Голубая Сфера

–  Смотри.
– сказала Ирмариса и начала рисовать пальцем на полу.
– Дружба это понятие взаимное. Если ты кому-то друг, то и он тебе друг. Так?

–  Так.

–  Дальше. Ты сильнее меня и я должна заслужить что бы ты назвала меня другом. Так?

–  Так.

–  Но я слабее тебя, значит, тебе не нужно заслуживать того что бы я называла тебя другом. Так?

–  Рррр… - послышалось от Майли.
– Ты опять меня путаешь.
– прорычала она.

–  Это не я тебя путаю, Майли. Это ты сама себя запутала.

–  Как это я себя запутала?

–  А так. Ты считаешь, что раз ты сильнее кого-то, то он должен обязательно заслуживать твою дружбу.

–  Так получается, что это неверно?

–  А ты вспомни что было когда-то. Вспомни, когда ты и Полак стали друзьями. Вспомни кто был тогда сильнее, вспомни, как ты заслужила его дружбу?

Майли молчала, а затем в одно мгновение ударила Ирмарису лапой, прижав к полу.

–  Ты что же это?!
– зарычала она.
– Хочешь меня поссорить с ним?!

–  Да не хочу я тебя с ним ссорить! Все, как раз наоборот. Я хочу тебе доказать, что для того что бы быть друзьями вовсе не требуется сравнивать силу. Вы с ним друзья навсегда. И подумай сама. Разве для вашей дружбы имеет значение разница в силе?

–  Значит, ты не обижаешься за то что я тебя вот так шарахнула?

–  Я не обижаюсь. Я только хочу попросить тебя не шарахать так никого другого из своих друзей и из друзей Полака. Ты не думала о том кем тебе приходятся друзья Полака?

–  Кем?

–  Друг твоего друга - твой друг. Может, он не заслужил этого перед тобой, но он заслужил это перед твоим другом. Спроси Полака, хочет ли он, что бы все его друзья были твоими друзьями?

–  Почему ты так говоришь со мной?

–  Потому что я поняла, что тебе этого никто не говорил.

–  Если мне этого не говорил Полак, значит это не было нужно.

–  Это нужно, Майли. Поговори с ним сама обо всем. И не злись, если он скажет что-то не так.

–  Это ты говоришь мне?!

–  Да, Майли.
– твердо ответила Ирмариса.
– Ты ведь не будешь отрицать, что я знаю людей лучше тебя. Он может просто испугаться сказать что-то.

–  Почему? Он не боится меня. Он мой друг.

–  Это так и есть. Но он может посчитать, что тебе еще рано что-то говорить. Сколько тебе лет, Майли?

–  Двенадцать.
– прорычала она.

–  Вот видишь.

–  Что?

–  В двенадцать лет человек еще ребенок.

–  Я уже не ребенок.

–  Это точно. Ты не ребенок. Но ты выросла здесь. Полак мог что-то не успеть сказать. Ведь он на службе, он командир и у него много дел. Давай, договоримся. Если ты на что-то разозлишься, ты придешь ко мне и покусаешь меня.

Майли фыркнула и убрала лапу с Ирмарисы. Ирмариса поднялась и снова села перед ней.

–  Я скажу тебе, почему я так говорю с тобой. Я женщина. У меня были дети и я воспитывала их.

–  Полак мне ничего не говорил о детях. Откуда они появляются?

–  По разному, Майли. Я знаю, например, один разумный вид у которых дети появляются из яиц.

–  Они курицы, что ли?

–  Они не курицы. Они, скорее крокодилы.

Майли фыркнула, рассмеявшись.

–  Есть, например, такой вид, у которых дети рождаются в молниях.

–  Каких молниях?

–  Тех, что во время грозы.

–  А как появилась я?

–  Скорее всего, как все.

–  Как?

–  Родилась. У людей есть родители. Отец и мать. Отец это мужчина, а мать женщина.

–  Значит, Полак мне отец?

–  Полак нашел тебя. Он стал тебе другом и заменил отца.

–  А где мой отец?

–  Этого никто не знает. Может, он тебя потерял. И кто знает, есть ли у тебя отец?

–  Как это?

–  Может, ты тоже родилась из молнии. А может, у тебя была только мать и не было отца.

–  Тогда, где моя мать?

–  Это тоже неизвестно. И Полак этого не знает. Знал бы, он вернул бы тебя твоей матери.

–  А я? Что мне сделать, что бы у меня были дети?

–  Сначала тебе надо стать взрослой. У детей не бывает детей.

–  Но я уже не ребенок.

–  Ты этого не знаешь, Майли. У людей дети становятся взрослыми, когда им исполняется двадцать лет. Но есть, например, такие виды, у которых дети становятся взрослыми в тридцать. Есть такие, у которых дети взрослеют в двенадцать.

–  Но я хочу побыстрее.

–  Не надо с этим спешить, Майли. Ты обязательно станешь взрослой. И ты сама поймешь, когда это наступит. Я, например, мечтаю о том, что бы стать маленькой, что бы моя мама взяла меня на руки и поиграла со мной. Но то время давно прошло.

–  А у меня нет мамы. И она никогда не возьмет меня на руки.

–  Думаю, она тебя носила в зубах, а не на руках.

–  Как это в зубах?

–  Так делают все матери, похожие на тебя. И ты так же будешь делать со своими детьми. Ты будешь брать их очень осторожно, а потом будешь их вылизывать.

Майли пододвинулась к Ирмарисе и лизнула ее в лицо. Ирмариса не удержалась и свалилась на спину.

–  Ну ты совсем еще не умеешь это делать.
– сказала она.
– Надо положить маленького котенка на пол и лизать его так, что бы он не укатывался из под языка.

–  Ты не обиделать, когда я так сделала?
– Спросила Майли.

–  А тебе это нравится?
– Спросила Ирмариса.

–  А тебе?

–  Мне да.

–  А Полак говорил, что ему это не нравится.

–  У каждого свой вкус.
– Сказала Ирмариса.

–  Ты смеешься?! Я не собираюсь тебя есть!

–  Да я не об этом. Я говорю, что то что нравится одному, не обязательно может нравиться другому. Если тебе это нравится, то можешь поиграться со мной.

–  Правда?

–  Правда.

–  И после этого твоя форма будет мокрой.

–  А я ее сниму, что бы она не мешала.
– Ирмариса сняла свою форму и подошла к Майли.
– Поиграем? Ты будешь мамой, а я дочкой.

–  А я не знаю… - прорычала Майли.

–  Ну, давай, не бойся.
– Ирмариса села на пол и Майли сначала осторожно, а потом более усердно начала ее вылизывать.

–  Что это?!
– воскликнула Майли, отскакивая от Ирмарисы. На ее руке была кровь.

–  Кровь.
– Сказала Ирмариса.

–  Нет. я не хочу!
– Завыла Майли.

–  Да не беспокойся ты. Это ты сегодня днем меня когтем задела. А сейчас рана открылась потому что намолка.