Головач-2

Поли усмехнулся.
– Нам пришлось "завалить" кое-кого, в смысле, убить. Типа, вендетта. Знаешь, что значит "вендетта"?

"Гильза" почесал безволосый подбородок.

– О, типа, месть и все такое.

– Ага. Моя жена, Марши. Ты никогда не видел ее, но она та еще куколка. Верно, парни?

– Magnifico (великолепная - ит.
– прим. пер.), - сделал комплимент Арги, целуя кончики пальцев.

– Гребаная Елена Троянская по сравнению с ней - россыпь прыщей на обезьяньей заднице, - сказал Кристо.

Поли кивнул.

– Верно. Понимаешь, я женился на ней всего два-три года назад, но каждый год в это время она впадает в депрессию. И как любая гребаная баба, не говорит, почему. Я думаю, что это из-за ребенка, хотя это было, типа, шесть или восемь месяцев назад.

– Ребенка?
– спросил "Гильза".

– Ну, да. Ты, наверное, не знаешь об этом. Понимаешь, мы с Марши хотели ребенка, поэтому я обрюхатил ее. И, бац, девять месяцев спустя, рождается ребенок. Прекрасная девочка. Но, черт, понимаешь, не прошло и трех месяцев, как ребенок помер. Какая-то... детская болезнь, верно, Док?

– Довольно безнадежный и поэтому необъяснимый медицинский случай, известный, как СВДС, - мрачно произнес долговязый врач.
– Аббревиатура от "синдром внезапной детской смерти".

– Да, хреново...

– Блин, Поли, - принес свои соболезнования "Гильза".
– Это полное дерьмо. Очень жаль это слышать.

Поли махнул рукой.

– В общем, как я уже говорил, я думал, что жена хандрит из-за этого, но оказывается, дело в чем-то другом. Понимаешь, в декабре день рождения у ее гребаного папаши. А его, типа, "завалили" пятнадцать лет назад. Этот белый голодранец разбогател на земельной сделке. А потом пара босяков, позавидовавших его деньгам, убили старика. Марши не говорила мне, как те уроды "завалили" ее папашу. Но она сказала, что это гораздо ужасней, чем все, что я могу себе представить. Но тогда я подумал: Да ну? Черт, я решил, что небольшая вендетта будет вполне уместна. И что это должно быть по-настоящему кровавое мероприятие, сечешь?

– О, значит ты наведался к тем чувакам, которые "завалили" старика, - предположил "Гильза".

– Не, не, понимаешь, забавно то, что те два голодранца в тот же день нарвались на пули какого-то копа. Но только потому что они мертвы, не означает, что все кончено.
– Поли пожал плечами.
– Я мог сделать только одно. Моя жена хотела мести, поэтому я подумал: "Черт, я покажу им месть".

"Гильза" не понял стеба.

– Но если тех двух босяков застрелили, кто остался?

– Кто остался?
– усмехнулся Поли, и Арги с Кристо рассмеялись.

– Семья, - ответил Арги.

Поли улыбнулся.

– Как я сказал, вендетта. Плохо, что тех парней "завалил" кто-то другой.

"Гильза" мрачно посмотрел на измельчитель пней.

– Так вы приехали сюда за этой штуковиной, потом сбираетесь похитить семью и пустить ее под измельчитель пней, да?

Поли ухмыльнулся.

– Не, не. Кое-что похуже.

– Черт, мужик, это какое-то грязное дерьмо. Что может быть хуже чем попасть под измельчитель пней?

Поули, Арги и Крито рассмеялись.

– Кое-что, что все эти босяки никогда не забудут. Чтобы знали, что никому нельзя связываться с женой Поли Винчетти. Никому.

"Гильза" моргнул.

– О, понимаю. Он снова моргнул.
– Так... что вы сделаете? Что может быть хуже измельчителя?

– Нечто настолько плохое, нечто настолько безумное и кровавое, - ответил Поли, ухмыляясь, - что ты не захочешь знать. Что думаешь, Док? Стоит рассказать "Гильзе" про дело?

Праути прочистил горло.
– На самом деле, сэр, если вы испытываете к мистеру "Гильзе" хоть какое-то уважение, то окажете ему услугу, если не расскажете.

Мафиози снова расхохотались.

– Блин, вы белые парни просто долбанутые, - сказал "Гильза", - но, черт, это круто.
– Чернокожий замолчал.
– Погоди, Поли, а как все это связано с тем, что вы катаетесь в автофургоне размером с половину этого склада?

– Потому что для этого дела, - продолжал ухмыляться Поли, - Нам требуется нечто просторное.

– Отлично, - пробормотал "Гильза". И несмотря на то, что повествование становилось все более и более запутанным, было ясно, что "Гильза" не хочет знать подробности.

Доктор Праути заглянул за потрепанный диван и предупредил остальных.

– Кажется, здесь... девица, с которой произошел несчастный случай.

"Гильза" усмехнулся.
– О, это всего лишь "Хайболл".

Праути коснулся своего подбородка.

– Похоже, она перенесла легкий ушиб скулового отростка и правой части верхней челюсти.

– Черт, она схлопотала в "хлебальник" за свой занудный бабский гонор, - поправил его "Гильза".

Поли поморщился.

– Что за бабский гонор?

– Понимаешь, ноет, пилит, перемывает кости, как обычно делают бабы.

– О, в смысле, она донылась до того, что ей начистили "хлебальник".

– Да, Поли, да.

Поли заглянул за диван, где лежала в отключке "Хайболл"

– Боже, мужик. Она выглядит на "полтос".

– Ну, да, лицо у нее немного потасканное. Но, черт, Поли, она - наша топ-модель.

– Что?

– Понимаешь, настоящая секс-бомба. Заводит с полоборота. Королева города сучек, понимаешь, наша лучшая домашняя "давалка".

– Что?

– По-моему, он имеет ввиду, что она - шлюха банды, босс, - сказал Арги.

– О, но... блин, - Поли продолжил наблюдение.
– У нее же вся рожа в морщинах! Неужели с таким лицом у нее много клиентов?

– До хрена, Поли, потому что это не лицо, понимаешь, а кожный покров. "Хайболл" - "давалка" полный трындец, делает такой "отсос-шматшос", что обкончаешься.

– Что?

– Знаешь, и "дырка-шмырка" у нее, что надо, угу.

Поли нахмурился.

– Имеет ввиду, что она сексуально опытная женщина, - сказал Арги.

– Что ж, - сказал Поли.
– Дайте мне заценить ее "арбузы", как говорится, - Затем он наклонился, чтобы расстегнуть девкино пальто.

Но не успел он расстегнуть первую пуговицу, как "Хайболл" внезапно очнулась. Она сердито посмотрела на Поли, потом на Арги с Кристо, затем вскочила на ноги, кипя от злости.