Голубой Ютон

В конце августа, с пуском четвертой домны в Туле, началось строительство моста через Оку в районе Каширы. Катя, не мудрствуя лукаво, просто взяла проект «типового пролета» из альбома сооружений дореволюционных железных дорог – что задачу строительства, впрочем, не сильно упростило. Потому что как поставить в реке опоры моста, в альбоме никоим образом не пояснялось, как и способ водружения на эти опоры самих пролетов весом по пятьсот тонн каждый.

А Вовка строил другой железнодорожный «мост», в Коломне, через Москву-реку. Собственно, там и настоящий мост был – через уже выстроенный шлюз, поставленный на крутой излучине реки немного выше устья Коломенки, а сейчас он ставил бетонную плотину будущей электростанции. Одна – как раз на Коломенке – в бурно развивающемся городе уже была выстроена и выдавала городу до полумегаватта электричества, а с новой электростанции он собирался получать уже до четырех мегаватт – по какому поводу Кати начала делать полумегаваттные турбины и генераторы. И уже в сентябре, когда и стройка, и производство вовсю крутились, произошел несколько странный разговор «энергетиков» с «историками». То есть с одной-единственной историчкой.

– На самом деле я вот чего понять не могу, – начал Вова, сидя на кухне у Марины и поглощая борщ (Катя после родов решила «некоторое время пожить у бабушки»), – сейчас с дождями все как-то скромно, а в реках воды вдвое больше чем в прошлом будущем, да и течение какое-то более равномерное по месяцам.

– Я же говорила: римский климатический оптимум, то есть тепло и влажно, – ответила Лера, до этого что-то обсуждавшая с Лизой. – А еще, хотя дождей и немного, воды выпадает на землю овердофига. Кругом же леса, пыли в воздухе мало, воде из облаков не на чем в капли собираться. А ночами температура заметно снижается вместе с этими облаками, и они туманом на землю садятся. А тут всякие деревья с листьями, на которых вода осаждается. Можно подумать, ты в лес вечерами не заходил.

– Заходил. Но не ожидал, что от этого столько воды выпадает…

– Да какая нам разница отчего реки текут? – вступила в разговор Кати, приехавшая тоже к Лизе на предмет получения «новых трудовых ресурсов». – Главное что воды нам хватает.

– Я же не просто так интересуюсь: а вдруг это явление, скажем, кратковременное и через несколько лет воды уже не будет? А мы тут все из себя такие ГЭС понастроили, кучу калорий и цемента потратили.

– Обтратились прям уж все, – хмыкнула Лиза. – Небось на всю плотину цемента потратишь столько, сколько Коломенский завод за пару месяцев сделает.

– Меньше, – уточнила Катя. – Он же плотину опять из камня строит. Коломенский известняк хороший, по нормативу в реке, на которой ледостава практически нет, лет сто точно простоит, так что…

– Надо чтобы триста лет простоял, – усмехнулась Лера, – до пятьсот тридцать пятого года. Однако подозреваю, что к тому времени плотину ремонтами так модернизируют, что о Вове никто из потомков плохого слова не скажет.

– Да мне хотя бы сто. Мне просто понять нужно… было, что дальше строить там смысл есть. Я же уже весной думаю еще две электростанции заложить, выше по реке, а там плотины получаются поменьше, но подводные каналы к шлюзам наверняка придется каменными стенками огораживать чтобы не рыть их шириной по сто метров…

– Кстати, а не перетащить ли мне в Коломну алюминиевый завод? Если три ГЭС, сколько там электричества получится? Всяко больше чем с Зуши, – добавила к «мечтам» и финка свои пять копеек.

– Не перетащить, – отрезала Лиза. – Мужики с Протвы флюорита не килотонны таскают, нам в дополнительные электролизеры пока сыпать нечего.

– Так послать туда еще мужиков, сколько их нужно чтобы вдвое, втрое больше накопать? На Протове же их всего человек двадцать флюорит копают? А тут столько электричества пропадет!

– Не пропадет. Потому что никаких новых электростанций на Москве Вова пока ставить не будет, – уточнила свою мысль Лиза.

