Головач-2

– Эй! Это ж ты, дядя Хелтон!

– Точно. Какая же классная кинокамера!

– Все хранится в памяти камеры, а также копируется сюда, - Вероника вытащила миникарту памяти.
– Та "фиговинка", вы купили таких двадцать штук. Чтобы ваш друг посмотрел ваши рождественские фильмы, вам нужно лишь отдать ему вот это.

Хелтон протянул руки.

– Просто не верится!

– Это точно офигенная камера!
– восторгнулся Микки-Мэк.

Даже Думар, оглядываясь назад, воскликнул:

– Блин!

Вероника поставила камеру.

– Вот. Теперь вы знаете, как ею пользоваться, так что я вам больше не нужна. Можете высадить меня прямо здесь.

Хелтон стиснул зубы.

– Не. Понимаешь, дорогуша, все не так просто.

Так я и ЗНАЛА!

– Значит, все это ложь, верно?
– выпалила она.
– Вы меня похитили, потому что хотите изнасиловать!

– Пожалуйста, не думай так, - взмолился Хелтон.
– Ты права. Мы забрали тебя, типа, против твоей воли, но все это во благо. Это как...
– Хелтон поднес грязные кончики пальцев к своему лохматому подбородку.
– Как если б полицейский следил за плохими парнями и после поломки своей машины остановил следующую, которая проезжала мимо, и взял ее. По-моему, это называется "рек-визирование". Понимаешь, тому полицейскому позволено брать чужую машину. Почему? Потому что это - во благо.

О, боже!– подумала она. Это какое-то безумие!

– Хелтон? Как долго вы собираетесь... удерживать меня?

– О, недолго, пару дней или...

– Пару дней?– взвизгнула Вероника.

– Или, может, пару недель. Понимаешь, Вероннерка, зависит от того, сколько потребуется времени. И не проси меня объяснять тебе, потому что... ты просто не поймешь.

Безумие, какое-то безумие...

– Хелтон, если завтра утром я не появлюсь на работе, мой друг Майк будет мне звонить. И если я не отвечу, он пойдет ко мне домой. А если меня там не будет... он позвонит в полицию.

Хелтон пожал плечами.

– Ерунда. О, и раз ты немного пропустишь работу, я заплачу тебе двойную зарплату за это время. Как тебе такое?

– Как мне такое?
– взвыла она.
– Это возмутительно! Вы не можете вот так просто забирать людей, Хелтон! Это противозаконно!

Голос у Хелтон стал жестким.

– Противозаконно то, что сделали с моим внуком.

– Что?

Хелтон вздохнул.

– Ты просто не поймешь, мисси. Так что лучше доверься мне...

– Приехали, пап, - сказал Думар.

Грузовик замедлился, затрясся еще сильнее, и затем остановился. Наконец, Вероника расплакалась и, навалившись на Хелтона, обняла его.

– Пожалуйста, Хелтон, не делайте это со мной. Не делайте мне больно...

– Мы не тронем ни волоска на твоей хорошенькой головке, - заверил ее великан.
– И ты... побудешь какое-то время нашей гостьей... Поверь мне, это - ради очень важного дела.
– Хелтон вынул что-то из кармана.
– Не то, чтобы мы не доверяем тебе, но нам просто нужно, чтоб ты оставалась на месте.
– А затем...

Щелк!

Вероника застонала, увидев, что ее пристегнули наручниками к ножке металлического стола. Потом Хелтон убрал от нее подальше ее рюкзак. Рюкзак, в котором лежали ее сотовый телефон и ноутбук.

– Отдохни немного, хорошо?
– сказал самый молодой.

Хелтон улыбнулся.

– Микки-Мэк - меткий стрелок из рогатки, так что добудет нам белку или две, а мы с Думаром пока разведем костер. Мы будем снаружи, так что если потребуется помощь, кричи.

Безумие, какое-то безумие,– мысленно сказала себе Вероника между всхлипами.

– А если захочешь пописать, - Хелтон протянул ей пустую банку из-под свинины с бобами "Хайнц" - Вот, держи.
– Лицо его вдруг стало серьезным.
– Пока готовится бельчатина, мне предстоит долгий разговор с парнями.

Хелтон направился к задней двери и вышел из грузовика.

Безумие, безумие, безумие, какое-то безумие,– продолжала повторять про себя Вероника.

2

Чтобы добыть несколько белок молодому и зоркому Микки-Мэку понадобилось всего десять минут. Спустя еще несколько минут белки были должным образом освежеваны и выпотрошены Хелтоном с помощью его большого складного ножа. Теперь вкусные грызуны, нанизанные на заточенные колышки, медленно поджаривались на ревущем костре возле грузовика. Запах стоял восхитительный. К сожалению, одно из любимых семейных лакомств будет испорчено духом смерти, греха и тайн, нависающим над жителями глубинки. Все сидели на бревнах, греясь, как обычно греются мужчины. Думар и Микки-Мэк выжидательно смотрели на старшего.

– Ну, пап?
– спросил Думар.

– Мы ждем, - добавил Микки-Мэк, возбужденный тайной, которую так больно было раскрывать Хелтону.

– Настало время расплаты, парни, - начал Хелтон, в глазах у него отражался свет костра и нечто, похожее на темное благоговение.
– Мы получили по морде от этого злодея, Поли, и теперь хотим отомстить. Это был закон нашей земли с самого начала времен. Если кто-то нехорошо с вами обошелся, и вы того не заслужили, у вас нет иного выбора, кроме как обойтись с ним еще хуже. Так говорит Библия, - слово "Библия" он произнес, как "Быбля".
– Она говорит: Око за око,– Хелтон отхлебнул содовой, хотя почти не чувствовал вкуса.
– То, что я должен сегодня рассказать вам обоим, ранит меня прямо в сердце...

– А меня ранит в сердце, пап, - повысил голос Думар, - видеть, как жестоко убивают моего сыночка!

– Остынь!
– приказал Хелтон.
– И послушай. В этих местах люди многие годы враждовали по любому поводу. Думаю, это часть человеческой природы. Но иногда люди бывают такими злыми, что поступают с тобой настолько нехорошо, что ты ничего не можешь сделать в ответ, чтоб правильно отомстить. Это случилось с нашей семьей еще в войну, которую называют Гражданской. Когда здесь прошли Янки, дома наших предков были сожжены дотла. А из найденных в золе гвоздей они отливали пули, чтобы убивать еще больше порядочных южан. Но они делали не только это, понимаете?

Микки-Мэк был так заинтригован, что сдвинулся на самый край бревна.

– Что еще они делали, дядь?

Голос Хелтона перешел в зловещий шепот.

– Они согнали в одно место всех девок из соседних городов, даже маленьких, девяти и десятилетних. И заставили месяц жить в так называемом Лагере Сибли, потому что палатки, которые они установили, назывались "палатки Сибли". И они превратили этот лагерь в... лагерь траха.

– Что, пап?
– спросил Думар.