Гончаров и Бюро добрых услуг

– Иди в буфет, мочало банное, сообрази литруху и чего закусить.

– Это мы мигом.
– Засуетился он.
– Не успеешь и помыться как стол будет накрыт.

Через полчасика я завалил в подсобку и мы крепко выпили.

– Кроме банщика там кто - нибудь был?

– Ну да, две банные шлюхи, Галька, да Валька. Они уже в тираж вышли и поэтому их редко заказывали. Часами без работы сидели. Что ты! Спит, гепатит, простатит! Сейчас и от молодых - то потаскух стараются подальше держаться, а уж про старух и говорить нечего. Ни физического удовольствия, ни эстетического наслаждения. Одно расстройство и неприятности.

– Буров, мы сюда не затем пришли, чтобы слушать твои философские размышления.Не выдержал Ухов.

– Ты по делу говори, по существу.

– А я по существу и говорю.
– Обиделся нацист и обхватив руками плечи поежился от холода.
– Часов в двенадцать, когда баню закрыли, Вадим впустил ещё двух узбеков с проститутками. Они тоже принесли спиртное и закуску, а потом начали вытворять такое, что даже мне смотреть было стыдно. Я сделал им тактичное замечание, а они разбили мне нос. Наверное повредили какой-то сосуд, потому что крови вытекло как из доброго кабана. Вадим мне эту кровь минут десять останавливал. А когда остановил, я выглянл в предбанник и увидел, что азиаты по прежнему занимаются развратом. В трех метрах от меня маячила задница одного из них. Незаметно к нему подкравшись я обварил кипятком все его яйца. Вот смеху - то было! Как вспомнишь, так и жить хочется!

Этот, вареный, заорал и тут же в бассейн сиганул. Воет, руками по водной глади шлепает, будто я их ему не ошпарил, а напрочь ампутировал. Для общего куража его шлюха верещит, а соплеменник с шайкой в руках за мной через всю баню гонится. Не отдых получился, а какой - то ведьмовской шабаш. Это я подумал когда поскользнулся и упал, а узбек меня шайкой окучивать начал. У меня из носа кровь обратно на пол пошла. Спасибо Вадиму, он его сгреб и голого на мороз вытолкнул. Не потому, что он националист, а просто для восстановление порядка и тишины.

Своего дела, Вадим, большой мастер. С вареным он тоже управился в шесть секунд, а следом и его проститутки вылетели. Пока он с ними разбирался, Галка с Валькой заткнули мне ватками ноздри, оттащили в парилку, там распарили все органы, а потом положили на кушетку и сделали классный массаж в четыре руки.

Через полчаса, после такого ремонта, я стал как новенький, только от излишних стараний массажисток немного кружилась голова и отмечалась общая слабость организма. Быстро устранив её стаканом водки я расспрощался с моими спасителями и вышел на улицу. Откуда мне было знать, что там меня поджидает недобитый азиат? Ни слова не сказав он приласкал меня палкой по темечку и тут же скрылся в зловещих черных кустах аллеи. А зачем? Зачем, я вас спрашиваю? Лишь затем чтобы уступить свое место "собачьему ящику"? Большой поклон и спасибо! Они без долгих разговоров начали бить мне по голове резиновыми дубинками. Я опять стал звать на помощь, так они полуживого швырнули меня в свою бежевую "шестерку" и откатили в вытрезвитель. Ну а про все остальное вы уже знаете.

– Так бежевую или белую?
– Насторожившись переспросил я.

– Можно сказать светло - бежевую.
– Помявшись нашел компромисс Буров.

– Они специально ожидали когда ты выйдешь из баню?
– Задумчиво глядя на татуировку спросил Макс.
– Или ты позвал на помощь?

– Вы в своем уме? Кто же станет звать на помощь ментов из трезвяка?! Я просто позвал на помощь своих горожан. Как я мог знать, что вместо них прискочат менты?

– Откуда и как они появились?

– А черт их знает! За углом бани небольшая площадка, может быть они там стояли, а может просто проезжали мимо.

– С тобой все ясно.
– Повел черту Макс и направляясь к калитке сплюнул.
– Отлепи свою дурацкую наколку, смотреть противно, нацист обделанный!

