Голубой Лабиринт

– И какой же?

На губах Пендергаста появился призрак улыбки.
– Мир увидит.

Поднявшись, они провели краткую экскурсию по второму этажу особняка, Пендергаст указывал на различные достопримечательности. Они задержались немного в комнате, которую он занимал в детстве. Затем они снова спустились на первый этаж.

– Есть еще винный погреб, - сказала Констанс.
– Вы говорили мне, что он великолепен – объединение всех погребов от разных семейных ветвей, после того, как они прервались. Мы осмотрим его?

Тень пересекла лицо Пендергаста.

– Я не уверен, что вполне готов к такому, если ты не возражаешь.

Раздался стук в дверь. Пендергаст прошел вперед и открыл ее. На пороге показалась странная фигура: низкий, мягкий человек, одетый в черный сюртук со скруглёнными фалдами оттененный белой гвоздикой. Дорогой на вид портфель находился в одной руке, а в другой – несмотря на ясный день – тщательно свернутый зонтик. Котелок сидел на голове, под углом, который язык не поворачивался назвать щегольским. Он выглядел как нечто среднее между Эркюлем Пуаро и Чарли Чаплином.

– Ах, мистер Пендергаст! – обратился мужчина, улыбаясь.
– Вы хорошо выглядите.

– Спасибо. Пожалуйста, входите, - Пендергаст повернулся, чтобы представить его.
– Констанс, это Гораций Огилби. Его фирма присматривает за юридическими интересами Пендергастов здесь, в районе Нового Орлеана. Мистер Огилби, это Констанс Грин. Моя подопечная.

– Очаровательна! – сказал мистер Огилби. Он взял руку Констанс и поцеловал ее с благородным жестом.

– Я надеюсь, что все бумаги в порядке? – спросил Пендергаст.

– Да, - адвокат подошел к ближайшему столу, открыл свой портфель и достал несколько листов.
– Вот документы на перемещение фамильного кладбища.

– Очень хорошо, - отозвался Пендергаст.

– Подпишите здесь, пожалуйста, - адвокат наблюдал за тем, как Пендергаст ставит подпись.
– Вы понимаете, что - хотя кладбище переносится – но, хм… требования по завещанию вашего дедушки останутся в силе.

– Я понимаю.

– Это означает, что я снова могу рассчитывать на ваше присутствие на кладбище через…, - адвокат сделал небольшую паузу, подсчитывая – еще три года.

– Я с нетерпением жду этого, - Пендергаст повернулся к Констанс.
– Мой дед оговорил в своем завещании, что все его выжившие наследники – сейчас, к сожалению, уменьшившиеся в численности – должны совершать паломничество к его могиле каждые пять лет, под страхом того, что их трастовые фонды аннулируются.

– Он оказался довольно оригинальным джентльменом, - заметил Огилби, просматривая документы.
– Ах, да. Еще один пункт необходимо уточнить сегодня. Это касается той частной парковки на Дофин-Стрит, которую вы продаете.

Пендергаст вопросительно приподнял брови.

– А именно, эти ограничения, которые вы добавили в договор листинга.

– Да?

– Так вот...
– адвокат коротко хмыкнул и замешкался.
– Формулировки, которые вы внесли, скажем так, необычны. Например, эти пункты, запрещающие любые раскопки ниже уровня земли. Что автоматически исключит любое строительство и значительно снизит цену, которую вы получите за недвижимость. Вы уверены, что это именно то условие, которое вы хотите оговорить?

– Я уверен.

– Тогда прекрасно. С другой стороны… – он потер свои пухлые руки, - мы получили впечатляющую цену на Роллс – я почти что боюсь сказать вам, сколько это.

– Я бы не хотел, чтобы вы говорили, - Пендергаст просмотрел на лист, который адвокат передал ему.
– Все вроде бы в порядке, спасибо.

– В таком случае, я вас покину – вы удивитесь, сколько бумаг образуется при ликвидации активов в таком большом масштабе.

– Тогда увидимся с вами позже, - сказал Пендергаст.

Они спустились с крыльца, и остановились возле автомобиля адвоката. Огилби поставил портфель и зонтик на заднее сиденье, затем остановился, чтобы оглядеться. – И каково же имя новой застройки?
– спросил он.

– Поместье «Кипарисовая аллея». Шестьдесят пять мезонетов и тридцать шесть лунок для гольфа.

– Ужасно. Мне интересно, что старый семейный призрак скажет об этом.

– И в самом деле, интересно, - согласился Пендергаст.

Огилби хмыкнул. Затем, открыв водительскую дверь, он оглянулся. – Я прошу прощения. Могу я вас подвезти в город?

– Не волнуйтесь, я об этом позаботился, спасибо.

Пендергаст и Констанс наблюдали, как адвокат сел в машину, махнул рукой и уехал вниз по дороге. И только тогда Пендергаст направился вокруг дома. С его задней стороны находилась старая конюшня, окрашенная в белый цвет, которая была превращена в гараж с несколькими отсеками. В стороне стоял винтажный Роллс-ройс «Серебряный Призрак», отполированный до бриллиантового блеска, включая безбортовой прицеп, подготовленный для нового владельца.

Констанс посмотрела на Пендергаста, затем на Роллс и снова вернула взгляд.

– Ты же понимаешь, что мне не нужны две машины, - отозвался он.

– Дело не в этом, - ответила Констанс.
– Ты сказал обоим и мистеру Бартлетту, и мистеру Огилби, что ты позаботился о нашей транспортировке обратно в Новый Орлеан. Мы же не собираемся прокатиться на эвакуаторе, неправда ли?

В ответ Пендергаст шагнул к гаражу, отпер и открыл один из отсеков, и подошел к автомобилю, накрытому брезентом – теперь единственному автомобилю, оставшемуся в помещении. Он схватил брезент, и убрал его.

Внизу оказался красный Родстер, с низкой посадкой, и открытым верхом. Он слабо поблескивал в тусклом интерьере.

– Хэлен купила ее перед нашей свадьбой, - пояснил Пендергаст.
– Порше 550 Спайдер 1954 года.

Он открыл пассажирскую дверь для Констанс, а сам скользнул на сиденье водителя. Вставив ключ в зажигание, он повернул его. Автомобиль взревел.

Они выехали из гаража, и Пендергаст вышел лишь для того, чтобы закрыть и запереть отсек за ними.

– Интересно… - начала Констанс.