Голова бога (Приазовский репортаж)

Аркадий быстро перекрестился.

Они выбрались в городской сад, и с кручи мальчишка указал на едва заметную точку. После дождя парило, отчего и суша и море были укрыты маревом. Видимо, по морю промчался шторм, и корабль отдал якоря в безопасной удаленности от коварного берега.

— Откуда ты взял, что это английский корабль? — спросил Аркадий.

— Дым стоял! Ну шо, де тры карбованця?

О слободских детях говорили много — они славились своей дерзостью, жестокостью. Однако же ложь в перечень их грехов обычно не входила. Мальчишка будто бы отгадал сомнения Аркадия.

— Думаешь, брешу? Ну, давай, я тебе побожусь!

Мальчишка отыскал глазами крест слободской церквушки и щедро трижды перекрестился на нее.

— Три рубля, говоришь?.. Давай так. Я сейчас к себе за деньгами. А ты мне, братец, раздобудь зеркало да побольше. Я тебе за него двугривенный добавлю, а затем — верну.

* * *

Босиком по неподсохшей грязи, но с зеркалом под рукой Аркадий заспешил вдоль берега. Корабль стоял на якорях, убрав пары где-то в семи верстах от берега в сторону Бердянска. Разглядят ли там вспышки зеркала?.. Аркадий читал, что армейские гелиографы вполне удачно передают сообщения и на двадцать и на пятьдесят верст. Но тут было зеркало с изрядно побитой временем амальгамой. За Аркадием то и дело поправляя картуз, спешил мальчонка — ему еще предстояло вернуть зеркало на место.

Прибрежная линия была изрезана кручами и оврагами, море то отступало, то, наоборот, врезалось бухточками. Наконец, добрались до места, которое на суше было, пожалуй, ближе всего к кораблю.

Да, безусловно, мальчишка со Слободки свои деньги заработал сполна. Флаг едва можно было различить, но это был явно нерусский корабль — с пестрым флагом, с заметной черной трубой.

Аркадий встал в куст. Маловероятно, что с корабля смогли бы рассмотреть лицо, но к чему лишний раз рисковать? Приказал спрятаться и мальчишке. После, сверившись с таблицей зашифровал первое сообщение:

«Вызываю».

Он поймал луч солнца и зеркалом шифровку бросил, целя в корабль. Обождав минуту, повторил. После — еще раз.

Бог троицу любит, — подумал он. Если сейчас не ответят, значит, не судьба. В самом деле, у шпиона, верно, был какой-то военный, тайный гелиограф, а тут он с бабушкиным зеркалом.

Однако же вдруг с корабля ударил луч и едва не ослепил Аркадия.

Он спешно стал дешифровывать.

«…уш-ае-мъ ВА-См-аш-ин-ау-ва-съ».

Подмывало решить вопрос как-то сразу, спросить, положим, как звать его, то бишь шпиона. Однако — сдержался. И без того эта связь могла казаться подозрительной. Следовало скруглить разговор, дабы не успеть сделать ошибку. Обещать им что угодно, лишь бы…

Лишь бы быстрей, пока в переговоры не вступил настоящий шпион.

На листе бумаге Аркадий набросал ответ:

«Голова Бога у меня надо встртиться сегодня же».

Он наспех зашифровал и стал ожидать ответа. Время казалось вечностью.

А как иначе?..

Сражение

Встревоженный своим успехом, Аркадий не находил себе места.

Итак, он получил определенную власть над англичанами, он заставил их делать то, захотел. Он знает, где их корабль появится сегодня ночью. И этой ночью, может быть, все решится, все закончится. Но вот каким образом?

Юноша забежал домой, достал подаренный пистолет. Рядом с корабельными орудиями, с многочисленным морским экипажем, вооруженным винтовками английской выделки, «деринждер» смотрелся просто смешно.

Аркадий отчаянно нуждался в помощи. Ах, если бы жив был штабс-ротмистр, и можно было бы переложить эту ответственность на него. Впрочем, уверенность штабс-ротмистра обернулась его незнаменитой смертью. Действовать следовало самому, полагаясь на свой ум.

И, чем больше размышлял Аркадий, тем более склонялся к мысли, что следует открыться Николаю. Тот никак не мог быть шпионом. Он появился в городе днем позже, нежели Аркадий заметил перемигивание корабля с берегом. Николай вполне прилично знал английский, стало быть, в русской переделке английского шифра не нуждался. К тому же он герой, от его рук гибли англичане.

Он поднялся и кратчайшим путем отправился к Рязаниным. В душе хотелось, чтоб Николай оказался в отъезде или был бы беспробудно пьян. Тогда можно было бы развести руками: а что он мог сделать без помощи? Можно было бы отложить, обдумать еще…

Однако же пегая кобыла Николая стояла в конюшне, а встреченный слуга Митрофан сообщил, что молодой барин дома.

Молодой человек прошел в дом. Аргантовый свет лился из дверей кабинета. Там Петр артиллерийский и Николай играли на бильярде, а пехотный Петр ожидал своей очереди. Тут же старшие, а именно, городничий, доктор Эльмпт, Ладимировский и полицмейстер играли в вист.

Аркадий подошел к биллиардному столу.

— Николай, я хочу с вами поговорить.

— Так говорите же! — ответил тот, азартно ударяя кием по шару.

— Я бы хотел переговорить с вами с глазу на глаз. Буквально на несколько букв можно вас?

— Аркаша, при всем к тебе уважении… Если я отойду от стола, фортуна от меня отвернется окончательно. Так что если хотите говорить приватно — ждите, пока я доиграю партию.

Словно нарочно партия затягивалась. Играли на столе со строгими лузами, по строгим же русским правилам: считался лишь тот шар, который прежде был заявлен.

Время шло, Аркадий нервно ходил по комнате, чем изрядно досаждал присутствующим.

— Аркаша, присядь, не мельтеши, — попросил городничий. — Голова от тебя кружится.

— Да говори уже, тут все свои… — сказал Ники, пытаясь сделать крученый удар.

Но удар смазался, биток пошел мимо шара. И по правилам игры Николай должен был выставить на сукно шар из забитых им ранее. Партия затягивалась.

Аркадий молниеносно задумался: даже если шпион присутствует в этой комнате, он не успеет предупредить своих хозяев.

— Могу ли я вам верить, господа?

Николай отложил уже занесенный для удара кий:

— Ну, нельзя же подобное говорить под руку. Извольте объясниться, сударь! Ваш вопрос сам по себе оскорбителен.

Отложили карты и игроки в вист. Господин Ладимировский с укором улыбнулся:

— Если вы не доверяете нам, то на кого же вы можете положиться вовсе?

И Аркадий, кивнув, принялся рассказывать. Он начал с того самого часа, когда увидел на холме вспышки отраженного света, поведал о штабс-ротмистре, ныне покойном, посланном сюда для поимки шпиона. Единственно он умолчал о подслушанном разговоре между городничим и штабс-ротмистром, да изменил обстоятельства гибели офицера. Однако упомянул о Кокотевских каменоломнях, о каком-то таинственном артефакте, видимо найденном Ситневым. Рассказал, что видел нож, которым был убить заезжий офицер. О том, что этот нож как две капли воды походил на другой, обнаруженный на теле убитого генерала Колокольцева.