Голова бога (Приазовский репортаж)

Снился Аркадию сон, дрянной и страшный.

Будто идет он по городу, по улице, залитой ярким солнечным светом, и вдруг из подворотни выскакивает черная старуха, хватает его за запястье и тянет за собой во тьму как в омут. Юноша пытается вырваться — да где там, жилиста бабка. Крикнуть бы — но слова в горле застряют, да на улице нет никого.

А темнота все ближе, и не видать в ней ни зги, лишь слышно как щелкают челюсти, капает что-то нехорошее и кто-то мерзко смеется.

И совсем бы победила старуха, но спасся Аркадий, свалился с кровати, ударился больно о пол, отчего и проснулся. После — долго лежал на досках, всматривался в потолок, слушал, как в подполье что-то точит страдающая бессонницей мышка.

На полу было хорошо, прохладно, от двери тянул сквозняк. И в этом благолепии Аркадий задумался над тем, о чем не было сказано ни слова на собрании, хотя именно для этого и стоило совещаться.

Что делать? — стучало в голове. — Что делать-то? Теперь от знания английского кода не было никакого проку. Англичане, верно, на всполохи гелиографа ответят залпами орудий, более в ловушку не попадут. Но имелось и нечто положительное: теперь шпион лишен был возможности снестись со своими работодателями. И что будет дальше? Каков будет их следующий ход? На месте англичан Аркадий бы заслал агента — человека, знающего русский язык, обычаи. Высадил бы его где-то под Бердянском или Мариуполем — в самом Гайтанове, чужак, появившийся внезапно, вызвал бы подозрения. Верно, на корабле хоть несколько человек знают, кто их агент, его имя, место проживания.

Пленный англичанин говорил, что ранее уже бывали встречи на берегу с агентом. Стало быть, тот тоже знает своих работодателей в лицо.

Однако же англичане наверняка не знали, что произошло в городе. Ведь, может быть агент провален, и всякая попытка с ним встретиться, обречена, и в городе ждет их ловушка. Тогда разумней было бы послать человека неприметного, снабженного всеми знаниями, но неизвестного шпиону.

Побережье — сотни верст. Даже через версту солдата не поставишь. А через город ежедневно проезжает сотни разных людей.

Прерванный сон

Бывают такие мгновения в ночи, когда будто и не случилось ничего: и собака не забрехала, и даже ветерок не подул, а разные люди просыпаются порой отделенные друг от друга десятками верст. И заснуть после долго не могут, словно кто-то злой сон украл.

Проснулся городничий, шумно заворочался на своем ложе, взглянул на горшок со своей любимой геранью. Проснулся этажом выше и Николай, перевернулся на бок, но снова заснуть не смог. Заворочался и поднялся на Корабле Ее Величества «Уриил» офицер, которому завтра предстояла высадка на азовский берег. Впрочем, ему спалось неуютно уже не первую ночь.

Как рукой сняло сон у Аркадия. На улице было темно и совсем тихо — будто легли спать даже сверчки, не было ветра, даже не брехала какая-то собака. Но спать уже не хотелось, а разум работал быстро и четко. Как он сразу не догадался!

Ключевой фразой к шифру была:

«Мн скучно, бс!»

Во фразе имелась ошибка — правильно было бы написать «бесъ», но кто-то этим пренебрег. Нарочно ли была сделана эта ошибка или нет — уж было не понять.

Но это неважно. В голове закрутилось — если не получается поймать шпиона, следует изловить связного. Один он не справится, привлекать городских просто опасно. Чумаки! Они уж точно здесь ни при чем. А что если попросить помощи у них?.. Если объяснить им, что шпион виновен в смерти их побратимов?.. Их в обозе человек тридцать. И, ежели выставить по человеку на три версты… Нет, не хватит на все побережье. Днем-то, может быть и достаточно, но ночью мог случиться туман, когда за сто саженей ничего не углядеть.

