу и шерсть для одежды, была мерой богатства. Товарному разведению овец положила начало Великобритания. А затем высадила «блеющий десант» в своих колониях — Австралии, Новой Зеландии и Южной Африке.

От санскритского слова «avika» и латинского «ovis» произошли названия животного: «овца» по-русски, «ewe» по-английски и «race ovine» (овечья порода) по-французски. А сколько географических названий стали нарицательными и вошли в международный лексикон именно потому, что они связаны с производством шерсти определенного качества и шерстяных изделий определенного фасона?

Особенно прославились своими, если так можно выразиться, «шерстонимами» Уэльс и Шотландия. Городок Реглан увековечен в названии плотной кофты со вшитыми от плеча рукавами. Кардиган дал имя вязаному, на пуговицах, жакету. При слове «чевиот» (или «шевиот) вряд ли кто вспомнит о горной гряде в Шотландии, зато каждому придет на ум костюмная ткань.

Прозрачные воды шотландской реки Твид дали жизнь домотканым клетчатым тканям из узловатой, неровной нити. «Твиды» вырабатываются теперь не только в долинах Уэльса и Ольстера, Корнуолла и Шотландии, но и в других странах мира… Перенесемся мысленно в оазис Каракуль в Бухаре. Впрочем, при чем здесь оазис, если мы говорим об овцах?

…Однако вернемся к нашим, то бишь австралийским, баранам. Под Сиднеем есть усадьба Кэмден-парк. В ней почти 200 лет назад отставной офицер Джон Маккартер начал разводить овец. Именно здесь появилась самая первая отара мериносов. В 1826 году писатель и пастух (оказывается, и в те времена пастух мог быть одновременно и художником слова!) Джеймс Аткинсон предсказал многообещающее будущее овцеводству Австралии. Через 23 года там уже было 16 миллионов овец. С тех пор и поныне — «Австралия едет на овце». В 1972 году национальная отара насчитывала 200 миллионов животных. А сейчас на каждого жителя приходится примерно по десятку овец и баранов. Чтобы вы по достоинству могли оценить эту цифру, напомним: по наблюдениям ученых, на всем протяжении человеческой цивилизации сохраняется любопытное соотношение — на «иждивении» одной овцы может жить в среднем три человека.

Хочу только предупредить, что ни один профессиональный овцевод никогда не скажет вам, сколько у него в действительности овец. Их количество во все века и при всех народах было нелегко сосчитать. Во Франции до сих пор в ходу пословица: «Считанных овец волк поедает». В свое время в Шотландии и Англии ни один фермер точно не подсчитывал приплод своих овец в сезон, когда они ягнятся (опыт многих стран показал, что подсчитываемый приплод имеет тенденцию к вымиранию). Смысл данного суеверия легко разгадать: благодаря точному счету злые силы получают сведения, которые они могут использовать во вред. Английский этнограф Джеймс Джордж Фрэзер знавал одного пастуха в Линкольншире, который терялся всякий раз, когда хозяин, человек во всем очень покладистый, но плохо разбиравшийся в пастушьих делах, настаивал на донесении о приплоде ягнят в его стаде.

Сегодня Австралия уверенно держит первое место в мире по численности поголовья овец. Средний австралиец потребляет в год 7 килограммов баранины и 15 — ягнятины; 50 тысяч тонн мяса ежегодно идет на экспорт. Плюс каждый год овцеводство благодаря экспорту шерсти, кожи и сала животных приносит казне Австралии пять миллиардов долларов.

Овец разводят во всех штатах Австралии, но треть национального стада пасется в Новом Южном Уэльсе. Пастбища там просторные — бескрайнее зеленое пространство расчерчено легкими оградами на огромные прямоугольники, внутри которых без пастухов пощипывают траву животные. Правда, есть еще и такие районы, где отары, как в прошлом, перегоняются гуртовщиками-свегменами. В стародавние времена деревенские парни наваливали на плечи свег — вещевой мешок, или скатку, — и отправлялись искать работу. Отсюда и пошло их прозвище. Свегмены-счастливчики становились гуртовщиками, стригалями. Кстати, именно стригали создали один из первых в стране самых сильных профсоюзов — Австралийский союз трудящихся.

Многие поэты посвятили свои лучшие строки стригалю и гуртовщику. А стихотворение «Танцующая Матильда» (в дословном переводе — вальсирующая) поэта Патерсона Банджо, герой которого — свегмен, стало неофициальным национальным гимном Австралии. Австралийцы с особым чувством поют строки из него:

Подошла овечка К озеру напиться, бросился Свегмен за жирной овцой, И он пел, и суму раскрывал, И в суму овцу убирал.

И вообще, когда разговор заходит о свегменах, австралицы становятся сентиментальными: каждый воображает себя вольным свегменом, даже если он всю жизнь провел в большом городе и занимался делом, весьма далеким от овцеводства.

Несмотря на то что в Австралии популярна пословица «Не сдирай с овцы шкуру, если можно ее пощипать», овечий век там короток. Сам убедился: беззубых овец на пятом континенте нет. Дело в том, что возраст овцы определяют здесь по смене молочных зубов: два первых зуба меняются, когда овце год-полтора, четыре зуба — когда ей полтора — три года; полный рот зубов (восемь) означает зрелый возраст — четыре года. Когда овце исполняется пять лет, два средних зуба у нее снашиваются, и тогда ее пытаются продать. Но таких овец покупают, как правило, только на убой, поэтому в пять-шесть лет, казалось бы, в самом расцвете сил, животное пускают на шашлык. В итоге самому «старому» барану никогда не бывает больше восьми лет.

Столь бесцеремонное отношение к овце не мешает австралийцам искренне объясняться в любви к ней. Наша пословица «С паршивой овцы хоть шерсти клок» в Австралии воспринимается с обидой даже теми, кто в этот момент дожевывает кусок шашлыка из молодого барана.

— Да ты знаешь, сколько пользы приносит людям овца?! — набросился на меня коллега из австралийского агентства Ассошиэйтед Пресс Колин Берджес. — Говорят, что даже превращению дикого пса в овчарку — пастушескую собаку, друга и помощника человека, во многом помогла именно овечка!

В России наиболее увлекательные истории слышишь от охотников и рыболовов, в Австралии — еще и от бродячих стригалей. В Кунабарабрне мне рассказали забавную историю. На одной ферме занемог баран-производитель, занимавший в отаре «руководящий пост». Его хозяйка, старая тетушка Вильсон, вызвала ветеринара.

— Мне очень жаль ваших овец, но баран болен, — констатировал ветеринар. — Он простудился. Если хотите его спасти, держите в тепле.

— Чудесно! Значит, его можно спасти! Тогда я положу его в свою постель, — быстро нашлась тетушка Вильсон.