Голубая мечта(Юмористическая повесть в эпизодах)

— Самого крупного в мире! В туалет-то к нам и зайти страшно. — Дробанюк недовольно причмокивает, осматривая обстановку в этом уголке квартиры. — Сплошная археология! Можно подумать, что нашим унитазом пользовались еще в каменном веке. А бачок! Со свалки вторчермета, не иначе…

— Я тебе давно говорила, что пора менять, — замечает Зинаида Куприяновна.

— Говорила, говорила! — отчитывает ее Дробанюк. — Надо было настоять, потребовать, поставить вопрос, как говорится, со всей остротой.

— Вот еще! — возражает жена. — Унитаз — это мужская забота.

— Конечно, — с иронией продолжает Дробанюк. — Ведь этим сооружением пользуются только мужчины… Нет, и представить нельзя, что будет, если сюда зайдет Василий Васильевич!..

Кажется, все предусмотрел Дробанюк, чтобы на именинах жены было не хуже, чем у людей. Пришлось неделю ухлопать на то, чтобы достать паюсной икры, а потом за сто километров смотаться за таранькой, привезти индюка и десяток бройлеров. Предложил было жене сварить картошки в мундирах да сала нарезать, но та наотрез отказалась. «Не хватало еще квасу в деревянной кружке поставить? Тебе только дай волю — ты такое устроишь, люди подумают, что в пещеру попали, а не в современную квартиру… Приготовим то, что я скажу!..»

Словом, по части стола все было подготовлено недурно даже на придирчивый взгляд виновницы торжества. Но вот на тебе — в безобразнейшем виде санузел, давно отживший свой срок.

Дробанюк смотрит на грязно-ржавый бачок, который подвязан проволокой, и от этой безрадостной картины сердце у него тоскливо сжимается. Вот это будет настоящий сюрприз гостям и, в первую очередь, конечно, Василию Васильевичу. Гибельное положение, хуже не придумаешь. Хоть вешай табличку «Ремонт, ближайший туалет у соседей…»

— Да будет тебе! — успокаивает Дробанюка Зинаида Куприяновна. — Что ж теперь сделаешь? Лучше пропылесось ковры.

Но Дробанюк словно навсегда застыл в раскрытой двери. Уйти и оставить все в прежнем виде — выше его сил. Были б еще обычные гости, а то ведь Василий Васильевич… Настоящая катастрофа!

— Зин, — наконец встряхивается Дробанюк, — а если поменять?

— Ты в своем уме?! — удивляется жена. — Когда?

— Так еще два дня ведь… — неуверенно произносит он.

— Не еще, а всего два, — доказывает жена.

— Да? — вздыхает Дробанюк. — А если передвинуть именины на пару деньков? — пытается снова зацепиться за малейшую надежду он.

— Этого только и не хватало, — недовольно произносит Зинаида Куприяновна, и по ее тону ясно, что этот вариант исключается.

Дробанюку ничего не остается, как согласиться. В самом деле — гости-то уже приглашены, отступать поздно, путь назад отрезан. Хоть в петлю полезай!..

— Хватит столбом стоять, — злится жена. — Все равно ничего не выстоишь.

Но вдруг лицо Дробанюка преображается, кислое выражение на нем сменяется твердой уверенностью.

— Успеем! — решительно заявляет он. — Хватит и одного дня.

— Ты что имеешь в виду? — с неодобрительной настороженностью спрашивает Зинаида Куприяновна.

— А то, что в лепешку разобьюсь, а завтра унитаз заменю.

Да ты в своем уме?! — ужасается жена. — Мне готовить надо, а ты все превратишь в стройплощадку!

— Не беспокойся, — горячо убеждает ее Дробанюк. — Комар носа не подточит.

— Я тебе не комар! — возражает Зинаида Куприяновна. — И подтачивать мне ничего не надо!

— Ну, это же я для убедительности так сказал, — оправдывается тот. — Это я в том смысле, что все будет сделана в одно мгновение и абсолютно чисто. Ты даже не заметишь. Вот увидишь!

— Ладно, посмотрю, — с угрозой произносит жена, давая понять, что на случай чего никакого спуску не будет.

Но Дробанюк рад и этому.

Он стремглав бросается к телефону и торопливо набирает номер.

— Але, квартира Самуила Авангардовича?.. Пригласите, пожалуйста, его. Дробанюк просит, скажите. Начальник управления.

Пока он ждет Самуила Авангардовича, Зинаида Куприяновна настойчивым шепотом советует:

— Хоть приличный проси. Импортный проси.

Дробанюк жестом заверяет ее: все, мол, будет в порядке.

— Але, Самуил Авангардович? Вечер добрый, как говорится среди воспитанного общества, — расплывается в елейной улыбке он. — Один небольшой вопросец деликатного свойства, не на ночь будь сказано… Какие нынче в моде апартаменты для сидения в уединенном месте, куда даже короли пешком ходят? Разумеется, импортные. Желательно, во всяком случае… Так, так, — делает Дробанюк почтительно-внимательное выражение лица. — Вон оно что… Голубой унитаз — это впечатляет.

При слове «голубой» Зинаида Куприяновна энергична тянется ухом к телефонной трубке, оттесняя Дробанюка. Тот с недовольной гримасой отодвигается от нее, но жена настойчиво придвигается поближе, пытаясь услышать, о чем говорит Самуил Авангардович.

— Минуточку, — бросает в трубку Дробанюк и, плотна прикрыв мембрану ладонью, сердито укоряет Зинаиду Куприяновну — Да что ты, в самом деле?! Я с таким человеком беседую, у меня такой разговор — а ты?!

— Может, этот твой человек в юбке, — парирует жена. — Знаем мы эти деловые разговоры!

— Зина-ида! — пытается урезонить ее Дробанюк. И снова подобострастно обращается в телефонную трубку — Большой пардон, Самуил Авангардович, непрошеные жэковцы приходили проверять тягу… Еще один небольшой вопросец. А в каких пенатах такое изделие водится?.. В торг-стройматериалах, говорите? А еще где, если не секрет?.. В снабсбыте тоже? М-да… Есть над чем поломать извилины, хотя они и без того — уже того… Да откуда ж у меня туда каналы? Ни ручейка, ни канала… Ой, спасибочки, Самуил Авангардович, век не забуду. Даже при склерозе! И в долгу, конечно, не останусь… Записываю: Резо Спиридонович, шесть, два ноля, тридцать…

Дробанюк вписывает в записную книжку номер Резо Спиридоновича и долго сладким голосом благодарит Самуила Авангардовича за помощь. Затем опять набирает номер.

— Кому? — требовательно спрашивает Зинаида Куприяновна.

— Резо Спиридоновичу в юбке! — подначивает ее Дробанюк. — Кому ж еще?.. Резо Спиридонович? — вкрадчиво обращается он в телефонную трубку. — Всяческие пожелания от Самуила Авангардовича, моего большого друга, по совету которого и звоню… Есть к вам одно деликатное дело. Срочно надо одно импортное изделие. Голубая, так сказать, мечта цивилизованного человечества. Хи-хи-хи! — заходится он в угодливом смешке. — Как вы догадались?