– Да это я так... Не подумайте... Смеха ради играюсь...

– Лучше зайди в сортир и поиграйся в детский грех.
– На прощанье посоветовал я.
– И тебе приятно и людям вреда не будет.

– Ну что, Иваныч?
– Выезжая из Вербного переулка вопросительно посмотрел Ухов.Как ты думаешь, где у этого великовозрастного дитяти сперли часы? В бане, в вытрезвителе, или в этой чертовой, теперь уже светло бежевой "шестерке"? Может быть не такой уж он придурок, просто темнит и водит нас за нос?

– Не думаю, уж больно правдиво его поведение и детская непосредственность. Мужику сорок лет, а он все в фашистов играет.

– Во второй четверти двадцатого века эти невинные игры чуть было не поставили весь мир на колени. Эти "детишки" моего родного деда до смерти замучили.
– Едва слышно пробормотал Ухов.
– Тоже Максимилиан был... Меня в честь него назвали... А ты говоришь...Куда едем - то? Где его на кукан насадили?

– Если бы я знал. Давай начнем плясать от печки.

Поездка в баню ничего утешительного нам не принесла, впрочем как и тертому банщику Вадиму Мыльникову. Устав от его недомолвок и хитреньких, прищуренных глазок Ухов затащил его в туалет, откуда после пятиминутной беседы он вылетел честным и правдивым советским пионером.

– Теперь ты начнешь говорить правду, или по прежнему будешь парить нам мозги?
– Пинком проталкивая его в подсобку полюбопытствовал Ухов.

– Не надо, мужики, не бейте!
– Уползая куда-то под письменый стол взмолился банщик.
– Говорю вам как на духу, я все ему отдал. И часы, и расческу, и записнушку. Ну сами посудите, на кой хрен мне нужны его дешевые часы, а тем более расческа?

– Я не про расческу тебе вклиниваю.
– Наступив на торчащую из - под стола пятку прогудел Макс.
– Я тебе за баксы толкую. Ты у него пятьсот долларов крысанул!

– Я мамой вам клянусь, не было у него никаких баксов.

– А ты хорошенько вспомни.
– Посоветовал Ухов поворачивая носок ботинка.

– А-а-а! Не надо! Больно! Не надо, я все вспомнил.
– Завопил истязаемый.
– Поверьте мне, мужики, баксов у него не было, а вот пятьсот деревянный, он мне на сохранение оставил, но я ему их сразу отдал. А потом, когда он уже ушел я обнаружил их на полу. Откуда мне было знать, что это его бабки? Я вам сейчас их отдам.
– Не надо.
– Уже в дверях остановил я его доброе начинание.
– Завтра же утром ты отдашь ему эти деньги. Ты знаешь, где он живет? Ну вот и отлично. Будь здоров!

В вытрезвителе нам повезло. Мы попали как раз в ту смену, когда дежурил жирный капитан похожий на американского шерифа. Расфасовав и отправив свой очередной улов по камером он выжидательно посмотрел на нас своими глупыми свиными глазками.

– Я слушаю, в чем дело?
– Обратился он ко мне как к личности наиболее внушающей доверие.
– Кто - то из ваших попал к нам в "ящик"?

– Нет, товарищ капитан, доставил к вам пьяного соседа. С пяти часов вечера всему подъезду нет от него житья. Всех на уши поставил, а жену с дочкой выбросил с пятого этажа. Сделайте одолжение, хоть до утра его заприте.

– Нет проблем.
– Сочувствующе кивнув головой успокоил меня капитан. Проценко, Гриценко, Опаринов и Кадыров, слушай мою команду! Помогите товарищам раздеться и сопроводите их в пятую камеру к буйным алкашам.

– Подождите, не надо.
– Отчаянно заорал я пытаясь вырваться из цепких объятий здоровенных бугаев.
– Кто здесь Гриценко? Не надо, за что вы меня?

– За твой идиотский юмор.
– Послушно освобождаясь от одежды мрачно заметил Ухов

– Что за беспредел вы творите?!
– На секунду освободившись от отеческой заботы недоумков заметался я по "приемному покою" этого сволочного заведения.
– Не имеете права! Я буду жаловаться! Где ваш фельдшер? Кто из вас Гриценко?