Голубой молоточек. Охота за сокровищами

— То-то Маккендрик обрадуется, Генри.

— Черт возьми, да ведь он сам велел мне ее отдать. Начальник полиции в этом году уходит на пенсию, и капитан Маккендрик начал заботиться о рекламе для себя.

Я направился было в сторону ворот, но остановился, вспомнив, что не докончил начатого дела: когда мне повстречался умирающий Пол Граймс, я ведь направлялся поговорить с миссис Джонсон, матерью Фрэда.

XII

Подойдя к расположенной рядом с выходом дежурной комнате для медсестер, я спросил, где можно найти миссис Джонсон. Старшая медсестра оказалась женщиной среднего возраста с бледным, худым лицом и нетерпеливым характером.

— В больнице работает много женщин с такой фамилией. Ее зовут Сара?

— Да. А ее мужа — Джерри и Джерард.

— Почему вы сразу не сказали? К сожалению, миссис Сара Джонсон больше не работает в нашей больнице. — Она произнесла это нарочито торжественным тоном, словно судья, зачитывающий миссис Джонсон приговор.

— Она говорила, что работает здесь.

— Значит, она обманула вас. — Услышав собственные слова, старшая медсестра, видимо, почувствовала их излишнюю суровость и постаралась немного смягчить: — Или вы ее плохо поняли. В настоящее время она работает в доме для выздоравливающих, неподалеку от автострады.

— Вы не знаете, как он называется?

— «Ля Палома», — с отвращением произнесла она. — Благодарю вас. А почему ее уволили?

— Я не сказала, что ее уволили. Просто ей позволили уйти. Но я не уполномочена вести разговор на эту тему. — Однако я почувствовал, что она не прочь меня задержать. — Вы из полиции? — спросила она.

— Я частный детектив, сотрудничающий с властями.

Вынув бумажник, я показал ей фотокопию своей лицензии. Она улыбнулась ей так, словно смотрела в зеркальце.

— Опять у нее неприятности?

— Надеюсь, что нет.

— И на этот раз снова речь идет о краже наркотиков?

— Я могу сказать только, что провожу расследование по делу миссис Джонсон. Как давно она перестала здесь работать?

— Это произошло на прошлой неделе. Дирекция разрешила ей уйти и дала хорошую рекомендацию. Но дольше держать ее не могли. Дело было совершенно ясное — у нее в кармане оказалось шесть таблеток. Когда ее обыскивали, я находилась рядом. Жаль, что вы не слышали, какими словами она поливала начальника.

— Что же она ему сказала?

— Ох, я не могу этого повторить. — Бледное лицо старшей сестры покрылось внезапным румянцем, словно я сделал ей неприличное предложение.

Она посмотрела на меня с заметной неприязнью, видимо, стыдясь своего излишнего волнения. Потом резко повернулась и молча удалилась.

Был уже первый час ночи. Я провел в больнице столько времени, что ощущал себя почти пациентом. На этот раз я вышел через другие ворота, не желая снова сталкиваться с капитаном Маккендриком, Пурвисом, Паолой или каким-нибудь умирающим мужчиной.

Проезжая по автостраде, я видел неоновую вывеску «Ля Палома», поэтому представлял себе, где находится пансионат для выздоравливающих. По пути из больницы я миновал несколько неосвещенных врачебных кабинетов, общежитие для медсестер и ряд улочек, застроенных еще до войны двухэтажными домиками, в которых обитали горожане среднего достатка. Населенная часть квартала отделялась от автострады узким парком, поросшим редкими дубами, под ветвями которых укрывались немногочисленные автомобили с влюбленными парочками; их передние стекла были изрядно запотевшими.

Комплекс облицованных камнем двухэтажных зданий, в которых помещался пансионат «Ля Палома», находился почти у самой автострады, словно бензоколонка. Когда я вошел внутрь и закрыл за собой дверь, приглушенный рокот изредка проезжавших в это время суток автомашин стал напоминать отдаленный гул морского прибоя. Его перекрывали доносившиеся с близкого расстояния звуки жизни пансионата: храп, вздохи и тихие, невнятные голоса пациентов.

Я услышал за собой тихие шаги приближавшейя медсестры. Это была молодая красивая негритянка.

— Слишком позднее время для посещений, — сказала она. — Все уже закрыто на ночь.

— Я хотел повидаться с вашей сотрудницей, миссис Джонсон.

— Попробую ее найти. Она становится популярной. Вы уже второй человек, который ее спрашивает за сегодняшний день.

— А кто был первый?

Она запнулась.

— Может быть, вы ее муж? — спросила она наконец.

— Нет. Всего лишь знакомый.

— Перед вами ее посетил сын… молодой человек с рыжими усами. Он наделал немало шума, прежде чем мне удалось его выставить. Она окинула меня испытующим, хотя и дружелюбным взглядом: — Надеюсь, вы не собираетесь учинить скандал?

— Я как нельзя более далек от такого намерения, Просто я собираюсь предотвратить один конфликт.

— Хорошо, я позову ее. Но ведите себя потише, ладно? Люди уже спят.

— Ясное дело. А из-за чего он скандалил?

— Из-за денег. Ведь всегда все делается из-за денег.

— Не всегда, — заметил я. — Иногда причиной бывает любовь.

— И об этом тоже шла речь. В его машине сидела какая-то блондинка.

— Не всем так везет.

Она сделала строгое лицо, словно намереваясь отразить мои возможные домогательства.

— Я позову миссис Джонсон, — сказала она.

Миссис Джонсон приблизилась ко мне с явной неохотой. Ее опухшие глаза свидетельствовали о том, что она плакала.

— Что вам нужно? — Тон ее наводил на мысль, что она уже почти всего лишилась и немногое может предложить.

— Мне бы хотелось немного поговорить с вами.

— У меня и так уже большие неприятности на работе. Вы хотите, чтобы меня уволили?

— Нет. Но дело обстоит таким образом, что я частный детектив.

Ее взгляд окинул маленький, темный вестибюль и остановился на входной двери. Она напряглась, словно собиралась выбежать на автостраду.

Но я уже стоял между ней и дверью.

— Здесь есть какое-нибудь помещение, где мы могли бы спокойно поговорить несколько минут?

— Думаю, да. Но если я потеряю работу, это будет по вашей вине.

Она проводила меня в обставленную случайно подобранной мебелью приемную и зажгла стоявший на полу торшер с темным абажуром. Мы сели напротив друг друга, почти касаясь коленями. Она одернула белый нейлоновый халат, словно прикосновение ко мне могло его испачкать.

— Чего вы от меня хотите? И не притворяйтесь журналистом. Я с самого начала поняла, что вы полицейский.