Голубая луна

Брэд приехал через десять минут. Я вкратце объяснила ему: в Манденауэра стрелял неизвестный и ранил его, и я хочу, чтобы старик находился под защитой.

— А мне нужно кое-что проверить, — сказала я и оставила их вдвоем.

Я двинулась к выходу из реанимации в дальнем крыле клиники, собираясь найти Уилла и проверить на практике теории доктора Хановер.

Так как время в нашем маленьком северном городке перевалило за полночь, стоянка была пустынна. Несколько машин, похоже, принадлежащих сотрудникам, стояли под деревьями, полукругом подступающими к задней стене клиники.

Под яркой сияющей луной моя машина так блестела, что я на миг ослепла. И именно поэтому не заметила огромного черного волка до тех пор, пока он не зарычал.

Рука потянулась к пистолету. Волк стоял между мной и машиной, где лежала винтовка. И я еще смела называть тупицей Брэда. Хотя на таком расстоянии мне, в общем-то, хватит и пистолета.

Я уставилась на волка. Боже, какой он огромный! Никогда таких не видела. Когда-то я читала, что черные волки вырастают крупнее прочих, но зоологи не могут найти этому разумное объяснение.

Я сжала пальцы на рукоятке пистолета. Волк зарычал.

— Умнее, чем ты думал, а? — проворчала я.

Волк по-собачьи склонил голову. Его глаза словно слились по цвету с мехом — черные зрачки, темно-коричневая радужка, едва различимые белые белки по краям. Это тот же волк, которого мы с Манденауэром видели в первую ночь.

— Уильям Кадотт, — сказала я.

Зверь оскалился и издал низкий гулкий рык. Волоски на моем затылке встали дыбом.

— Неплохо.

Или волк не Кадотт, или способ с именем не работает. Надо будет рассказать Элизе. Если выживу. Я и так далеко зашла.

Я набрала в грудь воздуха и на выдохе прошелестела:

— Я люблю тебя, Уилл.

Волк перестал рычать и наклонил голову в другую сторону. К несчастью, он остался волком. Или же этот зверь не Кадотт, или моя любовь ненастоящая. Я вернулась на исходную позицию.

И что дальше?

Мы можем простоять здесь всю ночь, глазея друг на друга. Я могу ради смеха подстрелить его. Могу позволить ему укусить или убить меня. Ни один из вариантов не казался мне привлекательным.

У меня затрещала рация, и волк от неожиданности подскочил.

— Нервничаешь? — спросила я.

Он оскалил зубы — или ухмыльнулся? — и снова сел.

— Три-Адам-один, где тебя, черт возьми, носит?

В последнее время Зи вела себя так, будто я пропала без вести на всю смену.

Левой рукой я потянулась к рации. Вот в такие моменты мне казалось, что неплохо бы правительству Минивы собирать достаточно налогов, чтобы позволить выделить из бюджета кое-какие деньги на наплечные микрофоны для полицейских.

— Я около клиники. Тут кое-какие проблемы.

— Какие еще проблемы?

— Большой противный черный волк не пускает меня к машине.

Ответом на эти слова стало гробовое молчание. Позади меня распахнулись двери, и я услышала голоса парня и девушки.

— Назад! — закричала я.

Они повиновались, и волк тоже попятился назад. Но девушка завизжала, испустив такой пронзительный звук, что я моргнула от боли. И в этот короткий миг волк исчез. Я осталась на стоянке с поднятым пистолетом, направленным в пустоту.

Я повернулась к парочке, но постоянно озиралась и держала оружие наготове.

— Он ушел. Можно перестать кричать.

Девушка заткнулась, словно я нажала на какую-то кнопку.

— Кто ушел? — спросил парень.

— Волк.

— Какой волк?

— Вы его не видели? — Я бросила взгляд на деревья, ничего там не увидела и неохотно спрятала пистолет в кобуру.

— Тогда чего она так кричит?

Девушка выпятила нижнюю губу, шмыгнула носом и отвернулась.

— Думаю, ее напугал пистолет, мэм.

— О. Ну хорошо, идите.

Они не заметили волка. Как им это удалось? Я знала, что он был там. Мне не привиделось. Я смотрела, как парочка садится в машину и уезжает.

Шипение. Треск. Зи вернулась.

— Я здесь.

— Избавилась от волка?

— Он сбежал.

— Хорошо. Клайд хочет знать, нашла ли ты пропавшую улику.

Я пересекла стоянку, вглядываясь в каждый угол и вздрагивая от каждой тени. Забравшись в машину, заблокировала все двери. Возможно, у волка и (нет пальцев) не хватает пальцев, чтобы открыть двери, но предосторожность не помешает.

— Дай мне с ним поговорить.

— Ты на часы смотрела? Сейчас его, верно, не оторвать от телевизора. По кабельному сегодня всю ночь крутят фильмы с Клинтом Иствудом.

— Должно быть, я забыла.

Я села в машину и задумалась, прежде чем ответить на вопрос Зи об улике.

«Не доверяй никому», — предупреждал Манденауэр. И хотя мне откровенно не нравилось врать лучшей подруге и коллегам, так или иначе, в любом случае придется это сделать.

— Джесси? — переспросила Зи.

— Нет, — ответила я, вертя тотем в пальцах. — Ничего я не нашла.

Зи выругалась низким и зловещим голосом, что необычно даже для нее.

— Эй, не расстраивайся! На кону не твоя задница.

— Знаю-знаю. Просто устала уже слушать брань Клайда. Давай уже поскорее заканчивай с этим делом.

Пришлось согласиться. Остаток ночи я провела, курсируя по городу, шоссе и лесам. Я даже завернула к Кадотту, но не застала его дома. И из-за этого я еще больше обеспокоилась. Куда, черт возьми, он отправился посреди ночи?

С наступлением утра я вернулась в больницу и отвезла Манденауэра домой. Он все еще выглядел усталым, но уже шел на поправку.

— Передохни, Джесси. — Оказавшись в коттедже, он сразу рухнул на древний диванчик в пятнах. — Этой ночью мы либо победим, либо проиграем.

— Но как у них выйдет провести церемонию без тотема? Разве мы уже не победили?

— Не знаю. Возможно, они найдут другой тотем.

— Как?

— Если бы я знал, то непременно помешал бы им. Но то, как они достали первый тотем, по-прежнему остается загадкой.

— Черт, — пробормотала я.

— Поскольку тринадцатое полнолуние случается очень редко, я сильно сомневаюсь, что тот, кто за всем этим стоит, позволит такой мелочи как пропавшая вещь нарушить проведение церемонии.

Я вытащила тотем из-под рубашки.