– Это почему не будет? – возмутился было Вова.

– Потому что пока Катя сидит в декрете… и не возмущайся, бабушка сказала что тебе минимум год сидеть придется… так вот, пока она сидит в декрете ты будешь строить какие-нибудь электростанции в Березниках.

– И нафиг они там нужны? Там же шахту хорошо если в следующем году достоят, а на шахте и трех мобильных хватит.

– Там поблизости сразу два месторождения меди. Маленьких… при Петре там нарыли меди две тысячи семьсот тонн, а нам даже это хорошо. Но если применить методы не петровские, а цивилизованные – я электролиз в виду имею – то с этих месторождений можно вытащить примерно пять тысяч тонн. Лет за десять.

– За медью нужно в Кыштым ехать! А тут сколько труда и людей нужно будет ради этих крох?

– Это будет чисто попутный проект, на рудники потребуется хорошо если сотня человек.

– Ну сотня… а зачем тогда там мощную электростанцию строить всего на десять лет? Может проще у римлян все же медь покупать? Получается же уже закупки увеличить…

– Меди много не бывает, к тому же Рим не вечен…

– Вов, там сейчас все разваливается… я Рим имею в виду, – уточнила уже Лера. – Я не хочу сказать, что у них там полная задница, но эта задница от моих слов не зависит: я-то здесь, а она – там, и ей на мое мнение плевать. То, что Гордиан разгромил Сасанидов и награбил там овердофига всякого, слегка эту задницу отодвинуло, но, подозреваю, ненадолго. Сам смотри: только в одном Риме – я город имею в виду – империя кормит, причем заметь: бесплатно кормит почти пятьсот тысяч бездельников. То есть официально она раздает горожанам, двум сотням тысяч взрослых мужчин то есть, по килограмму зерна в сутки бесплатно, еще по примерно пять литров оливкового масла в месяц и почти по пять килограмм свинины – то есть мужик получает жратву, достаточную для хренового, но прокорма семьи. Про десять литров вина я уже не говорю – но половина населения города за казенный счет сыта, пьяна, довольна и ни хрена делать не хочет. Это как негры в США, и как те же негры при малейшем снижении этого довольствия начнут бунтовать.

– А нам какое до этого дело?

– Любой бунт – и торговля, причем в том числе и внешняя, встает намертво. И хрен мы тогда хоть сколько-то меди там купим, а нам она очень нужна, я уже про олово не говорю. Не будет меди…

– Я понял, но когда в Березниках медь закончится, куда электричество тратить будем?

– Когда медь закончится у нас там окажется очень много никому не нужной соли, – ответила на этот вопрос Лиза. – И чтобы уже ее использовать, поставим там большой содовый завод.

– Понял. А почему в Березниках, а не в Соликамске?

– Потому что на Яйве что-то приличное можно построить, а на Усолке разве что водяную мельницу поставить можно…

Глава 8

– Это что же получается, – спросила у Леры Лиза, когда все закончили обедать и разошлись, – мы теперь должны еще стараться изо всех сил сохранять Римскую империю?

– Да плевать на них. Сами пока посохраняются, им просто особо мешать не нужно… но и иногда помогать, если нас не затруднит. Кстати, я думаю что Даше нужно звание Героя Советского Союза присвоить за то что она Филиппа Араба пристрелила. Пустячок, но теперь персы и союзные им арабы Египет не захватят, поступления той же пшеницы в Рим из Африки не сократятся, а это, кроме всего прочего, позволит римлянам еще лет десять-пятнадцать минимум успешно контрапупить готов с вандалами.

– Я так понимаю, это ты насчет аланов? Что им будет легче нас от готов защищать?

– Отнюдь. Хотя и это нам в плюс пойдет. Я о другом… ты хотя бы иногда смотришь в те таблицы, которые рисуешь? За десять лет только взрослое население нашей, скажем, территории увеличилось вчетверо, а в среднем в семье уже больше четырех детей – это при том, что Маринин запрет на женитьбу до шестнадцати лет почти везде уже соблюдается. Через пятнадцать лет даже за счет естественного прироста взрослых станет еще минимум втрое больше.