Еще был пленный матрос, который бы, верно, узнал связного. Можно было бы соблазнить деньгами, почетом. Но кто знает, что творится в голове этого англичанина: солжет ли он или станет помогать.

И вдруг в мозгу щелкнуло, сложилось, выкристаллизовалось оно самое — решение…

* * *

«…А все же не помешало бы тросточку, — подумал Аркадий, осматривая свой костюм. — И седины. Мукой, что ли, волосы припорошить?»

Но — раздумал. Не вышло бы хуже.

Он изо всех сил в тот день Аркадий пытался выглядеть серьезней, старше своих лет. Но получалось ли?.. Грызли сомнения: не будет ли он в этой попытке выглядеть смешным?

Эх, как жаль что Конкордия не рассказывала ему о манерах и обычаях высшего света. Верно, какой-то аристократ запросто решил бы задачу, подавив селюков своим врожденным величием.

А вот преинтересно: кем были его предки, людьми благородными, честными или кем попроще?… Если положить, что поколение сменяется за четверть века, то за столетие количество предков удваивается четырежды.

Господин Карамзин писал, будто Рюрик воцарился на Руси тысячу лет назад. Стало быть, следовало произвести четыре десятка удвоений. Аркадий принялся считать, и когда на середине вычислений произведение перевалило за миллион, бросил это занятие. Столько людей, вероятно, на Руси и не было в те времена, и некоторые становились предками многократно. И даже с поправкой на это ясно становилось: столько благородных предков не нашлось бы. Не спросясь, его прадедами и прабабками становились всякие подлецы, и ведь теперь не выкинешь их своего прошлого.

В этих мыслях он вышел из дому. Прохожие смотрели на Аркадия с удивлением, а старуха, торгующая цветами на углу Большой Садовой и Екатерининской, захватила Аркадия врасплох и чуть не продала букетик сухих и жестких, словно проволока, цветов.

— Вы, Аркаша, никак идете просить руку Дашеньки? Вырядились сущим фатом! — сказал Аркадию какой-то полузнакомый, встретившийся ближе к Торговой.

Аркаша уже клял себя за неосторожность. Следовало выбираться либо дворами, либо вовсе, сделать небольшой крюк вокруг города.

Но, как бы то ни было, Аркадий добрался до чумацкого лагеря, прошел через щель между возами, спросил старшего. Аркадия проводили к шатру, раскинутому посреди стоянки.

Было слышно, как в палатке кто-то жаловался:

— Якась брудна потвора поцупыла…

Украинский говор настраивал на спокойный манер — чего можно было ожидать от этих гречкосеев, селюков…

Однако же Аркадий сразу насторожился, когда откинув полог, проводник сообщил атаману:

— Прийшов той хлопець, що крывави гроши прыносыв.

Атаман тут же отослал проводника и собеседника, указал сесть Аркадию на пуфик, но сам остался стоять.

— Слушаю вас, — говорил он на русском чисто, без малейшего акцента, тщательно выговаривая каждую букву. — Чем могу быть полезен?

— Это касается ваших друзей. Тех, кого убили… Я знаю, кто это сделал… Ну как… Не совсем знаю…

Пока Аркадий шел сюда, он придумал целую речь, но она вылетела из головы от неожиданностей.

— Я думаю… Мне кажется…

— Вы думаете, или вам кажется? — улыбаясь, спросил.

— Я думаю, что мне кажется… Мы с вами ищем одного человека. Кроме ваших друзей, он убил еще двоих… И, кажется, я знаю, как его лучше найти…

Атаман широко улыбнулся:

— Денег не дам.

— Мне нужны не ваши деньги. Мне нужна ваша сила…

— Тогда я вас слушаю.

* * *

…Бастионом командовал подполковник, извлеченный из забвения по случаю войны. Был он уроженцем здешних мест, изрядно пил и от того почтения к нему не имелось никакого. Зато Николая, не смотря на молодость и скромный чин, многие считали заезжим героем, почти знаменитостью.